это сам Вова Армян пасть раскрыл. Братва, помогите сесть этому мудаку и приведите 6 быков из бригады Карапетяна. А я как раз поговорю с их бывшим начальником.

Карапетян был худым, впалые щеки придавали болезненный вид армянину. Пышная шевелюра иссиня-черного цвета, тонкий нос с горбинкой и темные глаза подчеркивали, что родители Володи были с Кавказа. Армян производил впечатление грамотного человека. Высокий лоб подчеркивал мой вывод. Не зря на Руси говорили, про умных людей — семь пядей во лбу.

— Ты зачем этот цирк устроил? Приехал бы по-хорошему, мы бы поговорили, обсудили наши дела. А сейчас ты приперся без приглашения, разве не знаешь, что незваный гость хуже татарина?

— Смотри, даже русские пословицы знаешь. Володя, ты скажи, тебе двери стало скучно посетителям ресторана открывать, так ты в авторитеты полез? Да смотрю и бригада у тебя из одних работников гостиницы. Все охранники — это ты действительно здорово придумал. Варит у тебя котелок, Армян. Только один прокол, зачем ты хотел на мой ресторан крышу поставить? Подумал, что старая течь дала? Так ошибся, дорогой. А за ошибки платить надо. Как у вас на Кавказе — ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью.

Карапетян задумался, он искал выход из сложившейся ситуации. Я не стал мешать и просто наслаждался, наблюдая за Вовой. Минут через 30 привезут бойцов из Волговской ОПГ, которые докажут мою правоту по понятиям. Армянин это понимал, но не мог найти выхода из этой ситуации. Шах и мат, партия окончена.

— Ну что, Володя. Тут тебе правилово устроим, или в лес поедем? Или нашел какой выход? А чтоб тебе лучше думалось, Напарника больше нет. Убили залетные из Самары, которые и моих бойцов постреляли. А заказал Вдовина его подельник — Леха Комисаров. Власть не поделили из-за жадности. Пацаны из его бригады уже со мной работают. Как ты считаешь, если ты пропадешь — куда твои бойцы подадутся? Или ты считаешь, что незаменимые есть?

Хорошо подкрепившись за праздничным столом, пацаны расслабились. Я это замечал по расслабленным позам, спокойным разговорам. Хорошо, что за спиртным даже никто не дернулся. Хотя, по так называемым документальным фильмам — братва всегда была под синькой или наркотой. Журналюги те, еще пид@расы.

— Саня, — позвал я афганца. — приведи пацанов в чувство. Сильно расслабились из-за легкой прогулки, чуть ли не спят. А ты сам понимаешь, что тут до хера людей, которые не хотят стоять на коленях. Побежит один, могут побежать остальные. А шмалять по ним совсем не хочется.

В зал вволокли бойцов Волговских, которые пытались навести кипиш в ресторане Мимино. Было видно по Володе, что он понял, что для него выхода нет. Армян боялся, это было очень заметно, по учащенному дыханию и как глаза бегали по предметам, не останавливаясь на одном месте. Ощущать себя поверженным, после обладания неограниченной властью очень тяжело. Раньше по твоему указанию могли избить, пытать — а сейчас ты сам на краю пропасти. Если я не смогу придумать, как изменить будущее, однозначно я буду следующим.

— Вова, ну что расскажешь? Или будут твои бойцы говорить, как ты отдал указку на передел территории? Ты же понимаешь, что это война и не я, а ты своих пацанов поставил под удар. Я тебе их головы должен был отдельно от тел привезти. А всем стоящим на коленях, глотки перерезать. Зачем ты меня на это толкаешь?

После моих слов в ресторане наступила тишина. Вроде говорил не громко, а все услышали, несмотря на то, что играла музыка. Мои пацаны напряглись, никто не хотел устраивать тут побоище. От меня ждали приказа, как дальше поступить. А я выжидал ответа Володи, как он сможет развести всю эту ситуацию.

— Пацаны тут не причем, я отдавал распоряжение. Мой косяк, Леший.

— Ну это и так понятно. Ты скажи Армян, что мне дальше делать? Оставлю я тебя и твоих в живых, моя братва скажет, что слабым стал Леший. Кто-то захочет проверить так ли это и занять мое место. Или ты, Вова, забудешь сегодняшний день? Пройдет год-два и ты попытаешься взять реванш, а мне это надо, ходить и оглядываться? Или кто из твоих подчиненных захочет отомстить. Понимаешь, как ты меня подставил. Мне из-за тебя, падла, придется грех на душу взять. Хотя есть вариант, ты со своей братвой вливаешься в мою организацию. Тем у меня много, так что деньги рекой будут литься, никто ни в чем нуждаться не будет. Всех остальных тоже прижмем и город будет наш. Не будет вопросов между братвой, прекратится этот беспредел. Да и порядок надо навести на наших улицах. Пацанский закон какой — забери награбленное у фирмачей. Все, кто нарушает закон — это наши клиенты. Их надо доить, а самим переходить на легальный бизнес. У нас есть крупнейший автомобильный завод, на который скоро варяги полезут со всей матушки России. Вот с кем воевать надо, а не друг с другом. Подумайте, пацаны. Это наш город и только от нас зависит кто тут будет заказывать музыку.

— Леший, ты предлагаешь объединиться, а как разделить сферы влияния? — начал уточнять Володя.

Армяне не исправимая нация, только сидел и не знал останется ли он в живых, а уже обсуждает денежные вопросы.

— Армян, командир должен быть один. Как только боссы начинают перетягивать одеяло на себя приходит пи@дец всему. Ты как знаток русской классики, вспомни басню Крылова «Лебедь, рак и щука». Так что не будет твоей или моей сферы влияния. Я отдаю приказания, ты выполняешь. Только так и никак по-другому. Конечно, ты можешь выйти из бизнеса и дальше открывать двери для посетителей моего ресторана.

— Мне надо подумать, перетереть с братвой. Я так не могу тебе ответить сразу.

Решил оттянуть время, Володя. Дело твое, только сейчас посмотрим, осталась у тебя братва или нет.

— Пацаны, на сегодня боевые действия закончены. Развяжите руки Волговским. Выбор у вас всех сегодня есть, завтра его может не быть. Братва, кто хочет, тот может с нами ехать на базу. Место найдем всем.

Подняв автомат со стола, я пошел к машинам. Следом за мной шли братья Юхненко, Акиро, Кубик.

— Леня, рискуешь по полной. Такой налет тебе могут не простить — волновался за меня Саня.

— Пацаны, если мы не объединимся, то нас просто растопчут чужаки. Вот так будут стравливать и пытаться убрать нас из бизнеса. Поверьте, я меньше всего хочу крови. Я не хочу видеть, как матери и жены ходят на могилы пацанов. Понимаю, что