Ошарашенный дворецкий привел Мэг.

– У тебя была какая-то причина, чтобы врываться сюда, Джейн?

Джейн пожала плечами:

– Да вроде бы нет.

– Просто решила произнести ежедневную тираду по поводу отсутствия Моттона?

– Точно. – Она посмотрела на Мэг и пояснила: – Виконт Моттон – мой муж. Мой отсутствующий муж. Он отправился в Дорсет к своей умирающей тетушке.

– И Джейн ждет не дождется, чтобы эта тетушка умерла.

– Я не настолько бессердечна. – Джейн нахмурилась. – Однако она с тем же успехом могла бы умереть и в его отсутствие.

– Младенец тоже может появиться на свет в его отсутствие.

– Но это – его ребенок! Это… – тут она ткнула себя в живот, – по крайней мере отчасти и его вина. Если я должна тут быть, то и он тоже должен!

Мистер Паркер-Рот закатил глаза.

– Мы можем надеяться на то, что тетка Моттона окажется достаточно внимательной, чтобы быстро скончаться. А пока ты не могла бы проводить Мэг в желтую спальню? Клейборн наверняка уже отнес ее вещи наверх.

– Ладно. Это лучше, чем сидеть тут и стонать.

– Определенно лучше, поскольку мне хотелось бы вернуться к моему сонету, – Мистер Паркер-Рот улыбнулся Мэг: – Не давай Джейн тебя встревожить. Она лает, но не кусается.

Джейн с трудом поднялась с кресла.

– Если только твое имя не виконт Моттон.

Мэг вышла из кабинета следом за Джейн. Они начали медленно подниматься по лестнице: Джейн через каждые несколько шагов останавливалась и отдыхала.

– Вы плохо себя чувствуете?

– Нет, все хорошо.

Мэг дотронулась до локтя Джейн:

– Но ведь в комнату меня мог бы проводить кто-нибудь другой.

– Нет-нет, па прав. Мне лучше чем-нибудь заниматься, чем слоняться без дела. – Она улыбнулась: – Па действительно хотелось вернуться к поэзии. Надо полагать, Джон подробно рассказал тебе про нашу странную семейку?

Такое предположение было вполне разумным – однако их знакомство протекало отнюдь не традиционным образом.

– Нет.

Джейн прижала руку к боку.

– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

– Да. Просто в бок вступило. У меня так бывает в последние несколько дней. Малышу уже тесно в животе.

Уцепившись за перила, она глубоко дышала.

– А когда малыш должен появиться?

– Через месяц. А первые дети всегда рождаютс с задержкой. – Она сделала еще один вдох, а потом медленно выдохнула. – Вот так-то лучше. – Она продолжила свой путь по лестнице. – Значит, Джон не рассказал тебе про нашу семью?

– Нет.

Она улыбнулась Мэг, приостановившись на две ступеньки выше.

– Окрутил тебя в считанные дни? Только не говори, что Джон сгорал от страсти!.

Мэг слабо улыбнулась:

– Это… гм… немного сложно.

Судя по лицу Джейн, она хотела получить подробный ответ, но потом передумала, повернулась и поднялась еще на ступеньку.

– Насчет нашей семьи. Я предпочитаю считать нас людьми авантюрного и эксцентрического склада, но не со странностями. Странный у нас только Джон. Если воспользоваться садоводческим сравнением, то Джон похож на фигурно подстриженное дерево, свинью посреди леса. Мы считаем, что он подменыш.

Джон – дерево, подстриженное в форме свиньи? Какая нелепость!

– Что вы имеете в виду?

– Разве ты ничего не заметила? Он такой организованный и благопристойный! – Джейн ухмыльнулась: – Или, может быть, он был с тобой не таким уж благопристойным?

Мэг вспыхнула. Она не собиралась обсуждать с сестрой Джона его поведение!

– А все остальные не благопристойные? Например, ваша матушка, благопристойнее, по-моему, не сыщешь.

– Она умеет вести себя в обществе… Ну, вообще-то мы все умеем. Она художница. – Джейн рассмеялась: – Ты посмотри ее картины и увидишь, благопристойна она или нет. Па – поэт: ты уже видела, насколько пристойно он одевается. Мама заставляет его привести себя в порядок, когда мы ждем гостей. Но что бы он ни надел, он все равно выглядит не то чтобы не непристойно, а, скорее, неряшливо. Вот о Джоне этого не скажешь. Не так ли?

Вместо ответа Мэг задала вопрос:

– Джон старший?

– Да. Потом идет Стивен – он на два года младше Джона. Он путешествует по всему миру, собирая для Джона растения и занимаясь бог знает чем еще. По-моему, он пират. Мне двадцать пять, – она похлопала себя по животу, – и мне пришлось выйти замуж. Николасу, который учится в Оксфорде (время от времени его исключают за какое-нибудь озорство), двадцать один. Джулиане шестнадцать, она занимается экспериментами, то и дело что-нибудь взрывает. А Люси четырнадцать. Она собирается написать продолжение книги Мэри Уоллстонкрафт «Защита прав женщин».

Они наконец дошли до последней ступеньки. Джейн повернула направо, и Мэг последовала за ней по длинному коридору, где на стенах висели картины, изображающие охоту, неприятно поражавшие своим натурализмом.

– Отвратительно. Верно? Мама старается не смотреть на них, но считает, что они смешные. То ли кто-то из предков был страстным охотником, то ли ничего не смыслил в искусстве.

Мэг тоже отвела взгляд.

– А где Джулиана и Люси? Я бы хотела познакомиться с ними.

– О нет. Их отправили в гости ктете Релиэм. Мама решила, что их присутствие будет волновать женщину в моем положении.

– Ясно.

– Со временем станет ясно. А вот и твоя комната.

Они почти добрались до конца коридора. После той двери, у которой они остановились, оставалась всего одна.

– А там?..

Мэг была почти уверена, что знает ответ на этот вопрос, но она хотела, чтобы ее подозрения получили подтверждение.

– Комната Джона, конечно. – Джейн ухмыльнулась: – Не беспокойся, между ними есть дверь. Ты сможешь… Ой!

Джейн резко согнулась, привалившись к стене рядом с весьма прискорбным изображением убитой лисицы.

– Ох! К-кажется… Кажется, п-первые дети не всегда рождаются с з-задержкой!

Смерть была бы избавлением от страданий.

Паркc свернулся на своей кровати. Слава Богу, от дороги до Прайори оставалось всего несколько сотен ярдов. Иначе он не смог бы добраться до дома.

– Ну, теперь вы разрешите снять с вас одежку?

Паркc глухо заворчал. Он даже не в силах был открыть глаза.

– В ночной сорочке вам будет легче.