Друст не столько понимал, сколько ощущал, что делает всё правильно. Он не просто вызывал тварь из глуби моря, он своими насмешками не просто дразнил ее: он лишал Адданка силы. Оскорбления обретали бытие, реальность…

…но когда шелковое рассветное море взбухло волнами, то сердце Друста на миг дрогнуло. Но юный бард продолжал играть и поносить Адданка… сын Ирба уже повторялся, и великие певцы его бы забранили за не слишком искусное сложение песни – но не было здесь ни славных певцов, ни бесславных, а были лишь скала, море и исполинская тварь, уже показавшая изгибы своего жуткого тела.

И была песнь, сокрушающая Адданка сильнее всякого оружия.

Друст опять пропел что-то вроде «потонет трусливая тварь», как вдруг чудище высунуло из воды голову.

Юноша ойкнул и сбился. Такой мерзкой морды он и вообразить не мог.

Испуг был мгновенным, но Адданк вышел из-под заклятья.

Друст понял это, бросил арфу, сорвал с плеча лук, пустил стрелу – через море, через свой ужас, через отчаянное желание удрать без оглядки – пустил в глаз чудищу.

Вторую.

Третью.

Адданк в ярости вспенил море сильнее любой бури… но то была агония твари.

Друст сел на берег, обхватил голову руками. Юношу била страшная дрожь, зубы стучали так, что едва ни откалывали куски друг от друга. Сын Ирба скорчился, как ребенок… то ли напряжение этих мгновений битвы оказалось слишком сильным, то ли омерзение превзошло всё ожидаемое.

Но уже взошедшее солнце согрело его. Кошмар отступал… да и поздно бояться теперь, когда чудище убито.

Эта мысль заставила Друста улыбнуться.

Юный герой встал и нашел в себе силы посмотреть на море.

Жуткое тело Адданка плавало в волнах кверху брюхом.

Только сейчас стало видно, насколько этот гад огромен.

Друст почувствовал, что его желудок сейчас… юноша закусил губу, не позволяя своему телу позорной слабости.

Бояться – уже – поздно.

Надо отрубить голову этому чудовищу.

Надо.

Мало ли, что хочется бежать… герой не убегает от мертвого чудища, иначе какой же он герой?! А то найдется еще проходимец, который откромсает Адданку голову… и не докажешь потом, что это ты убил тварь.

Да и кто поверит, что ты не боялся живого монстра, если драпанул от мертвого?!

Он закинул за плечо лук, взял арфу и заиграл просто мелодию – на слова сейчас сил не хватало.

Море послушалось его призыва, и тушу Адданка стало прибивать к берегу. Несколько сильных аккордов – и голова твари застряла на прибрежных камнях.

Осталась мелочь – отрубить ее.

Друст сбежал по склону, нашел тропку к воде, спустился.

…Вблизи мертвый Адданк был таков, что юношу всё-таки вывернуло наизнанку.

Друст долго полоскал рот морской водой, вымывая из себя привкус страха.

В самом деле, бояться совершенно нечего. Так, гадюка-переросток. Ну, водоплавающая… была, при жизни.

Юноша принялся рубить голову Адданку. Чешуя и ошметки мяса летели кругом, пока наконец меч Друста не врезался между позвонками и голова не отвалилась.

А на тушу уже слетелись чайки. Им пиршества хватит надолго.

И тут сын Ирба понял, что голову чудовища ему не втащить на берег. Тем более не донести до королевского дома. Нужен помощник. И лучше не один.

Друст взбежал на склон. Он был бы рад сейчас любому прохожему, если только тот не слишком слаб.

Да там пастух! И, похоже, крепкий малый.

Эй, подойди сюда!

Мне явно везет: это же силач!

Послушай, парень, мне нужна твоя помощь. Вон, видишь внизу голову Адданка? Да, это я убил его. Помоги мне: донеси эту голову до зала в королевском доме.

Что? Награда? Хм… у меня и нет ничего…

А, вот: тебе нравится брошь на моем плаще? Да, это настоящее серебро. Я отдам ее тебе, но только в королевском зале.

Согласен? Чудесно. Тогда спускаемся к морю и попробуем втащить эту голову на траву, будь она неладна!

Да не трава, а голова!

Что? Стихами разговариваю? Ну да, я еще и бард…

Вдвоем, обливаясь по́том, они подняли голову Адданка с прибрежных камней на землю. Друст уже собирался с силами, чтобы вдвоем с этим парнем тащить голову в дом Ангеррана, но сыну Ирба явно повезло: пастух ловко взвалил огромную змеиную башку на плечи и бодро зашагал к королевскому дому.

Будто дорогу знал.

Друст пошел следом… и ему приходилось почти бежать, чтобы поспевать за неспешным шагом своего помощника.

Все встречные низко кланялись им, и сын Ирба гордо поднимал голову: да, его чествуют. Былой ужас растаял, как туман, Друст милостиво кивал в ответ на поклоны, а силач-пастух шел и шел с головой Адданка на плечах, и не знал усталости.

Вот и дом Ангеррана.

Но тут возникла незадача: башка Адданка не пролезала в двери.

– Ы-эх… – огорченно выдохнул силач.

Друст было подумал, что этот пастух решил, что не получит свою фибулу: ведь он не смог донести голову до зала… но тут сына Ирба ослепило невыразимо яркое сияние, он зажмурился… и когда рискнул открыть глаза, то он стоял перед троном Ангеррана, рядом лежала голова Адданка и…

…и высился столп света.

Свет медленно обретал очертания фигуры.

Вдвое выше человеческого роста, но донельзя знакомой.

Ангерран и все его эрлы встали и низко склонились.

Друст на всякий случай поклонился, как они…

…а когда распрямился, то увидел своего пастуха.

Только на сей раз он был вдвое выше, и тело его светилось золотым светом.

– Приветствую тебя, о Ку Рои, верховный король Мунстера! – возгласил Ангерран.

– А чаво меня-то? – хмыкнул тот. – Вот тебе герой, его и приветствуй. Чай, не каждый день у тя Адданков убивают.

У Друста подкосились ноги.

Но Ангерран был привычен к шуткам своего повелителя.

– О юный герой, имя которого нам неведомо…

– Ты дочку сюда позови, – перебил его Ку Рои. – Он ведь из-за нее сражался.

– Ты хочешь получить мою дочь в жены? – спросил Ангерран Друста.

Но ответил Ку Рои:

– Хочет он, еще как хочет.

Друст кивнул. В это утро случилось слишком много всего, и у юноши земля качалась под ногами.

Эрлы и Ангерран почтительно молчали. Ку Рои громко икнул и заявил: