– Почему именно там?

– Потому что там он развлекается. Его жена даже не догадывается, что это место существует.

– У него есть любовница?

– Нет. Он использует проституток. Это даст вам доступ в квартиру.

Желудок Петры подкатился к горлу. Интересно, знает ли Уилсон что-нибудь о ее прошлом?

– Каким образом?

– Легко и просто. Гилер всегда пользуется услугами одного и того же эскорт-агентства, «Премьер». Мы настроим телефон в его квартире на Пятой авеню так, что когда он туда позвонит, его звонок пойдет на наш номер.

– А если он позвонит откуда-то еще?

– Не позвонит. Мы знаем его привычки, а они стабильны. Он приезжает в квартиру рано днем. И сразу звонит в агентство. Затем принимает душ и выпивает, чтобы снять стресс и расслабиться. Примерно через час после звонка в «Премьер» приходит девушка по вызову.

– Как вы настроите телефон?

– У нас есть один человек, который поможет нам получить доступ к нью-йоркским телефонным сетям.

– А что в квартире? На какую защиту я могу там рассчитывать?

– В этом вся красота этого варианта. Когда Гилер там, он жертвует безопасностью ради любовных утех. Он не любит, чтобы за ним наблюдали или подслушивали его. Телохранитель остается внизу и обыскивает проститутку в вестибюле, прежде чем она войдет в лифт. После чего или болтает с портье, или идет и ждет Гилера в лимузине.

Петра на секунду задумалась:

– Каких девушек он предпочитает?

– Грудастых блондинок.

Какой сюрприз, подумала Петра. Впрочем, видев несколько его фотографий, она и так догадалась бы. Стереотипы не рождаются на пустом месте.

– Я не намерена красить волосы, поэтому мне нужен парик. Вы можете это устроить?

– Да.

– Что касается сисек, то уж какие есть.

Уилсон густо покраснел.

– Да и вообще, – продолжала Петра, – он не успеет подойти ко мне слишком близко, чтобы понять, какие они. Скажите лучше, какая в доме система безопасности?

* * *

Петра резко проснулась, будто ее кто-то толкнул. Она попыталась нащупать выключатель; ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто и где она и что делает. Затем Петра подумала о Фрэнке, о том, как обошлась с ним. По коже тотчас пробежали мурашки. Она перекатилась на большой двуспальной кровати. Было половина пятого утра. Ее внутренние часы еще не приспособились к нью-йоркскому времени.

В шесть часов Петра сделала упражнения на растяжку, после чего в течение двадцати минут нежилась в горячей ванне, выйдя из которой завернулась в просторный халат и заказала завтрак. Ожидая, когда его доставят в номер, сидела, скрестив ноги, на кровати, положив перед собой телефон. В Нью-Йорке было почти семь – и почти полдень в Лондоне. Звонок противоречил любым правилам – в крайнем случае она была обязана воспользоваться платным телефоном. Но ей было все равно. В любом случае она набрала номер. В трубке раздался гудок. Поняв, что еще не готова, Петра разорвала соединение. Ей нужно обдумать, что она скажет. Да, извинится, но это также будет нечто большее. Она должна все объяснить, иначе как еще ей загладить вину? Да и загладит ли она ее? И каким должно быть объяснение?

Принесли завтрак. Петра ела фрукты, йогурт, свежие булочки и все время пыталась придумать правдоподобное оправдание – но, увы, не смогла. После завтрака она вновь набрала номер Фрэнка и на этот раз не стала бросать трубку. Ответа не последовало. Интересно, чем он сейчас занят? Вдруг он с другой женщиной? От этой мысли стало муторно.

* * *

Пока телефон Гилера не подсоединили к нужному номеру, Петра могла не ждать никаких звонков. Сегодня она была туристом. Поднялась на самый верх Эмпайр-Стейт-билдинг, совершила прогулку в Гринвич-Виллидж и Сохо, посетила Музей современного искусства и музей Гуггенхайма. Вечер провела в номере, тупо глядя в телеэкран. Встав после бессонной ночи рано утром, позвонила Уилсону в отель. Они договорились встретиться в одиннадцать. Он назвал ей адрес, и Петра решила пойти туда пешком.

Она перешла Седьмую авеню и направилась к Таймс-сквер. Поговорка показалась ей правдой: нигде мы так не одиноки, как в толпе. Петра шла по городу, по Манхэттену, охваченному рождественским настроением, но оно ее не затрагивало. В отличие от холода. Она и мороз были заодно, от их прикосновения застывало буквально все.

Отель, в котором остановился Уилсон, был расположен недалеко от автобусного терминала портового управления. Его номер был ненамного больше ее ванной комнаты в «Лоуэлле». Это расстроило Петру, так как напомнило ей гостиничные номера из ее прошлого: одинокая безвкусная картина на стене, телевизор модели 1970-х годов, шкаф с оранжевой шторкой вместо дверей. Когда Уилсон предложил выйти погулять, Петра моментально согласилась.

В нескольких кварталах от отеля они нашли закусочную. Петра заказала кофе, Уилсон заказал полный завтрак. Официантка принесла два огромных стакана воды со льдом.

– Все готово, телефон присоединен, – сообщил Уилсон.

Она кивнула.

– Теперь нам просто нужно подождать.

– Недолго. Сегодня Гилер занят, но завтра днем у него выделено два часа. Скорее всего, это то, ради чего мы здесь.

– Да, поскорее бы все закончилось.

– Это точно. Тогда мы можем убраться отсюда.

– Вам это не нравится?

Уилсон развел руками, мол, не обессудьте.

– Я не городской человек.

– А Нью-Йорк – самый городской из всех городов…

– Это точно.

– Вам не нравится жить в Лондоне?

– Я не живу в Лондоне. Мы уехали десять лет назад.

– Мы?

– Моя жена и я, и наши трое детей. Мы купили дом в Суррее. – Уилсон посмотрел в окно на людской поток. Его мысли, похоже, уплыли вместе с его взглядом. – Конечно, старший больше не живет с нами. У него свой дом в Илинге.

Петра попыталась угадать возраст Уилсона. Где-то за пятьдесят. После чего попыталась соединить несоединимое – умиротворенную жизнь в пригороде и работу на Александера в Маджента-Хаус.

– Как у вас это получается? – спросила она его.

Уилсон вернулся в реальность:

– Что именно?

– Работать на Александера. Имея жену, семью… Это выше моего понимания.

– Это работа. Только и всего.

Петра покачала головой:

– Неправда. Это… это… – Она не смогла подобрать нужных слов. – Я это к тому, что вы говорите ей. Допустим, вы вернулись вечером домой, и она спросит, как прошел ваш день; что вы ей скажете? «О, так себе, дорогая. Мы зачистили группу русских мафиози…»

– Моя жена не в курсе. Она думает, что я бухгалтер. По большому счету так оно и есть.