За прошедший год внук Леонида, успел оборудовать механическую мастерскую, и плавильню. Михаил исходил из того расчета, что уж луговую-то руду он всяко разно найдет. И металлом собирался обеспечивать себя сам. Как впрочем и кирпич с черепицей, да цемент.

Плюс вот таких возводимых казной застав заключался в том, что эти материалы не тащили за тридевять земель, а изготавливали прямо на месте. С цементом правда получалось не всегда. Как результат, новому владетелю доставались уже готовые к эксплуатации печи по изготовлению строительных материалов.

Внутри стен место нашлось только для ремесленников и мастерских. Крестьянские семьи устроились в посаде, в деревянных домах. Вокруг лесостепь. Из порядка двенадцати тысяч гектаров принадлежащей Михаилу земли, более трех тысяч были заняты рощами и лесом. Так что со строительными материалами особых трудностей не возникло.

С его воинством, к слову сказать, дела обстояли не столь плачевно, как поначалу предполагал Романов. Двадцать семь человек успели пройти срочную службу в дружине Пограничного. Далеко не все желают осесть на земле или остаток дней своих посвятить каким-либо ремеслам. Постоянный же состав дружины, из-за жестких рамок ограничений, не превышает двух сотен человек. Из которых половина это особисты. Конечно с десятниками и самим боярином новобранцам не сравниться. Зато и не полные неумехи, каковыми оказались остальные.

Гостей почивали как полагается, хлебом, солью и пиршественным застольем. Михаил с Бояном просидели за общими столами пока хмель окончательно не ударил в головы пирующим. После чего бояре уединились в кабинете Романова, где продолжили, уже дегустируя ромейские вина. Ну вот любил он себя побаловать. Что тут еще сказать.

— Еремей, ну что там дружинники боярина, — когда Боян окончательно сомлел, поинтересовался у протеже Данилова, вышедший на крыльцо Романов.

— Двоих обработал, чтобы совсем подозрительно не было. Сказывают, что ходили в орду Атраккана уговариваться с ним о свадьбе его дочери с наследным княжичем Муромским Олегом.

— Почти о том же поведал мне и Боян. Только добавил еще и то, что князь Муромский предложил ему военный союз.

Зелье правды конечно лучше всего работает когда допрашивает представитель противоположного пола. Но сработает и без этого условия. Конечно выдавить всю подноготную не получится, так как в основе препарата все же сексуальное влечение. Но и без того вышло выяснить предостаточно.

— Полагаю, что князь Муромский что-то затеял. Поди не может забыть, что в шестнадцатом году его батюшку постригли в монахи, а три года тому он скончался, — предположил Михаил.

— Если так, то наверняка он снюхался со своим двоюродным племянником, Ростово-Суздальским Давыдом Всеволодовичем. У того и деда и батюшку остригли, — добавил Еремей.

— Угу. Но то вилами по воде.

— А на кой тогда еще Юрию сговариваться с Атракканом? Его пастбища не граничат с землями муромо-рязанцев.

— Зато пастбища его младшего брата, Сарычанкана граничат. Да только у него свободных дочерей уже нет. А так. Родня моего брата, моя родня. Есть точки соприкосновения. Поэтому совсем не обязательно заговор. Разбираться надо.

— Мне отправляться? — подобрался Еремей.

— Здесь и без меня управятся. Вместе пойдем.

— Тебя, боярин, по говору враз признают. Приметный он.

— Ничего. Прикинусь немым.

— А сумеешь?

— Не сомневайся.

Еще бы ему не суметь, коль скоро у него прежде в друзьях был немой, который так и прозывался. Михаил же забыть в принципе ничего не может. А потому и поведение, и мимику, и жесты воспроизведет без проблем. А вот Еремею придется подучиться. Хотя-а… Он ведь входил в число тех, что у Данилы учились читать по губам. Так что, поймут друг дружку без проблем.

Дела занятные, Рязанские

Княжество-то Муромо-Рязанское. Да только вот уже шестнадцать лет как стольный град именно Рязань. Муромская знать пытается вернуть стол к себе. Не силой оружия, конечно, а своим экономическим влиянием, развитием ремесел и торговли. Время от времени засылают к князю послов с дарами. Все пытаются его умаслить. Но все без толку.

Бог весть, что нашло на Юрия Ярославича. Но он не желает возвращаться в град, связанный с постригом его батюшки в монахи, где тот и преставился. А потому изначально осел в уступающей Мурому Рязани, и принялся за активное развития города. Средства сюда вложены были немалые. Всего лишь за три года его площадь возросла в десять раз. За шестнадцать лет его княжения население возросло с полутора тысяч до десяти. Активно развивались ремесла. Как грибы росли мастерские по обработке кости, кирамические, кожевенные и ткацкие. Ставились кузницы, бронзовые, железные и стекольные плавильни.

В основе своей город был деревянным. На высоких валах установлены деревянные стены. Что в общем-то и понятно, учитывая темпы его роста и доступность строевого леса. Но затем началось каменное строительство. Появились кирпичные и цементные печи. Постепенно кровля менялась с дранки на черепицу. Новые храмы изначально ставились каменными. Затем пришел черед детинца и княжьих палат. Сегодня в камень активно одеваются боярские усадьбы.

Словом, Рязань это едва ли не самый динамично развивающийся город, подобный разворошенному муравейнику. Помимо постоянных жителей тут хватает и пришлого люда, как сезонных рабочих, так и разных купцов. Рязанцы активно торгуют всевозможными товарами. Причем далеко не только ремесленными.

Край богат лесами, и тут всегда было развито бортничество. А потому получило широкое распространение и пчеловодство, начало которому, в свое время, дал именно Михаил. Плодородные земли родили зерно, в настоящий момент являвшееся одной из серьезных статей дохода княжества. Его активно вывозили в основном на север, в Новгород, и далее в варяжские земли.

К слову, стекольное производство тут поставлено на широкую ногу. Правда, поначалу имелись затруднения с хорошими песками, и как следствие с прозрачностью изделий стекловаров. Но кто сказал, что такой товар не стоит серебра. Еще как стоит. Потому как все одно куда практичней слюды. Да и рука у мастеров набивается.

— О! Макар! Здорова! — воскликнул один из посетителей трактира, поднявшись и призывно замахав вошедшему мужику.

— Ну здорова, Антоха! — подходя к столу за которым сидели трое, произнес тот.

— Ты когда пришел?

— С вечера еще. Только мы сразу под разгрузку у княжеского причала встали.

— И что за груз на этот раз, коли прямо к князю? Да еще и в ночную пору? — удивился Антон.

— Так песок, от Москвы привезли, — присаживаясь за стол, и делая знак подавальщику, ответил Макар.

— А-а-а. Понятно. И куда после?

— Да кто же его знает. Наше дело служивое. Куда отправит князь, туда и пойдем, — огладив бороду, произнес мужик.