Как много вопросов! Си'алай чувствовала, что ей не хватает ума, как не хватало дыхания, чтобы проплыть не выныривая, по каналу от Кривого моста до Немого фонтана. Обычным алайским детям было куда проще: в котячестве, ещё не умея принимать двуногую форму, они, благодаря своему, обострённому в этот период жизни, дару телепатии, нахватывались знаний о мире и его законах прямо из голов родителей. Впрочем, не только. Они получали информацию отовсюду и, если их интуиция говорила, что информация эта верна, принимали её как данность, начиная осмысливать её гораздо позже, когда уже им самим, подросшим, окрепшим, немало повидавшим и многое умеющим, начинали задавать вопросы. С Делией, только недавно получившей «алайские уши», всё вышло не так гладко. Ей надо было не только знать и чувствовать, но и понимать. Ей было жизненно необходимо разложить всё в своём сознании по полочкам, понять, что с чем связано и из чего вытекает..

— Я сказал — пошли вон! — рявкнул где-то совсем близко знакомый голос. — Я уже три раза говорил вам: я не буду этим заниматься! У меня дом, магазин, жена-красавица — как такую одну оставишь? — и куча неподшитых штанов! С места не двинусь!

Занявший оборону на ступеньках, спускающихся на мостовую из палисадника, пепельноволосый алай с ленцой тыкал метлой в полные негодования морды двух коричневых котов.

— О, Делия! Иди-ка сюда, будешь помогать защищаться от этих извергов рода кошачьего!

Видимо, испугавшись такой «грозной» защитницы, парочка ан Темиаров, осаждавших её друга, отступила, сверкая на солнце лоснящимися шоколадными спинами.

— Победа! — обнимая хохочущую си'алай, отсалютовал, появившейся в окне жене, Эллис из дома Теней. — Делия, а что у тебя за кислый вид такой… был? — поправился он, глядя на её широкую улыбку. — Уж не Герцогиня ли успела поделиться с тобой своим горюшком? — хитро прищурился он, увлекая девочку на заставленную ящиками и корзинами террасу.

— Успела, — Делия перепрыгнула через сложенные аккуратной пирамидкой рулоны материи. — Почему никто не объяснит ей, да и другим тоже, что в эльфах ничего страшного нет? Ведь так нехорошо получается. Стыдно просто.

— Им объясняли. И многие поняли — иначе откуда у нас такой спрос на эльфийские вещи? Одних сапог вчера двадцать три пары продали! Это наши сознательные, — он подмигнул, — граждане, выражают таким образом свою солидарность с беженцами. Правда, это, в основном, алаи.

— Но остальные-то?.. — как-то совсем по-взрослому, скептически склонила голову к плечу девочка.

— А остальные — пускай! — махнул рукой Эллис. — Да и не надо, Делия, чтобы эльфы чувствовали себя тут… слишком как дома. Эльфы, они только с виду все такие расслабленные, цветочки нюхают, птичек слушают. Но, эдак раз в тыщу лет, как втемяшится им что в голову, так они могут такой бар… кавардак учинить, никаким людям не сравниться! И старик их, Агвейринар — тот ещё плут, недаром сама Аласаис… водила с ним дружбу.

Он лукаво приподнял брови, заговорщицки покосившись на появившуюся в дверях Невеану; одной рукой та пыталась выправить зацепившуюся за серёжку пепельную прядь, а другую держала у самого лица — так удобнее было рассматривать зависшее над вычурным кольцом иллюзорное изображение её собеседника. Через минуту она прихлопнула его, словно муху, разрывая связь.

— Меори! — радостно воскликнула Делия, присев на корточки и протянув руки к маленькой чёрной кошке, трущейся мордочкой о щиколотку Невеаны.

— М-да, Делия, надо было тебе осторожнее ей имя выбирать, — протянул Эллис.

— Почему? Анеис Меори мне разрешила, — недоумённо оглянулась на него девочка, ласково прижимая к себе отъевшуюся, урчащую тёзку матриарха ан Ал Эменаит.

— Да не потому. Вот окотит она тебе пяток Энаоров — будешь знать! — хохотнул алай, снимая с перил вышитые брюки. — Всем эти эльфийские мастера хороши, но вот прорезать в нужном месте дыру под хвост научиться не могут: то высоко, то низко, то узко. Приходится за них доделывать, — посетовал он, поднимая с полу миску, на которую и натянул, собственноручно продырявленные там где положено, штаны.

— Все помешались на этих эльфах! — подхватила Невеана. — Вот наш оболтус, представляешь, решил вывести длинноухую «эльфийскую» лошадь. Получился премилый осёл-переросток. Теперь сидит и дуется, — радостно сообщила она, усаживаясь рядом с мужем.

— Осёл? — хмыкнул тот.

— Оболтус! — засмеялась Невеана, имея в виду собственного сына.

— Какая ты круглая стала, Меори! — вертя свою питомицу и так и этак, восхищалась Делия. — Невеана, а что же с ней всё-таки было?

До этого лучившаяся добродушием хозяйка дома мигом помрачнела.

— Делия, нельзя быть такой беспечной при выборе мага! Речь шла о жизни твоей кошки. — Ноздри её раздулись, но под осуждающим взглядом супруга она справилась с собой.

Делия уже успела привыкнуть к неожиданным вспышкам ярости у этой, очень милой в остальное время, женщины, тем более что на этот раз у Невеаны, видимо, был реальный повод злиться.

Нева возглавляла Общество Защиты Кошки. Это её изображала статуя у входа в его здание: алайская женщина, кормящая грудью котёнка пантеры; у ног её крутятся ещё трое пушистых малышей, но лишь у одного из них глаза светятся, как у неё самой. Невеана вместе с собственным младенцем выкормила выводок котят, оставшихся без матери, после чего и загорелась идеей создания общества, девизом которого стала фраза, явно подслушанная у неалаев: «У кошки котёнок — тоже ребёнок!». И если маг-ветеринар повредил здоровью Меори, Нева имела все основания быть недовольной.

— Вместо того чтобы уничтожать её выделения, волшебство, наложенное твоим псевдоалайским ветеринаром, уничтожало пищу ещё до того, как она успевала усвоиться. Поэтому Меори и худела. Рекомендую вам написать на него жалобу в Совет Дорогих Гостей, пусть они разберутся, — вполне мирно посоветовала алайка, но на лице девочки вдруг появилось выражение обиды… или страха; Невеана насторожилась.

— Этот ветеринар, Нирл, он что — друг вашей семьи? — мягко спросила она, наклоняясь.

— Нет, — пролепетала Делия, — просто… просто сейчас такое время, — она выразительно подняла глаза.

Как и ожидала девочка, Невеана сразу посерьёзнела, даже чуть нахмурила тонкие брови.

— Делия, дорогая, именно потому, что сейчас такое время, мы и не имеем права держать в городе тех, в ком не можем быть полностью уверены. Это может погубить всех! — грустно покачала головой алайка. Её ладонь легонько сжимала плечо девочки. — Никто не запрещает тебе быть великодушной, но ты, как и весь Бриаэллар, должна уметь выбирать тех, кто достоин этого чувства.

— Иначе для них может не хватить места и в твоём сердце, и в твоём городе, — поддержал жену размеренно работающий иголкой Эллис.

— Ну нельзя же просто выбросить его отсюда. Это жестоко! Это… очень жестоко, — не удержалась Делия и поспешно опустила глаза, стыдясь своей горячности.

— О милая, — каким-то чудом умудряясь сдерживаться, вздохнула Невеана, — жестокость — это совсем другое, — и замолчала, подбирая слова.