– Аннигилятор, – выплюнул он. – Это был хороший сп-пециалист. Если ты еще мне захочешь что-нибудь сказать – п-передавай это на словах. П-понятно?

– Ты хороший генерал, глиняный солдат. Есть выучка, выдержка, стержень. Но ты глуп.

– Я не п-понимаю…

– Вот об этом я и говорю – ты глуп.

– Мы же д-договаривались с тобой. Мы тебе – деньги и возможности, ты нам – «Слепки»! Это был…

– Волошин… – прервал голос. – Ты ведь уже понял, что тебя ждет. Зачем ты тешишься пустой надеждой? Доверяй инстинктам. Прочувствуй, как немеет твое сердце. Это оттого, что оно уже слышит смех чертей из ада, которые готовят для тебя местечко.

Волошин оглянулся. Все: и его наемники, и пленники – в диком напряжении. Слушают голос красного демона.

– Но если ты хочешь, я могу пояснить, – продолжал он. – Здесь нет серверов с проектом Internet Hate Machine «Слепки». Они в другом месте. Его местоположение я пока не знаю, но это временные трудности. В моих руках самка Neo Dolphin’а, и он мне все расскажет в попытке сохранить ей жизнь.

– Аннигилятор, – Волошин прочистил горло. – Мы же с тобой заодно. Никаких трудностей не было, все п-просто…

– Все просто чудовищно идеально. Вы, как вышколенные марионетки, исполняли роли в моей пьесе. От А до Я. Нельзя винить вас в этом. Твои хозяева ослеплены вечной жаждой наживы, это божественное проклятие. Я точно знаю это, ибо те грешники, что породили меня, – точно такие же. Они и сами не знают, что уже сгнили внутри, но их мертвые руки все еще тянутся, чтобы пересчитать банкноты. Да и ты – пес, верный, глупый пес. Глиняный солдат, обреченный на вечную службу. Без чувств, без собственного мнения. Голем.

Даля заметила, как Волошин сглотнул. Рука его по-прежнему покоилась на рукояти пистолета.

– Труднее мне было добраться до Neo Dolphin’а и его шайки. К счастью, вы подоспели вовремя. Используя ваших солдат, деньги и возможности, я обрел силу и меч, которым поражу своих врагов.

– Мы тебе не враги, – предпринял новую попытку Волошин. – Ты забыл? У нас д-договоренность…

– Ты мне враг, – мягко исправил Аннигилятор. – Вина лежит на вас с Neo Dolphin’ом поровну.

– Вина за что?!!

– За то, что убили меня…

Япония, подземелья Токио, Картонная крепость

– Что ты несешь? – заорал Волошин.

Он пытался лихорадочно вспомнить хоть одного человека, которого бы приговорил к смерти вместе с Суворовым, но так и не получилось.

Бред! Очевидно же – Аннигилятор спятил!

– Успокойся! – крикнул он. – Ты что-то путаешь. Н-не зря, наверное, говорят, что все гении немного с-сумасшедшие. Опомнись, пока не натворил беды!

– Гений? – сказано было с таким выражением, что Волошин ярко представил, как саркастическая ухмылка ядовитой змеей скользнула по губам Аннигилятора. – Это не про меня. Мне пришлось пройти через смерть, чтобы стать тем, кем я стал. Так что предпочитаю называться не гением, а – Смертью.

«Это полный крах! – пронеслось у Волошина в голове. – Надо выбираться!»

– А раз назвался Смертью, – Аннигилятор тихо засмеялся, – то я как-то должен отмерять жертвам срок. Взгляни, глиняный солдат, как тебе нравятся мои человеческие часы? У всех песочные, а у меня – человеческие, ведь я – Смерть!

Волошин оглянулся, но ничего не заметил. Переспросил нервно:

– Человеческие часы?

Вместо ответа прозвучало:

– Девять…

Наемник, стороживший выход из коллектора, вдруг задергался под укусами молний. По броне заплясали электрические разряды. От безумного напряжения щиток его шлема взорвался, посыпались искры. Мелькнуло изрезанное осколками лицо. В облаке дыма терракотовой куклой тело рухнуло на землю.

– Что за…

– Восемь…

Новый взрыв молний уложил на щебень островка Картонной крепости еще одного наемника.

– Семь…

– А-а-а-а…

И падение еще одной сожженной электричеством фигуры. Обитатели Картонной крепости шарахнулись от наемников, вонь горящего жира и волос поползла по коллектору.

Снова возник голос Аннигилятора:

– Нравятся мои часы? По-моему, очень наглядно и с чувством юмора. На фоне моих часов песочные просто детский лепет. Правда, Волошин? Ты ведь убийца, ты должен оценить!

Лед, сковавший душу Волошина, с треском лопнул. Он заорал, брызжа слюной:

– Ты псих! Остановись!

– Шесть…

Еще одна смерть вдруг привела Волошина в чувство.

«Он использует энергоресурс костюмов! Каким-то образом перегружает систему, вызывая короткое замыкание, – догадался он. – Нужно сбросить броню!!»

– Пять…

Вокруг одна за другой валились закованные в броню фигуры, словно поверженные шахматы на доске.

– Четыре…

Волошин отшвырнул шлем, поспешно дернул застежки, сорвал бронежилет с груди.

– Бесполезно, – оглушительно прошептал Аннигилятор. – Хватаешься за соломинку.

Снять прорезиненную подкладку под панцирем не получилось. Волошин с трудом сообразил, что мешали пластины кевлара на руках. К черту их!

– Четыре…

– Шеф! Нет! Помогите!! Сделайте что-нибудь!!!

– Три…

При свете новой вспышки Волошин отшвырнул в канализационную реку пояс с аккумуляторными пластинами, что крепились за спиной.

– Два…

К черту и мобильник с карманным компьютером!

– Один… И…

Волошин застыл. Новая вспышка в последний раз расчертила тьму.

Теперь не осталось ни фонарей, ни приборов ночного видения. Воняло жженной резиной, озоном и палеными волосами. А из звуков были только биение собственного сердца, надсадное дыхание и плеск сточных вод канализации.

– Ты думаешь, что успел спастись? – В голосе Аннигилятора было искреннее участие. – А что ты будешь делать с этим?

«С чем?» – хотел спросить Волошин.

Но в следующую секунду резкий визг ожег каждый нерв его тела!

Волошин заорал от боли, скрючиваясь и опадая на гравий. Как и каждый в том коллекторе.

Япония, Токио

Здание токийского нейрохирургического института было сплетено с больницей в одно белоснежно-зеркальное целое. Леонид залюбовался величественным творением архитекторов, созданным словно под впечатлением от фильмов в стиле киберпанк. Впрочем, как и большинство домов из новейшей архитектуры Японии.