Вода взбодрила, стирая остатки усталости. Вытирая волосы и глядя на своё отражение в зеркале, Егор задержал взгляд на лице. Порез почти зажил, оставаясь тонкой тёмной линией. Ещё одна отметина в коллекцию. И что привлекательного в нём находит Маргарита?

Вспоминая холодное лезвие, прижимавшееся к щеке, он немедленно тряхнул головой, не давая себе мысленно возвращаться в тот день. Хватит. Что было, то было… На следующей неделе состоится суд. И всё случившееся станет историей. Станет прошлым. Он не забудет. Никогда. Но должен научиться отпускать. Сердце бьётся – и это уже счастье. Рядом те, кто любимы и кем сам любим. Они живы. Они в безопасности. Так чего ещё желать?..

Собираясь выходить из ванной, Егор услышал, как хлопнула входная дверь. Оказываясь в коридоре, он едва не столкнулся с Вадимом.

– Малой! – брат заскользил в носках по ламинату, пытаясь притормозить.

– За тобой черти гонятся?

– Почти, – Вадим привычно взъерошил его мокрые волосы.

– Ты куда-то уходишь? – Егор заметил брошенный в коридоре рюкзак брата. Рядом валялись кроссовки.

– Ага. Я забежал после занятий буквально на пару минут, – Вадим перевёл дыхание, и рукавом вытер испарину со лба. – Нужно пару шмоток закинуть в рюкзак. Пашка и Витька из моей группы подработку нашли на выходные. Платят по двойному. Это для меня шанс подзаработать. Но нужно ехать прямо сейчас. За город. Вернусь только в воскресенье ночью, или уже под утро в понедельник. А может и первую пару в универе пропущу, смотря какая дорога будет.

– Ты что, бежал всю дорогу? Ну, даёшь… – Егор усмехнулся, покачав головой. – Ладно, зато не нужно будет делиться тортом.

– Если честно, то я не уверен, что его можно есть… Ты сильно не налегай, ладно? Если что – звони.

– Для чего?

– Скорую вызову после отравления, – Вадим рассмеялся, тут же умолкнув, стоило натолкнуться на возмущённый взгляд сестры. – Лен, я это, шучу просто…

– Бутерброды на кухне возьми! – сестра сердито сложила руки на груди. – Если не боишься отравиться на своей подработке!

– Да как я могу? Спасибо! – он в раскаянии склонил голову, а через мгновение уже спешил к кухне, шурша там пакетом, в который Лена сложила перекус.

– Зарядное не забудь! – крикнул Егор брату, пронёсшемуся к комнате.

– Угу!

Пару минут спустя, давясь на ходу одним из бутербродов сестры, Вадим махнул им и буквально выбежал из квартиры.

– Кажется, в этом доме ничего не меняется… – вздохнул Егор под мелодию звонка своего телефона.

Прекрасно зная, кто пытался с ним связаться, он снова усмехнулся.

– Это было ожидаемо, верно? – вздохнула следом и Лена.

Егор прошёл в комнату и взял телефон, принимая вызов. Из динамика у уха послышался тревожный вой сирен и скрипучие голоса, невнятно звучавшие из раций. Так знакомо, чёрт возьми… Голос отца отвлёк от ненужных воспоминаний.

– Егор, ты ещё дома?

– Да.

– Сегодня мне придётся задержаться. Даже не знаю, до какого времени.

– Просто будь осторожен, пап. Обещаешь?

– Обещаю, – уже с некоторым облегчением в голосе ответил отец. – Как только удастся вырваться, я приду домой.

– Я понял.

– Он тоже не придёт к ужину? – подавляя расстройство, Лена прислонилась плечом к дверному косяку.

Егор убрал телефон от уха и повернулся к ней.

– Кажется, так и есть. Мне жаль.

Прекрасно зная, как старалась сестра, провозившись столько времени на кухне, он чувствовал себя беспомощным сейчас. Заставить их семью собраться вместе – дело практически невыполнимое. Но Лена воспряла духом куда быстрее ожидаемого.

– Мамуль! Не пропадать же еде? Кажется, я знаю, кто не откажется от хорошего ужина.

Действительно не отказались…

Наиболее «рад» гостям оказался Безешкин. Белоснежный хвост нервно бил по полу, когда кот переводил золотой взгляд с неизвестного небритого мужика на наглого пса. Оба не обращали совершенно никакого внимания на истинного хозяина дома, чем возмущали неимоверно. Не выдерживая, Безешкин протянул лапу и принялся доставать ею Шекспира. Когтей не выпускал, при всей своей наглости осознавая, что псу достаточно раз щёлкнуть зубами, чтоб откусить ему голову. Но как же бесил…

Сидел гад прямо возле любимого стула, на котором в свою очередь устроился здоровенный дядька. А ему приходилось ютиться на полу! Гостя доставать не мог – не дотянуться. А вот пёс… Пёс для мести подходил идеально. Пушистая лапа снова и снова с опаской касалась гладкого бока Шекспира. Тот же в ответ смотрел на кота со своим привычным спокойствием. А когда надоело это действо, то так же невозмутимо опустил лапу на его голову, призывая утихомириться. Безешкин оскорблённо фыркнул, уворачиваясь и отбегая к своей миске. Да. Своё презрение можно выражать и отсюда, где куда безопаснее. Да и обзор неплохой…

Поначалу Егору не верилось, что Маргарита согласится остаться на ужин, даже после уверений, что все кроме сестры разбежались из дома. Ещё больше сомнений вызывала уверенность Ленки в том, что удастся заманить сюда Николая. Но вот сейчас они ютились за небольшим столом, на такой же небольшой кухне, почти забыв о первоначальной неловкости.

Николай, привалившись к скрипучей спинке стула, рассказывал некие страшилки со своей прошлой работы. А Ленка всё подсыпала и подсыпала ему добавки, пользуясь тем, что голодный до чёртиков «охотник на демонов» подчищал тарелку уже второй или третий раз, сам того не замечая.

– Тебя что, никто не кормит?

– Дождёшься тут… – вздохнул Николай, сверкнув взглядом на Маргариту.

– Женись, и пусть тебя кормят, – она отпила горький кофе из чашки, пытаясь хоть немного разбавить вкус приторного торта.

Но ела его с похвальным мужеством, не желая расстраивать хозяйку.

– Лучше голодать буду! – заявил меж тем Николай.

– А ты к нам приходи. Я тебя кормить буду, – Лена по-хозяйски подтянула узел фартука на талии. – У нас всё равно всегда лишнее остаётся, потому что некоторые имеют привычку разбегаться кто куда.

– Заманчивое предложение, – Николай притянул к себе тарелку, снова налегая на криво приготовленный ужин.

Наблюдая за ними и слушая все эти несерьёзные споры, на душе становилось непривычно легко. Безмятежно как-то… Кто знает, насколько хватит этого чувства, и что ждёт в завтрашнем дне. Но сегодня… Егор ощутил, как под столом Маргарита взяла его за руку, легко пожимая. Это было молчаливое обещание. Или поддержка. Для него. Или для неё. Неважно…

Ничто не важно, когда сердце впервые за столько времени сбивало ритм не от тревоги, а от чего-то светлого, чего-то, что так трудно выразить словами. Но так хотелось бы произнести. Хотелось, чтоб это знала та, кто сейчас сидела рядом…