И хотя я не испытывала к нему ничего даже близко похожего, на мои чувства к Витторио, по моей щеке невольно скатилась скупая слеза.

«Я тоже очень любила тебя. В моем сердце ты навсегда остался замечательным братом и лучшим другом».

* * *

К ужину Джордж прислал мне на редкость скромное платье. Спина на изделии была закрыта, из-за чего можно было сделать вывод, что он скорее всего и правда осведомлен о том, что Витторио меня… выпорол.

Ибо обычно Верховный Эрл предпочитал меня видеть в более откровенных одеждах, под которыми невозможно было бы спрятать бинты. Кстати, о них. Мне обещались, что перед сном доктор поменяет их на свежие.

Было очень интересно, прокомментирует ли как-то это все Его нордорийское Величество, так как самой поднимать эту тему мне не очень то и хотелось. Единственное, что радовало, так это то, что шансов встретить Витторио практически не было. С тех пор, как Эрл переехал в казармы, он приходил во дворец лишь по какому-то делу. При этом никогда не пересекаясь со мной. До того случая… В кабинете.

Тогда еще я не знала, как сильно удивит меня Джордж, и шла, как солдат на службу. Лишь бы отбыть. Встретил меня будущий супруг еще трезвым. Впрочем, надо сказать, что даже спиртное не отшибало у него память на этикет. Он бы и так, и так холодно поздоровался бы со мной, отпустив пару протокольных фраз и усадил бы рядом, словно я украшение стола.

Джордж был в хорошем расположении духа и активно общался со своими соплеменниками, полностью позабыв про меня. Его поведение не укладывалось у меня в голове от слова совсем. Еще вчера он лично нес меня на руках, когда я свихнула ногу, и помогал лекарю вправлять ее. А сегодня он спокойно реагирует на то, что меня избили кнутом.

Он же так печется, чтобы мое тело не пострадало, ибо в нем будут вынашиваться его наследники. Разве такое насилие не несет угрозы моей жизни, не то, что здоровью? А если бы я истекла кровью? Варвар!

По окончании ужина перед подачей десерта, Джордж неожиданно попросил меня подняться и, взяв за руку, куда-то повел. Сказать, что я испугалась, это ничего не сказать. Так резко и без объяснений. Я незаметно для окружающих уперлась ногами в пол, намекая, что не желаю с ним никуда идти. Но Джордж в ответ лишь больно сжал мою руку, потянув за собой.

Как оказалось, тащил он меня на балкон, который находился в банкетном зале. Он был просто огромный и раньше мы здесь часто ужинали с семьей в теплую погоду. Это немного упокоило меня. По крайней мере мы будем находиться на виду у людей. И максимум, что он со мной сейчас сделает, так это ударит или скинет вниз. Последнее вряд ли. Мы подошли к самым перилам в конец балкона, вдыхая прохладный весенний воздух.

Джордж, даже решил побыть джентльменом. Он подхватил правой рукой боковую сторону своего плаща и завлек меня под него, чтобы я не замерзла. При этом без опаски касаясь моей спины. Я вытянулась, как струна, побоявшись, что любое его неосторожное движение вызовет боль или заставит раны под бинтами кровоточить. Но Его Величество пресек мои попытки, придвинув меня обратно.

— Мои раны, они… — хотела возразить я, но Джордж перебил меня.

— Их нет. — сказал варвар.

— Как нет? Но… — и он снова не дал мне договорить.

— Он не порол тебя. Я уверен в этом. Это старый приём нашего покойного отца. Его испытали на себе и я, и Витторио. Когда мы впервые в жизни допустили сильную оплошность. К примеру, грубую ошибку в бою с эльратцами, которая могла стоить жизни нашему отряду, или проявили дерзость по отношении к отцу, он ставил нас во двор. Приказывал всем разойтись, чтобы никто не видел этого. И замахивался кнутом, просто рассекая воздух. В тот момент, когда впервые слышишь кнут за спиной, и этот звук, что он издает, сразу понимаешь на сколько сильно был неправ. Так до конца наказания и не понимаешь, правда ли не бьет или просто от шока не чувствуешь ударов. Правда на второе третье такое наказание после очередной сильной провинности между ударами воздуха, отец мог и приложится слегка по спине. Стоишь тогда и думаешь: прилетит или он просто пугает. Но Витторио никогда бы не ударил тебя. Зато теперь, все думают, что он наказал тебя.

— Вы вывели меня сюда, чтобы сообщить об этом? — поинтересовалась я, пребывая в шоке от услышанного.

— Нет. Не за этим. Завтра рано утром, будь готова — за тобой придет Витторио. Ты должна выглядеть хорошо и свежо, без опухших глаз. Так что никаких слез на ночь. Сразу же после ужина ложись спать.

— Зачем он придет? — запаниковала я, хоть голос мой и звучал ровно.

Но ответа я не удостоилась. Видимо лимит слов для меня на сегодня исчерпан. Мы вернулись в банкетный зал и мой будущий супруг опять забыл обо мне. После ужина, уже находившись в постели, я решила убедиться в словах Джорджа. Воспользовавшись толстым одеялом и погашенным светом, за исключением тусклой свечи вдали комнаты, я попыталась просунуть руку под тугую повязку, которую мне только вот сменил лекарь.

Скажу сразу — сделать это было не просто, однако у меня все же получилось. Извернулась, как акробат в странствующем цирке, не меньше. И каково же было мое удивление, когда я обнаружила гладкую кожу на спине. Без намека на раны.

Днем, увидев в зеркале «окровавленные» бинты я была уверенна, что на спине моей ужасное месиво, которое вряд ли заживет за пол дня даже от самой чудодейственной мази. И боль. Так вот почему я не чувствовала ее. Дло не в обезболивающих отварах. Витторио на самом деле не бил меня!

Тогда, что же это получается. Лекарь знает об этом и подыгрывает Витторио? Сколько еще человек знает правду, кроме лекаря и Витторио с Джорджем? По всей видимости никто, не считая горничных, что помогали лекарю. Ведь Витторио выгнал всех из кабинета, перед тем как «наказать» меня. Но все уверенны, что меня выпороли. Даже Маркус. Капитан так натурально волновался обо мне. Он слишком солдат, чтобы так хорошо играть беспокойство. Хотя даже сам факт того, что он обо мне беспокоился уже вызывает удивление.

Но ладно другие. Зачем скрывать это от меня? Почему мне сразу не сообщил лекарь? А сказал бы мне об этом Джордж, если бы я не отпрянула от него, намекнув на «раны»? И за чем Витторио завтра утром придет за мной? Последний вопрос интересовал меня особенно остро.

— Маркус. — шепнула я, стараясь не разбудить прикорнувших на диванчике двух горничных. Остальные вместе с фрейлинами спали в соседних комнатах моих покоев.

— Что случилось, Ваша Светлость? Болит спина? Позвать лекаря?

— Нет, все в порядке. Маркус, скажите, Вы знаете, зачем завтра придет Витторио?

— Спите, Ваша Светлость. — прозвучал вполне ожидаемый ответ и я, поняв, что ничего от него не добьюсь, попыталась уснуть. Не скажет он, если решил.

А утром меня разбудили ни свет ни заря и отвели в купель. Намазали маслами, высушили волосы у камина, уложив их замысловатую прическу. А потом посадили есть. Витторио, как всегда без стука, ворвался в мои покои ближе к концу завтрака. Ей Богу, я бы подавилась, если бы у меня в то утро был аппетит. А так, я всего лишь вывернула на себя чашку чая, что держала для виду в руках.