— Мэтт, ты доверяешь мне? — спросила, смирившись с тем, что это единственный способ помочь другу.

— Да, — не задумываясь ответил он.

— Ребята, я прошу не вмешиваться. Что бы я ни сделала, это продиктовано волей Хранителя.

— Какого Хранителя? — удивился Мэтт.

Ривэн и Пени нахмурились.

— Хейли, у тебя все еще кровь из носа течет, может, сначала…

Тошнотворная вспышка, и я глубоко задышала, чтобы не испортить ковер. Судя по всему, лечиться блуждающие стихии мне не дадут.

Кровь… Так-так…

— Потом. — Ничего более не уточняя, пересела поближе к принцу. — Мэтт, доверься мне.

М-да…

Представила, как мы выглядим со стороны. Я с заляпанным кровью лицом, Мэтт, судорожно втягивающий воздух и борющийся с желанием притянуть меня к себе.

Не я, он первым прильнул к моим губам.

Мне ничего не оставалось, как позволить продолжить и углубить поцелуй. Я воспринимала его как механический процесс до того момента, когда почувствовала, что мы обмениваемся не только слюнями.

Вернее, это я передавала Мэтту магическую энергию. И ему, видимо, было больно, потому что он попытался разорвать контакт. Не знаю, откуда только силы взялись, но я мертвой хваткой вцепилась в плечи принца, вжалась, продолжая поцелуй, точно чувствуя, что останавливаться еще рано.

Когда Мэтт обмяк и начал заваливаться набок, отодвинулась от него. Катастрофически не хватало воздуха, и я жадно дышала. Кровь течь так и не перестала, во время поцелуя лишая меня дыхания.

Пенелопа не стала спрашивать разрешения и начала лечение. Я благодарно ей улыбнулась, наконец позволив себе расслабиться. Коша давно перетянул на себя борьбу с попыткой ректора завладеть моим сознанием.

— Что с ним?! — выкрикнул Ривэн и кинулся к Мэтту, который чем-то захлебывался.

Секунда, и брат перевернул его на живот.

Мы шокированно взирали на сгустки черной крови, которой рвало принца. Пенелопа дернулась, но я ее удержала:

— Пусть из него выйдет вся гадость, которой его напичкали, а потом ты его подлечишь, если понадобится.

— Ты шутишь?

— Нет, так советует Коша.

Поморщилась — поток информации напоминал жужжащий рой над ухом, но я внимательно слушала дракона, чтобы пересказать ребятам.

— Жрицы напоили Мэтта кровью. Она распространилась по организму ядом, который не только вызывал потребность в постоянном сексуальном контакте, но и блокировал каналы водной стихии.

— Вода — это жизнь, — пролепетала Пени.

— Да, сила Хранителя, как видишь, избавила его от яда, а водная стихия завершит очистку и подлечит. Скоро наш принц будет в полном порядке.

— А твоя кровь, получается, стала катализатором.

— Почему ты так решила?

— Ну, ты же говорила, что в тебе выжжена кровь жрицы, но демоны чувствуют тебя своей. Вот я и подумала, наверное, есть что-то такое в составе, что заставляет их путаться и…

— Похоже, ты права.

Я закрыла глаза. Смотреть, как мучается Мэтт и пачкает чистый ковер, было выше моих сил. Нет, я не ханжа, но ковер придется сжечь, а за это меня точно по головке не погладят!

* * *

Мы сидели в столовой и хмуро наблюдали за Мэттом, который водил вилкой по тарелке и буравил взглядом ужин.

Картофельное пюре и куски мяса от гневного взора парня никуда не исчезли.

— Мэтт, поешь, тебе нужны силы, — в который раз повторила.

— Это несправедливо, — воскликнул он и поднял голову. — Мне так жаль…

Я лишь хмыкнула. Знал бы он, как нам повезло с наказанием, перестал бы винить себя!

— Ты ведь боишься животных, а назначена отработка в вольерах, еще и мытье аквариумов…

Едва сдержала победную улыбку. Мы с ребятами столько времени ломали голову над тем, как нам попасть в ангары с Горгонами, а тут такой подарок судьбы. Да я готова расцеловать ректора за это наказание!

К тому же точно знала, что нам не сойдет с рук использование магии в общежитии, а порча имущества академии лишь добавила вины в наш проступок.

Мастера не грызли муки совести, наоборот, он был зол, потому что у него не вышло завладеть моей памятью, а напрямую сообщить о том, что это именно он взламывал мой защитный блок, ректор не мог.

Да и я тоже делала вид, что вот ни капельки, ничегошеньки не произошло, ну кроме порчи ковра да излечения Мэттью.

Мне еле удалось отвертеться от расспросов леди Меган, сведя все к тому, что исцеление произошло благодаря блуждающим стихиям, и я не запомнила, что именно делала. А Пени и Ривэн пришли уже после того, как Мэтта вырвало черной кровью.

Мы лгали, и если мастер это видел, то целительница лишь сокрушалась, что не оказалась рядом и не сохранила образец яда, которым отравили принца.

В итоге нас отругали и наказали. Мне предстояло весь следующий день трудиться на благо магических существ. Пенелопе и Ривэну влетело за соучастие в сожжении несчастного ковра — мол, вместо того чтобы остановить, они молча стояли и смотрели.

— А где твой Страж? — перевела я тему.

— В океане… Наша связь и без того была непростой, а с этим демонским зельем практически исчезла, — пожаловался Мэтт. — Надеюсь, все вернется, и я смогу его позвать.

— Все будет хорошо, — поспешила заверить его Пени, — ты обязательно наладишь с ним связь, и вы станете единым целым, как и Хейли с Дрейком.

— Единым? Вы что, прошли третью ступень привязки?

— Да. Так вышло…

— Хотел бы я знать, что у вас происходило на практике.

— Когда-нибудь обязательно расскажу.

— Вы что-то скрываете, да?

Молчание стало ему ответом. Лгать не хотелось, посвящать в свои планы — тоже.

— А почему ты не спрашиваешь, где Элайза и Асакуро? — Пенелопа взяла огонь на себя и лукаво усмехнулась.

— Ну и почему они не вернулись с вами? — буркнул Мэтт и потянулся к чашке.

— Потому что у них… — нагнувшись к нему через стол, подруга протянула заговорщическим шепотом, — брачная ночь.

— Что?! — Чай у Мэтта пошел носом, он закашлялся, а я мысленно поаплодировала Пенелопе.

Она очень ловко сменила тему и сместила его интерес. Умничка!

В столовую, где и так было немноголюдно, вошли преподаватели.

Отец решительно направился к нам. Вид у него был такой, словно его долго жевал Коша, а потом выплюнул. Но привлекла внимание его мантия, наглухо застегнутая, что было странно, учитывая, как тепло в помещении.

— Хейли, я зайду к вам после ужина, — поравнявшись с нашим столиком, сказал он и одарил меня улыбкой.