– Почему в таком виде? – поинтересовался один из караула, пристально разглядывая меня, подметающую дорожную пыль волосами.

– Она немного не в себе, – спокойно сказал предводитель. – Умом повредилась.

– Это от большого счастья, – подтвердила я. – Мне тут сказали, что все это, – ткнула я пальцем в сторону остальных воинов, – теперь мое. Не знаю, как переварить!

– Гы-гы! – заржала стража, держась за животы.

– Какое редкое имя – Амариллис, – задумчиво произнес начальник караула, возвращая бумагу. Протянул: – Где-то я уже такое встречал…

– А вы у Агилара поинтересуйтесь, – дружески посоветовала ему я, пытаясь пожать плечами. Заверила: – Ему будет приятно обо мне услышать.

Стражник хмыкнул и покрутил пальцем у виска:

– Точно с придурью!

Ворота открыли, и нас выпустили наружу.

Мы снова потрюхали по пескам, отдаляясь от города. Спустя некоторое время у предводителя возник вопрос:

– Откуда ты знаешь Агилара, женщина?

– Да я вроде как должна была стать его первой женой, – честно ответила я, стараясь меньше елозить по животному. Почти себе под нос: – Пока меня не украли…

– Тогда почему ты здесь? – не поверил мне кочевник.

– Происки врагов и желание посмотреть мир, – призналась я, отплевываясь от верблюжьей шерсти. Немытой и нечесаной.

– Поворачиваем! – велел спустя какое-то время предводитель в светлой одежде и полосатом платке, закрепленном на голове двумя темными обручами.

Ну да. Быстро среагировал. Не прошло и часа. После того, как поскреб бороду, затылок и что-то там еще, олицетворяющее у него думательный процесс.

Рявкнул:

– Я не хочу приобрести такого мстительного и могущественного врага, как военачальник Агилар из рода Ясарман!

– Это правильно, – немедленно согласилась я. – У него очень странные методы убеждения в правильности своей точки зрения. Вам может не понравиться.

Наш отряд развернулся и поскакал обратно, чтобы сильно обрадовать Зарему.

А так вот! Ей теперь по гроб жизни от меня не избавиться! Пусть это будет маленькая, но гордая месть этой тетке!

Пока я строила планы мести и вредно хихикала, на нас налетел еще один отряд кочевников, внезапно выскочивших из-за барханов.

– Шайтан! – выругался предводитель и скинул меня с верблюда на песок, обнажая саблю. – Спрячься, женщина, и молись Творцу!

– Еще чего, – фыркнула я, отползая из-под копыт. – Зачем его беспокоить такой ничтожной проблемой?

В спускающейся на землю темноте началась жестокая битва. Мужчины сшибались не на жизнь, а на смерть. Слышались лязг сабель и яростные крики.

Рядом со мной на песок упал раненый воин из моего отряда, зажимая страшную рану в животе.

– Прячься, – прошептал он немеющими губами. – Тебя ждет участь страшнее смерти…

– Это мы еще посмотрим! – заверила его я, раздувая ноздри и впитывая металлический запах крови.

Внутри проснулось и зашевелилось что-то древнее и страшное. Что-то, что подсказывало мне, как поступить. Что-то, ударившее мне в голову и затмившее нормальное зрение.

Мир окрасился в оттенки фиолета. Перед глазами кружился и падал черный снег. Настоящая вьюга, леденящая снежная буря. Для меня наступила полутьма, обострилось обоняние. Из груди неожиданно вырвался страшный звериный рев, заставивший испуганно застыть всех присутствующих. Показались когти. Сердце гремело в ушах набатом.

Я оглядела сражающихся налитыми кровью глазами, сжала в руке скользкую от чужой крови саблю и пошла наводить свой порядок на отдельно взятом куске пустыни. Мне так хотелось. К этому звали моя кипящая от возбуждения кровь и сосущее чувство усиливающего голода.

Не знаю, сколько длилось избиение противника. Меня в это время просто не было. Моим телом двигало нечто пугающе-жуткое, сидящее внутри меня и заставляющее собирать богатый урожай смерти.

В какой-то момент левая рука обзавелась второй саблей, и оба лезвия стали описывать смертоносные круги, выкашивая ошеломленного противника. Все сопровождалось жутким, леденящим кровь врага ревом.

А враги даже не сопротивлялись. Или мне так показалось? Либо я двигалась намного быстрее, нежели обычный человек, либо они впали в оцепенение от моего нападения.

Вскоре все было кончено…

Я стояла, сжимая в руках сабли, на маленьком пятачке, усеянном мертвыми телами и обильно политом кровью. В широко раздувающиеся ноздри врывались запахи битвы, и наступало насыщение. Постепенно успокаивалась отнимающая разум черная пурга перед моим внутренним взором. По всему телу разливалась томная нега.

Ко мне подошли оставшиеся в живых члены моего отряда. Покрытые потом, пылью и кровью мужчины опустились на одно колено и положили свое оружие на песок, склонив передо мной головы.

– Наш пророк предсказал… – тихо начал предводитель, не поднимая на меня глаз. – Что придет дитя пустыни и возглавит наш род, приведя его к процветанию…

– Но-но! – перебила я его, втыкая сабли в песок и очищая оружие от крови. – Без фанатизма! Ваш пророк, дай Творец ему долгих лет жизни и светлого разума, как-то все абстрактно предсказал… И явно не обо мне. Дитем меня назвать трудно, уже грудь вымахала…

– Это да, – вякнул кто-то из задних рядов.

– Вот! – ткнула я в этом направлении пальцем. – Слова настоящего мужчины с хорошим зрением! Во-вторых, я не сама пришла, вы меня привезли…

– Это такие мелочи, – вклинился предводитель, не желая расставаться со своей мечтой.

– Ты мою грудь называешь мелочью? – нахмурилась я, прокручивая в руках сабли. – А если я обижусь? – Обрадовала их компанию: – Кстати, мне нельзя ничего возглавлять. Я существо чрезвычайно вредное и страшно подверженное настроению. Неизвестно что натворить могу. Вот как сейчас…

– Но все-таки, – не сдавался предводитель. – Все указывает на…

– Все указывает на то, что меня пора покормить! – твердо прервала я его. – Иначе уже никто никуда не пойдет!

Предводитель не стал искушать судьбу в лице моего ненасытного желудка и быстро согласился.

Мы отошли на приличное расстояние от места сражения. Меня усадили на бархан, выдав верблюжью попону и фляжку с водой. Мужчины насобирали сухого саксаула, и вскоре весело затрещал небольшой костерок.

Вскоре мне выдали несколько полосок вяленого мяса, плошку похлебки, ячменную лепешку и чашку с горячим душистым чаем.

– Спасибо, – поблагодарила я, принимая подношение. – Как раненые?

– Выживут, – кратко ответил предводитель, усаживаясь рядом. – Что-то еще, дева?

– Оставь «деву» себе, – посоветовала ему я. – Меня тут Амариллис назвали, и мне это имя нравится. Так что можешь меня так называть.