— Позвольте мне взглянуть — спокойно сказал принц, подходя ближе.

Он наклонился, поднял бумагу с пола и начал читать, в то время как король продолжал метаться по комнате, сжимая в руках второй кий.

Эрик, дочитав письмо, закрыл глаза на мгновение, будто осмысливая прочитанное. Затем его лицо стало серьезным.

— Отец, это серьезное заявление. Мы не можем игнорировать это. Если ты откажешься действовать, последствия могут быть катастрофическими. Если мы останемся без поддержки всех этих ЧВК, Альбиону придет конец!

— Ты встаешь на сторону этого урода⁈ — взревел Роберт, кидая кий в дальний угол будто древнее копьё.

Принц бросил взгляд на отца, который после его слов выглядел скорее потерянным, чем разгневанным, и сказал холодно:

— Нет. Я встаю на сторону нашего королевства.

Комната снова наполнилась звенящей тишиной.

В воздухе висел густой запах алкоголя и табака. Тусклый свет люстры отражался от разбитого зеркала и игрался веселыми «зайчиками», рядом с брошенным латунным подсвечником. Король Роберт сел в массивное кресло, сжимая бутылку виски графа. Его лицо было багровым, а вены на висках пульсировали. Напротив стоял кронпринц Эрик, его поза выдавала напряжённую сдержанность, но глаза смотрели прямо на отца — в них читалась смесь сострадания и твёрдой решимости.

Граф Эриксон, оставшийся стоять в углу комнаты, беспокойно переводил взгляд с короля на наследника. Он держал недопитый стакан, но пальцы все равно заметно дрожали — он всем нутром чувствовал, что ситуация на грани взрыва.

— Эрик, я тебя в последний раз спрашиваю — ты защищаешь этого убийцу? — глухо спросил король, не глядя на сына. Его голос был пропитан горечью и обидой.

— Он не убийца, отец, — мягко начал кронпринц. — Я скорблю по маме не меньше тебя, но пора признать — в тот вечер когда она погибла, Винсент Филч спас всех нас. Он сделал то, на что не решился бы никто из нас.

— Он убил её! — рявкнул Роберт, резко вставая. Он ткнул пальцем в сторону Эрика, голос короля дрожал от ярости. — Вместо того чтобы искать способ её спасти, он просто взял и убил её!

Эрик выдержал взгляд отца, его голос оставался ровным, но в нём звучала настойчивая нотка.

— Он сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти вас, меня, Джорджа и сотни других людей. Ты сам видел, как быстро распространяется трупное бешенство. Если бы он не остановил её, вся столица могла погибнуть.

— Он должен был прийти ко мне! — выкрикнул король, сжав бокал так, что тот разлетелся на осколки, — прийти с извинениями, объясниться, а не устраивать этот цирк с ультиматумом! Вместо этого он объединился с этими… наёмниками и плюнул мне в лицо!

— Отец, — голос Эрика стал более твёрдым. — Он не мог прийти, потому что ты отказался его слушать. Ты отверг его, вместо того чтобы понять, что он не враг. Он наш союзник, или должен был бы быть им. Всё, что он требует, — это восстановить справедливость.

Король молча отвернулся, сделав глоток из горлышка бутылки. Высокий градус алкоголя обжог горло, заставив короля скривиться.

— Справедливость, — с горечью пробормотал он. — А где справедливость для меня? Для моей семьи? Для твоей матери?

Эрик сделал шаг вперёд, его голос стал тихим, почти умоляющим.

— Справедливость не в мести, отец. Она в том, чтобы защитить тех, кто ещё жив. Сосредоточь свой гнев на том, кто сделал это с мамой, а не на тех, кто пытается спасти нас.

Граф Эриксон нервно кашлянул, но промолчал, будто боясь встрять в спор. Роберт бросил на него короткий взгляд, полный раздражения, а затем снова повернулся к Эрику.

— Ты слишком мало знаешь о власти, чтобы понимать, — резко бросил он, снова садясь в кресло. — Король не может уступать кому бы то ни было. Это слабость.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежал принц Джордж. Как и у Эрика до этого, его волосы были взлохмачены, а взгляд метался между братом и отцом.

— Что здесь происходит? — резко спросил он, переводя взгляд на бутылку виски в руках Роберта.

— Это не твоё дело, Джордж, — отрезал король, не поднимая глаз.

— Не моё дело? — вспылил Джордж, подойдя ближе. — Если я младший, значит дела королевства меня не касаются? Служанка мне все рассказала…

— И что, ты тоже собираешься его защищать? — зло усмехнулся Роберт, не дав младшему сыну договорить.

Джордж бросил быстрый взгляд на Эрика, а затем на письмо в его руках.

— Зачем мне защищать невиновного человека? — играя на нервах короля, ответил Джордж, — он, спас наши жизни!

— Довольно! — рявкнул Роберт, ударив по столу дном бутылкой, — я приму решение сам! Мне не нужны советы от двух безмозглых щенков!

Джордж шагнул вперёд, его лицо слегка побагровело от злости.

— И вообще — что ты собираешься делать без всех подписавших письмо компаний? Из-за собственной гордости оставишь Альбион на растерзание ожившим?

Эрик положил руку на плечо брата, успокаивая его.

— Отец, никто не пытается выставить тебя слабаком. Мы лишь хотим помочь тебе сохранить лицо. Я могу сам поговорить с Филчем, если его персона, так сильно тебе не мила.

Король молчал, опустив взгляд на красное пятно на ковре. В комнате повисло тяжёлое молчание. Граф поняв что ему тут не место, спешно откланялся что-то бормоча в извинениях и вышел из комнаты, желая скорее добраться до своего имения.

Оба принца стояли напротив отца, который в миг будто постарел лет на двадцать. Ему и так было слишком много лет, которые стали возможны лишь благодаря процедурам омоложения от священников церкви Святого Духа и, кстати, не малая заслуга в этом была покойного отца того самого Винсента Филча.

Как быстро правители забывают добро что им приносят подданные…

Король по прежнему молчал, окончательно погрузившись в свои мысли. Ему действительно было о чем подумать — ситуация в которой он оказался была беспрецедентной, по крайней мере, на его веку. Как он мог выйти из такого положения не потеряв лица? Заставить силой? Ну да — король был хоть и стар, но не выжил из ума окончательно! Даже при поддержке верного пса Мэйсона ему не хватит сил прижать к ногтю двадцать одно подразделение, смыслом существования которых была война с такими тварями, что от одной мысли о них у Роберта по телу