Я аккуратно положил руку на ее пышное женственное бедро и начал легко поглаживать. Ресницы моей спящей красавицы дрогнули и тут же сомкнулись вновь. Решив не просыпаться, она лишь завозила попой в мою сторону — ну и пускай спокойно спит. А я пока пообнимаю ее немного, сонную, усталую, перетрудившуюся — маленький расслабляющий массажик ей точно не повредит. Продолжая ее поглаживать по пятой точке, я пристроился рядом, расстегнул ее шортики и занырнул в них, разведывая пальцами все ее чувствительные входы и выходы. Вся киска Полины казалась одной сплошной эрогенной точкой — куда ни ткни, она текла.

Шикарная грудь, которую я ощупывал другой рукой, начала возбужденно вздыматься. Ее хозяйка тяжело и томно задышала, задвигала бедрами в мою сторону, однако ресниц не разомкнула, продолжая спать — вот такой у нее крепкий-крепкий сон. Что даже приятно: спящих красавиц я еще не трахал. Подхватив ее шортики, я ловко потянул их вниз сразу вместе с трусиками, открывая воротца удовольствия, которые их спящий сторож так неосмотрительно выставил в мою сторону.

Немного полюбовавшись на эту мокрую пещерку, я поддался моменту и обнажился сам, достав инструмент для исследования ее глубин. Нет, я правда не собирался будить мою уставшую красотку — просто немного поглажу, потом немного потыкаю — тем более что пробуждаться она и не спешила, зато в спинке прогибалась все охотнее, чтобы мне было еще удобнее. Однако стоило лишь начать собирать пазл из наших готовых к соитию гениталий и легко толкнуться в нее, как моя Белоснежка сразу проснулась от своего крепкого сна и распахнула глаза.

— Ромк, ну не здесь же!.. — абсолютно бодрым голосом зашептала она.

О, какое быстрое пробуждение — волшебство да и только. Кто знает, может, и в сказках принцесс будили не поцелуем, а членом — просто детям не расскажешь такую версию.

— Не в гостиной же! — возмущалась Полина, при этом все теснее прижималась ко мне сама. — Кто угодно сейчас может войти!

— Главное, что сейчас могу войти я, — отозвался я и закончил начатое, наглядно показав ей, что имел в виду.

— Ааа!.. — только и простонала моя сказочная красотка, сдаваясь на милость разбудившего ее принца. — Только быстра… аа-аа!..

— Ох! Ах! Аааах!.. — теплая попа моей хаус-леди была идеальным буфером между мной и диваном, крепким, пружинящим, к которому я сейчас с напором прижимал ее, покрывая сверху.

Оказавшись снизу, под давлением моего тела, в самой что ни на есть приматной позе подчинения самки самцу, Полина поддалась зову природы и теперь неистово кончала, подставляя зад под мои толчки, с жаром стискивая руками обивку, утопая лицом в подушке, заглушавшей ее горячие крики. Ее сдавленные стоны, смачные шлепки, с которыми встречались наши тела, скрип дивана — все заводило меня еще сильнее. Мне до крайности хотелось разбить свой пах об эту упругую задницу, и я не жалел энергии и сил, претворяя сей амбициозный план в жизнь — с удовольствием наблюдая, как нежно-розовая попа моей управляющей становится сочно-алой и покрывается мурашками от принимаемого напора. Под аккомпанемент ее все более рваных стонов я уже и сам был готов распасться на частицы, как вдруг что-то острое почесало мне по макушке…

Дернувшись, я повернул голову и встретился с лукавыми небесно-голубыми глазами одной дьяволицы. Да блин, Марианка! Ты что, в Китае училась у шаолиньских монахов искусству незаметного подкрадывания?.. Однако надо отдать мне должное: делая верхом тела одно, низом я продолжал делать другое — да так технично и четко, что даже не сбавил темп, так что Полина, размякшая подо мной, и не заметила, что мы попались — лишь продолжала сладко урчать, принимая меня.

Наш домашний демон, даже не думая исчезать, с коварной ухмылочкой стоял над нами и следил за происходящим. Для полноты картины не хватало только свечки в ее острых дьявольских коготках. Представляю, какие теперь будут разговоры за завтраком: «мм, Полин, а ты теперь тоже даешь Роме, да?», «мм, Полин, а где еще вы трахаетесь?», «мм, Полин, а вы трахались в гостиной специально, чтобы застала я?» Хотя… может, еще не все потеряно? Может, она еще не догадалась, что это Полина? Вон как пристально смотрит, будто и правда не понимает… В конце концов, лицо-то в подушке, а главное опознавательное достоинство нашей хаус-леди, нехило приплюснувшись, мяло диван. Вдруг Марианка даже не догадается, кого я сейчас трахаю — мало ли, у кого еще такая шикарная спелая задница. Вдруг я кого из постоялиц в гости пригласил?..

— Да, Ромк!.. — подала голос пришпиливаемая к дивану счастливица. — Бери! Бери меня!.. Бери свою Полиночку!..

Ну е-мое! Полин, да ты вообще не мастер конспирации!.. Беззвучно хмыкнув, наша Венера лукаво разомкнула губки, как бы показывая мне, что вот-вот что-то скажет — например: «о, как ты удобно устроилась, Полин!» Прижимая мою хаус-леди к дивану одной рукой, я поднес палец другой к губам и умоляюще показал глазами в сторону выхода — мол, свали ненадолго, чтоб я закончил, а? Прищурившись, эта коварная голубоглазая демоница молча постучала себе по запястью, словно там были невидимые часы, а следом показала мне два пальца. Две минуты — ты смеешься? Это жестко даже для демона… Мне нужно минимум пять! Я выразительно показал ей развернутую пятерню.

— Ах! Ах! Ааах… — застонала подо мной Полина, даже не догадываясь, что в этот самый момент я практически продавал душу, я же усилил напор, чтобы она и дальше ни о чем не догадывалась.

Молчаливо хохотнув, наша белокурая бестия глазами сказала мне: «серьезно, будешь спорить с демоном?», бескомпромиссно показала три пальца, а затем бесшумно развернулась и направилась к выходу, как бы говоря своей удаляющейся задницей, что мое время пошло. Это реально был вызов мастерству — но не такой большой, как наша Венера, возможно, думала. И все же я взял себе на заметку трахнуть ее как-нибудь на скорость — ровно за три минуты — и тогда сама поймет на своей затраханной шкурке, что художника в процессе нельзя торопить.

— Прям в гостиной!.. Вообще пипец!.. — выдохнула моя красотка постарше в ту же секунду, как я вытащил свое достоинство из ее щедро залитой киски. — Что мы вообще делаем, а?.. — продолжала ворчать она, торопливо натягивая трусики и шортики на еще подрагивающие ноги. — А если бы кто вошел…

Да вообще-то кое-кто и вошел — скажи спасибо, что драл тебя так, что ничего