– Тебя я не будил, – отрезал Харви.

– В вашем участии не было необходимости. Для таких целей существует специальный протокол АвтоКвест, который инициируется самопроизвольно при возникновении ситуаций…

– …требующих специального исследования, – сказал Дилан. – Я помню.

– Я помню, что вы помните. Сейчас имеет место именно такая ситуация, сэр. И дело даже не в том, что вы по какой-то своей оплошности не в состоянии штатно погрузиться в сон. Куда важнее выяснить, что же привело вас, а затем и всех нас в это не лучшее для досуга место. А именно: отчего произошёл взрыв на «Гюйгенсе».

– Не представляю, как вы намерены это выяснить, сэр, – сказал Райан М. Эшер. – У вас нет ни доступа к месту происшествия, ни набора вещественных улик.

– Я работаю над этим, – пасмурно сказал Саймон. – И уж будьте покойны…

– А я ещё не закончил, – оборвал его Дилан. – Пусть ни у кого не останется иллюзий на свой счёт. Все вы с вашими профессиональными навыками и личными заморочками мне безразличны. Я не желал вашей компании и после короткого общения лишь укрепился в этом мнении.

– Перестаньте ныть, Джереми, – шёпотом сказал Райан М. Эшер. – Я тоже вижу, что мне здесь не рады. Я тоже не желал проснуться там, где моё присутствие лишено всякого смысла. Но я же не хнычу, как девчонка…

Дилан возвысил голос:

– Ничего я сейчас не хочу сильнее, как уснуть и забыть о творящемся на борту вавилонском столпотворении на ближайшую пару веков. И если я что-то понимаю в архитектуре ментального пространства, вы никак не можете уклониться от исполнения своих профессиональных модальностей, даже если бы и попытались.

– Закон, – возгласил Саймон с неожиданной торжественностью, – либо то, что замещает его в настоящем осколке социума, на вашей стороне, сэр.

– Прекрасно. Разберитесь с гибернатором и сгиньте с глаз моих, чёрт бы вас побрал.

– Ладно, – сказал Харви. – Есть у меня некоторые догадки. Но для этого тебе придётся снова доверить мне инструменты.

– Ещё чего! – запротестовал Дилан. – Ты хочешь меня угробить и таким образом отделаться навсегда!

– Не неси чепухи, – фыркнул Харви. – Твоя тревожность вкупе с суицидальными наклонностями искусственно подавлена ЭмоДемпом, а в моём психотипе не предусмотрена вовсе. И всё же никто здесь не в восторге от перспективы твоей смерти как единственного гаранта нашего пускай виртуального, но всё же бытия.

– А вот это уже интересно, – сказал в сторону Саймон и сделался похож на ищейку, которая против ожиданий вдруг наткнулась на след.

– Не стоит беспокойств, сэр, – откашлявшись, произнёс капитан Райан М. Эшер. – Мы с малышом Джереми проследим, чтобы с вашим телом обращались достойным образом.

– А я прослежу за всем зоопарком сразу, – добавил со своего насеста Кевин-Мозгоправ.

– Я тоже хочу наверх, – плаксиво сказал Джереми. – Но не получается, я пробовал.

– Это потому, что твоя виртуальная модель основана на реалистической системе координат, – пояснил Харви. – А на Мозгоправе решили сэкономить. Ну так как… босс? – спросил он, обращаясь к Дилану.

– Ладно, будь по-твоему, – проворчал тот. – Выбор у меня невелик. Прими моё тело грешное…

– Не ему, – внезапно вмешался Саймон. – Мозгоправу.

– Развлекайтесь, – буркнул Дилан. – Кевин, добро пожаловать на борт. И кто-то, помнится, обещал красоток…

Тёмный занавес рухнул.

И тотчас же поднялся.

Чтобы незамедлительно окунуть единственного зрителя в безыскусную сценическую свару. Где все собачатся со всеми без разбору, громко бранятся и не стесняются в выражениях.

– Оставьте босса в покое! – орал Харви. – Он не обязан знать все тонкости!

– Эти, по вашему идиотскому выражению, тонкости зафиксированы в инструкциях! – возражал дребезжащим фальцетом Саймон. – Из-за таких, как он, в миссиях царит хаос и, простите, бардак, а корабли взрываются!

– Если у вас есть обоснованные подозрения, сэр… – громыхал Райан М. Эшер.

– Будут! Всенепременно и во благовремении!..

– Зачем так громко? У меня голова идёт кругом! Ы-ы-ы… – привычно нюнил Джереми.

– Я уже жалею, что обнаружил этот чёртов конфликт, – пытался перекрыть голосом закипавшую кашу Кевин.

– Тихо! – завопил Дилан. – Истреблю всех!

Взоры виртуалов обратились к нему. Понемногу установилась тишина, в которой однако же змеились беззвучные разряды избыточной энергетики. Последним угомонился Джереми, его протяжные вздохи вплетались в технологические шумы и никому особо не мешали.

– Что за конфликт вы сейчас упомянули? – спросил Дилан уже спокойнее.

– Кажется, мы нашли причину твоей бессонницы, дружище, – сказал Харви. – Как я и утверждал, техника тут не при делах.

– Вспомни, приятель, – сказал Кевин, – что ты сделал первым долгом, когда подумал, что тебе вряд ли спастись?

– Огорчился, – сказал Дилан.

– Ненадолго, не так ли?

– Для того и существует протокол ЭмоДемп…

– …который препятствует полномасштабному развёртыванию протокола СомнаЛонг, – подытожил Кевин, воздев указательный палец.

– Конфликт протоколов, – вмешался Саймон. – Бич дилетантов. Которым не место в дальних миссиях. Разве вас не предупреждали, сэр, что погружаться в гибернацию надлежит с мозгами, свободными от ментальных транквилизаторов?

Дилан не успел огрызнуться, за него ответил Кевин:

– Если и предупреждали, то не его. Я бы знал.

– Каким образом? – въедливо осведомился Саймон, и тут же сам себе пояснил: – Ну да, у вас же с ним общая память.

– Как и у тебя, законник, – неприязненно молвил Кевин.

– Ошибаетесь, свидетель, – парировал Саймон. – Моя память специально изолирована, дабы избежать предвзятости в расследованиях подобного рода.

– Похоже, всё стало на свои места, – заключил капитан. – И я намерен выступить в вашу защиту, Дилан, сэр, если вы, Инвестигатор, не против. – Не дав тому и рта раскрыть, капитан продолжил: – В силу своего положения я более прочих осведомлён о процедурах подготовки и укомплектования дальних миссий и прекрасно представляю, какой при этом творится бедлам. Все пытаются впихать в ограниченный объём как можно больше груза, и ментальное пространство экипажа не является исключением. Считается нормой поставить в известность о подгрузке двух-трёх виртуалов, когда на деле их число может доходить до десятка. И не пяльтесь на меня с таким выражением, будто я выдаю самую страшную тайну человечества, Инвестигатор, сэр! Голова этого парня, как и головы тех, кто нашёл успокоение, либо по сей час, как и мы, несётся сквозь осиянные чужими светилами бездны навстречу неизвестности, превращена в матросский кубрик. Не удивительно, что один протокол вступает в конфликт с другим, как два склочных кока, не поделившие камбуз. Можно и дальше искать виноватых, но что изменится? «Гюйгенс» не воскресить… Посему если у кого-нибудь есть здравые мысли насчёт того, как упокоить мистера Дилана, самое время довести их до всеобщего сведения. Разного же рода упрёки и подозрения будут безжалостно пресекаться, и вы все прекрасно знаете, что в общем для нас ментальном пространстве я, капитан, на всякого найду управу.