Ничего такого я не желаю. И на Старой Земле я в герои не рвался, и сейчас ничем таким заниматься не собираюсь. Просто делаю то, что считаю нужным. Тот мексиканец (ну, или кто он там), явно не из простых вояк, значит, знает чуть больше, чем остальные. В том числе и про разные внутренние дела Картеля, вроде разведки территорий, находящихся далеко от Нового Вавилона, и тех, кто эту информацию им может дать. Например, о пленниках, взятых под шумок.

А риска никакого особого тут и нет – дома вдоль широченной улицы здорово пострадали во время междоусобицы, потому за грудами битого кирпича можно было проскользнуть почти до самого импровизированного командного пункта, особо не подставляясь под вражьи пули. А предводители штурмующих нас вообще до определённого момента заметить не смогут, нас дома скроют от их глаз. Ну, конечно, нельзя сбрасывать со счетов слепой случай, только тут уж никто ничего гарантировать не сможет.

– Там один дом по дороге как решето – глянув за угол, произнес Голд – Он вам в помощь. Обрати внимание – второй этаж эркером сделан, отменная стрелковая позиция, они у вас как на ладони будут. И если гранатой оттуда приласкать – так и вовсе не придется патроны тратить. А мексиканцев потом вон, среди этих наловишь. Они, может, и меньше знают, но коллективный разум – это такая штука… Все, началось! Азиз – на позицию, ты начинаешь. Остальные – не подставляемся под пули, когда они поймут, кто их убивает, начнут стрелять в ответ, так что не зевайте!

– Как наши вступят, начинаем движение короткими перебежками, прячась за камнями – приказал я бойцам, который ощутимо подколачивал азарт предстоящей схватки – Потом – в дом. Может, и прав Голд, надо их перебить всех нахрен, да и все. Ладно, по ситуации поглядим.

Тем временем волна атакующих хлынула к дому, громко топоча ногами, матерно воя и стреляя на ходу, автоматы защитников тоже не молчали, так что в этой какофонии мои последние слова, скорее всего, вовсе не были услышаны.

Окончательный удар по барабанным перепонкам нанес Азиз, который по команде Голда наконец-то вступил в дело, держа свою «детку» наперевес. Он щедро поливал атакующих огнем, выпучив глаза, налитые кровью, и что-по попутно выкрикивая. Казалось, что другая огневая поддержка вовсе не понадобится, пулеметные пули пробивали тела противников Рувима насквозь, роняя на камни мостовой не трупы, а лишь продырявленные одежды.

Впрочем, следом за ним в дело вступили и автоматы. Наверное, расстреливать людей в спины – это не очень благородно, но война и не предполагает особого чистоплюйства. Особенно если речь идет о войне на уничтожение. Да и, признаться, нам подобное лишь на пользу. Новый Вавилон всегда будет висеть дамокловым мечом над берегами Великой Реки, и чем больше в нем неустройства, тем лучше. Пока они соберут всех убитых, пока те снова станут частью чьего-то дома – пройдет немало времени, а уж мы его терять точно не станем.

Но все эти массовые убийства шли по ведомству Голда, у нас же имелась своя задача. Один за другим мы скользнули за груды битого кирпича и спешно двинулись в сторону на самом деле раздолбанного в хлам дома, от внешних стен которого остались лишь отдельные фрагменты. Такое ощущение, что в него из орудий били, хотя это, конечно, вряд ли.

Отцы-командиры, поняв, что их планы накрываются медным тазом что-то вопили, но разобрать их слова в творившейся неразберихе было невозможно, несмотря на какое-то приспособление, усиливавшее голос. Впрочем, мимолетного взгляда, брошенного в сторону осажденного дома было достаточно, чтобы понять, что сражение закончилось, толком не начавшись. Какое-то количество уцелевших нападавших попыталось устранить внезапно возникшую угрозу, но смысла в этом уже не было – под перекрестным огнем уцелеть почти невозможно.

– Да какого черта – сказал я Наемнику, глянув на полуразрушенную лестницу, ведущую на второй этаж – Пошли, так прибьем этих клоунов, а то, чего доброго, они деру дадут!

И ведь угадал. Незадачливые полководцы и впрямь собрались уносить ноги, сообразив, что их победоносным планам не суждено сбыться, и не собираясь выяснять, кто именно их нарушил. В принципе – разумно, ибо любопытство в таких случаях чревато летальным исходом. Вот только выцеливая эту троицу, я сам чуть не поймал пулю от бойцов прикрытия, двое из них оказались довольно шустрыми ребятами. Трех мы срезали сразу, те улепетывали во все лопатки, не хуже своих командиров, а вот парочка других показала весьма достойную прыть, попробовав все же устранить угрозу, нависшую над их подопечными. Нет, шансов у них не было никаких, это понятно, но, если бы Удав не всадил очередь в парня с невероятно пышными черными усами, тот бы меня, скорее всего, срезал из своего автомата.

Но обошлось, усач растворился в воздухе, даже не начав падать, а я дал очередь поверх голов убегающих лидеров несуществующего уже войска.

– Стоять – гаркнул Наемник, сделав тоже самое – Оружие на землю, руки за голову и встать на колени!

– Лучше умереть стоя! – истерично взвизгнул один из них, развернувшись, в руках у него был массивный револьвер, направленный на нас. Я такой уже видел как-то раз, его Оружейник тогда «миротворцем» назвал.

– Как скажешь – равнодушно ответил ему Перстень и дал короткую очередь, изрешетившую грудь нервного смельчака.

– Я вот заметил, что чем меньше в себе уверен человек, тем больше пистолет он себе выбирает – неожиданно выдал философскую мысль Удав. Я вообще давно заметил за этим флегматичным финским парнем склонность к наблюдению и анализу. Надо будет Голду сказать, пусть к нему присмотрится повнимательней, может, лучше его не на поле боя тащить, а к более творческой работе приставить, по внутренней, так сказать, части – Комплексы несоответствия, наверное.

Я глянул на свою кобуру, в которой покоился старый верный «кольт 1911», и подумал, что не так уж он и велик размером. Средненький, скажем так, пистолет, не такая дурында, как у убитого Удавом истерика.

Двое оставшихся в живых командира рухнули на колени как подкошенные, их оружие брякнуло о камни мостовой.

Стрельба у дома совсем затихла, время от времени только щелкали одиночные выстрелы – это бойцы Рувима, пришедшие с нами, уже добрались до оставшихся в живых врагов, и теперь добивали их, не обращая внимания ни на какие мольбы. Наши, похоже, в этом всем участвовать не собирались.

– Удав, метнись туда, если кто из мексов живой остался, тащи его к нам – велел я волчонку – А коли кто из этих тебе помешать попробует – бей тому в ухо.

Двери дома, до того наглухо закрытые, тихонько сотрясались, похоже осажденные забаррикадировали их на славу, а теперь демонтировали свои недавние труды.

– А кто это там у вас на коленях стоит? – к нам подошел Рувим, на его лице играла очень недобрая улыбка – Даже не видя их лиц, я могу сказать, что нам, друг Сват, досталась славная добыча! Это же Винченцо Лилли и Бернардо Рамонес, если не ошибаюсь! Ты знаешь, они ведь мои деловые партнеры чуть ли не с того момента, когда был заселен Новый Вавилон, да! Это люди, которые не раз приходили в мой дом и сидели за моим столом, говоря о том, как я им дорог, как я им важен.