Невеста к всеобщему удивлению самоустранилась и почти не участвовала в выборе ни салфеточек для торжественных столов, ни цветов для украшения храма, ни в составлении списка приглашенных. Собственно, она настояла на включении туда четырех имен — тетушки Вайн и трех лучших подруг, что теперь числились ее личными горничными.

На этом ее интерес к торжеству угас.

Зато гадалка старалась за троих и несколько раз от души поругалась с герцогиней из-за оттенка белого для скатерти и качества бумаги для приглашений. Ее поддержали осмелевшие девочки, и оскорбленная в лучших чувствах Дебора Уинтроп отступила. К сыну не пошла — ниже ее достоинства. К невестке тем более.

В день свадьбы только набралась решимости и попросила о небольшой приватной беседе.

Анника крутилась перед зеркалом, поправляя фату.

Чем-чем, а платьем девица занималась сама, и герцогиня была вынуждена признать: справилась неплохо. Тугой корсет визуально уменьшал и без того узкую талию, тонкое кружево выгодно подчеркивало грудь и оттеняло гладкую кожу.

Немного излишне подчеркивал, особенно учитывая что бюст у девицы выдающийся, а клейма на ней нет.

Дебора поморщилась и отвела взгляд. Даже тут деревенская натура проявила себя. Бесстыдница совершенно не стеснялась того факта, что не запечатана. Вопиюще! И ведь сильная магичка, запросто могла бы попросить святого отца, ей бы не отказали…

— У меня для вас небольшой подарок, — пересилив себя, выдавила герцогиня наконец, поняв, что уже довольно давно стоит столбом в гостевой спальне. — Это фамильная ценность, думаю, моему сыну будет приятно, если вы сегодня продемонстрируете принадлежность к нашему роду.

Девица покосилась на нее с подозрением, и местрис Уинтроп усилием воли приняла вид невинный и даже молящий. Вроде получилось, потому что дворняжка кивнула и, подобрав юбки, двинулась следом.

Герцогиня привела ее в свои покои. Дорогу обе знали прекрасно, так что невестушка не насторожилась, переступила порог без сомнений.

После было уже поздно.

Дебора щелкнула пальцами, подавая сигнал преданным слугам.

— Что здесь происходит? — девица еще посмела возмущаться, оглядывая наводнивших неожиданно будуар мужчин в рясах. — Что вы задумали?

— Я исправляю ошибку моего сына! — торжествующе заявила местрис Уинтроп, бесстрастно наблюдая, как деревенщину удерживают за руки и опрокидывают на диван.

Ее доверенный священник, отец Гудфрид, выступил из тени, держа в руках треугольник печати.

Дворняжка осознала наконец, зачем ее сюда привели, попыталась, судя по жестам, призвать магию… Естественно, у нее ничего не вышло.

— Блокирующие заклинания, — холодно пояснила герцогиня.

Она сама не призналась бы себе, но внутри, где-то глубоко, ликовала: ей не только представилась возможность снова позаботиться о счастье ее мальчика, но и попутно отомстить этой выскочке, осмелившейся претендовать на титул герцогини. Ну какая из нее герцогиня? Пусть знает свое место. Она никто! Сейчас она, возможно, интересна Мэдиссону, как диковинная игрушка, но стоит ей утратить магию, как девица станет одной из сотен. И ее мальчик поймет, как ошибался!

И что его матушка была права с самого начала, разумеется.

Ничего, все еще можно исправить. Некоторые монастыри, говорят, настолько аскетичны, что обитательницы долго не выдерживают. Их сжигает или лихорадка, или бесконечные простуды, или тяжкий труд. А там можно будет снова жениться. На правильной девушке из хорошей семьи…

Но сначала — заблокировать дар.

Дворняжку выгнуло дугой, так что удерживавшие ее дюжие послушники не справились и выпустили руки. Им было строго приказано не порвать платье — не хватало еще испортить церемонию — так что они побоялись и отпустили хрупкие запястья, заслышав треск ткани.

— Вот так-то! Приводи себя в порядок, я буду ждать в храме, — торжествующе заявила местрис Уинтроп, покидая будуар.

Всхлипывающая девица съежилась на диване, прижимая к груди колени, но даже так алый отпечаток на груди бросался в глаза.

Яростный, ненавидящий взгляд не слишком юной невесты святой отец запомнил на всю жизнь. Иногда он даже сомневался: не совершил ли тогда ошибку, позарившись на щедрое вознаграждение местрис Уинтроп? Возможно, там не было такого уж сильного дара, и девушка вполне справилась бы самостоятельно?

Кто знает, поздно уже сожалеть.

Зато графиня получила то, чего так страстно желала — невестку со знаком качества.

Глава 34

Глубоко вздохнув, я медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы и поднялась. Соблазн оставить свекровушке сувенир в спальне был велик, но я сдержалась. Я выше этого!

Гордо подняв голову, я мельком оглядела себя в огромном зеркале, поправила загнувшееся кружево в декольте и прошествовала к дверям.

Мне еще нужно поправить кое-что в образе, и я готова к свадьбе.

По традиции жених не видел невесту до самой церемонии. Нас привезли в отдельных открытых экипажах, с паузой в несколько минут, так что «украшение», подаренное мне свекровью, Уинтроп обнаружил только у алтаря.

Он нахмурился, молча подступил ко мне непозволительно близко — даже для жениха — нарушая все мыслимые обычаи, и бесцеремонно оттянул тонкое кружево, без того едва прикрывавшее грудь. Провел кончиком пальца по бугристому узору, словно проверяя его реальность и не до конца доверяя глазам.

Я поморщилась.

— Прости! — выдохнул он шокированно. — Я не думал, что она зайдет так далеко.

Взгляд, который некогда обожающий сын бросил на матушку, не обещал той ничего хорошего. Дебора лишь выше вздернула нос и глаз не отвела. Еще бы! Она вовсе не чувствовала за собой вины: ее сыночку должно достаться все самое лучшее, раз уж он отказался от породистых невест.

В том числе отмеченная клеймом жена.

По ту сторону алтаря откашлялся священник. Не тот, что пометил меня как скотину час назад, другой. Повезло ему, иначе церемония могла сорваться по одной простой причине — спятившую агрессивную невесту оттаскивали бы силой.

— Да, прошу прощения, начинайте, — рассеянно махнул рукой Уинтроп и отступил обратно на положенное место.

Хор где-то в невидимой отсюда нише затянул нечто торжественное донельзя, причем так что слов было не разобрать.

— Согласны ли вы взять в жены эту женщину, заботиться о ней, защищать и беречь до скончания ваших дней? — спросил святой отец. Он тоже то и дело косился на свежий рубец, но комментировать не пытался.

— Согласен! — решительно заявил Мэд и посмотрел на меня так, что сразу стало понятно: не просто будет, а еще и всех окружающих заставит.

— Согласны ли вы взять в мужья этого мужчину, покориться ему, почитать его и беречь до скончания ваших дней? — поинтересовались