Наконец Илья свалился с Анны, распластался рядом и уснул крепко, удовлетворенно.

Анна отвернулась от него и тут встретилась с взглядом дочки.

…Глубокой ночью в полутьме она прошла в большую комнату, нашла наверху за картиной ключик, открыла им один из ящиков стола. Достала оттуда пистолет Ильи. Проверила, заряжен ли.

Вернулась в комнату, где в прежней позе спал ее муж, долго смотрела в нелюбимое лицо, вернулась к двери, плотно ее закрыла, снова подошла к кровати, долго целилась, куда выстрелить, наконец нажала на спусковой крючок.

Машиной по традиции управлял Аркадий, рядом с ним комфортно расположился Вован. Зазвонил мобильный телефон. Кузьмичев, сидящий вместе со Старковым на заднем сиденье, достал его из кармана, взглянул на помощника.

– Пантелеева? – предположил Старков.

– Нет.

– Грязнов?

– Вряд ли. Он выжидает. Еще не созрел.

Телефон продолжал трещать.

– Маргеладзе тоже отпадает, – продолжал гадать Старков.

– Виктор Сергеевич. Определенно ему уже стукнули, что я побывал у Марины, – сказал Кузьмичев.

– А, может, не он.

– Сейчас узнаем, – Сергей включил телефон. – Здравия желаю, Юрий Иванович.

– Что вы так по-военному? – засмеялся тот.

– Так ведь мы все хоть чуточку, но военные.

– Это точно. Куда пропали? Почему не звоните?

– Боялся побеспокоить.

– Скромность вас погубит.

– Лишь бы не наглость, – ответил Кузьма. – Чем обязан, Юрий Иванович?

– Беспокоюсь о вашем самочувствии.

– Есть повод для беспокойства?

– Пока нет. Но все под Богом ходим… Когда встретимся?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Мне нравится ваш подход. Через час. У вас.

…Элегантный Юрий Иванович протянул Сергею руку. Он весь светился радостью и любезностью.

– Чем выше вы взлетаете, тем труднее вас догнать.

– Ради вас я спущусь с любых высот, – шуткой ответил Кузьмичев.

– Ловлю на слове!

Кузьмичев усадил гостя на диван, поставил бутылку с водой, фужеры.

– Может, чего-нибудь покрепче?

– Исключается. После вас мне еще на службу.

– Ну да. Государственные люди.

– В отличие от вас, свободных художников.

Рассмеялись. Вдруг Юрий Иванович внимательно посмотрел на Сергея.

– Послушайте, свободный художник. А не пора ли вам тоже в какой-то степени стать государственным человеком?

Тот иронично посмотрел на него:

– Заготовка или чистая импровизация?

– Я ехал к вам с подобной мыслью, но вы помогли ее сформулировать. Вы – фигура заметная в бизнесе. Даже очень заметная. Не надоело гонять расход-приход?

– Честно?

– Честно.

– Не надоело!

– А если серьезно, Сергей Андреевич? Может, подумать о создании некоего движения? Партии? Вы, на мой взгляд, вполне уже созрели.

– Здесь важны не партия и не движение. Важна идея.

– Есть идея. Возрождение великой России. Чем плохо?

– Замечательно. Но разные господа уже столько раз брались за эту идею, и все заканчивалось пшиком.

– Не те господа брались. Я готов стать с вами рядом… Можем так и назвать наше движение – «Великая Россия».

Сергей иронично смотрел на гостя.

– Нужны деньги?

– Нужны и деньги, нужна и личность. А вы как раз таковой личностью и являетесь.

Кузьмичев задумался.

– Кто составит ядро движения?

– Замечательный вопрос! – обрадовался Юрий Иванович. – Ядро составят как раз те, кто меньше всего обласкан нынешней властью.

– Пенсионеры?

– По-вашему, я сумасшедший?.. Молодежь! И не та продвинутая, яйцеголовая. А та, которая по подворотням, по подъездам, по спортивным залам, по улицам. Она ядро и суть «Великой России».

– Уж не скинхеды ли?

– Почему бы и нет? Именно скинхеды являются самой мощной стихией государства. А государство этого не видит. Пока не видит, – Юрий Иванович заглянул в глаза Кузьмы.

Тот улыбнулся:

– Возможно. Есть смысл подумать.

* * *

«Жигуленок» въехал в глухой, заросший деревьями двор, Грэг спрыгнул на землю, подождал Жору и они быстро направились в дом. Здесь их уже ждал Кулек.

– Как пацан? – спросил Грэг.

– Молчит сучонок… морда вся красная, – ответил Кулиев.

– Что такое? – насторожился Грэг.

– Ревет без умолку!.. «К маме… к маме хочу».

– Что будем делать?

– Это ты у меня спрашиваешь? – оскалился напарник. – Звонил?

Сзади ухмыльнулся Жора:

– Чуть менты не сцапали. Засекли будку падлы, из которой Грэг звонил.

– Черт… – выругался Кулек. – Могут серьезно сесть на хвост.

– Все нормально, я ушел, – сказал Грэг.

– Что ты сказал матери пацана?

– Сказал, что с пацаном все тип-топ.

– Условия поставил?

– Лимон. Правда, на телефоне повис Кузьма… какие-то акции стал впаривать.

– Кузьма? Сам Кузьма? Он откуда взялся?

– Видать, корешок мадам.

– Пусть подотрется этими акциями.

– Я ему так же ответил.

Кулиев прошелся из угла в угол.

– Хреново. Где Кузьма, там облом… Этот до чего угодно докопается… – Остановился, с прищуром посмотрел на Грэга. – К пацану пока не суйся. Пусть пострадает, это ему в кайф. Слишком уж нежный сучонок.

Жора просительно посмотрел на него:

– Ширячки не подбросишь, Кулек?

Кулиев достал из внутреннего кармана пиджака пару ампул, протянул парням:

– Только не передозуйте. А то придется жмуриков вывозить.

Настроение у Николая, судя по осунувшемуся виду и по кругам под глазами, было отвратительным. Он сидел за столом в своем кабинете, молча и выжидательно смотрел на Кузьмичева.

– Что-нибудь случилось? – спросил тот.

– Когда вы последний раз встречались со своей женой, что вы ей рассказали? – поинтересовался Николай.

– В каком смысле?

– Вы каким-то образом пытались повлиять на ее психику?