– Сильнее, чем раньше. Сына не трогал и бабке не давал, но я все равно боялась, что рано или поздно это может произойти, а Константин здоровенный мужик… Страшно представить, что он мог бы с Данилкой сотворить!

– И он вас отпустил?

– Сначала – да. Мы уехали к моей матери. Отец к тому времени помер, старшие братья в тюрьме сидели, две сестры вышли замуж и уехали, так что места нам хватило. Но потом, где-то через года полтора, Константин вдруг возник у нас на пороге и потребовал отдать ему Данилку!

– И вы вот так просто отдали?

– Да что она могла сделать-то?! – снова вмешался Олег. – Этот бандерлог в два раза ее выше и толще! Скажи ему, Уля, что муженек твой не один приходил, а с соратниками – и что, спрашивается, она могла этому противопоставить?!

Мономах понимал, что вопрос риторический: конечно же, слабая женщина вряд ли может эффективно противостоять нескольким здоровым мужчинам!

– А в органы опеки вы обращались? – тем не менее спросил он.

Мономах имел возможность пообщаться с представителями этой профессии, и общение было не из приятных: речь тогда шла об опеке над Денисом Арефьевым, братом погибшей девушки[12].

– Константин платил алименты? – добавил он. – Если нет, то…

– Да какие алименты, бог с вами! – отмахнулась Ульяна. – Я была рада уже тому, что он оставил нас в покое! Я в себя приходить начала, спину выпрямила, работать устроилась на звероферму…

– Что случилось потом?

– То, чего и следовало ожидать, – муж забрал сына! Двое его подручных держали меня, пока он выволакивал Данилку из дома, отбиваясь от мамы, пытавшейся ему помешать!

– Господи, да зачем он понадобился отцу, который, как вы говорите, не вспоминал о нем полтора года?! – воскликнул Мономах.

– А вот это, братишка, самое интересное! – ответил за Ульяну Олег. – Ты не поверишь!

* * *

Алла ожидала, что встретится с сопротивлением уже на входе, но на воротах никого не оказалось – странно! Они с собровцами беспрепятственно вошли на территорию, поначалу показавшейся вымершей. Однако весь народ, как выяснилось, собрался на небольшой площади вокруг церкви. Прихожане шумели, размахивали руками, но понять, что происходит, не представлялось возможным. Появление людей в камуфляже произвело фурор: наступила почти гробовая тишина, и толпа застыла, словно замороженная на месте. Это оказалось на руку Алле, так как в этой тишине ее голос прозвучал громко и отчетливо:

– Что здесь происходит?

– Кто вызвал полицию? – раздался мужской голос из толпы.

– И правильно сделали, что вызвали! – ответил ему женский голос. – Человека убили ведь!

И толпа снова зашумела, а у Аллы душа ушла в пятки – она подумала об Артеме Князеве. Мономах упоминал, что потерял связь с сыном – вдруг это его убили? Даже думать о таком было страшно, поэтому она задала следующий вопрос, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал по-прежнему твердо:

– Кто убит?

– Так отец Досифей же! – пискнул детский голос совсем рядом с Аллой. Опустив глаза, она увидела девочку лет семи, которую тут же одернула стоящая поблизости женщина – очевидно, ее мать:

– Не разговаривай с незнакомыми!

Лучше бы мамаше побеспокоиться о том, что ребенку вообще не стоило знать о подобных вещах и находиться вблизи места преступления.

Не говоря больше ни слова, Алла двинулась вперед. Толпа расступалась не потому, что ее харизма действовала на них волшебным образом, а исключительно из-за того, что командир СОБРа с автоматом наперевес шел впереди. Войдя в церковь, Алла увидела там еще больше людей и шепнула что-то, наклонившись к командиру. Тот, набрав в легкие побольше воздуха, зычно гаркнул:

– А ну, граждане, разойдись! Всем покинуть помещение!

Народ, тихо ворча и переговариваясь, но не решаясь спорить с вооруженным представителем власти, потянулся к выходу.

– Кто обнаружил труп? – поинтересовалась Алла, которой стало гораздо спокойнее, когда она узнала, что тело не принадлежит Артему.

– Вот она, – сказал проходящий мимо мужчина, указывая на стоящую в сторонке пожилую женщину. – Галина, – добавил он. – Она в церкви служит. Алтарницей.

Алла поманила женщину к себе. Галина нерешительно помялась на месте, но потом все же приблизилась. Ее глаза бегали, словно тщетно что-то ища, и она никак не могла решиться взглянуть Алле в лицо.

– Покажите мне, где и при каких обстоятельствах вы обнаружили тело Досифея, – попросила она.

– Я… я должна… снова туда войти?

Алла молча кивнула.

Тяжело вздыхая и безостановочно теребя в руках носовой платок, «алтарница» уже собралась войти в «ризницу», когда Алла ее остановила:

– Погодите! Когда вы нашли труп, дверь была открыта?

Женщина замотала головой.

– То есть это вы открыли ее? – уточнила Алла.

– Нет.

– Как это?

– Я стучала, но отец Досифей не открывал. Я поняла, что что-то случилось… что-то плохое, поэтому побежала за Егором. Он взломал дверь…

– А с чего вы взяли, что что-то случилось?

– Так он же ворвался туда, как фурия, прости господи, и я испугалась, что он что-нибудь сотворит с отцом Досифеем – так ведь и вышло!

– Кто – он?

– Так доктор, доктор, которого позвали лечить наших больных мужиков!

– Постойте, – пробормотала Алла, – вы хотите сказать, что доктор… убил Досифея?!

– Ну, а я о чем вам толкую?!

– Вы сами видели?

– Да как же я могла видеть, если я, говорю же, за Егором по…

– Тогда с чего вы взяли, что Досифея убил именно доктор?

– Но больше же никто не входил!

– А когда вошел Досифей?

– Он… Честно говоря, я не знаю.

– Но он находился внутри?

– Ну да.

– Откуда вам это известно?

– Он сказал мне, что будет там, вошел и запер дверь изнутри.

– Еще что-нибудь сказал?

– Ну что у него будет посетитель.

– Он имел в виду доктора?

– Нет, думаю, нет. Доктора он не ждал…

– Но вы же сами сказали, что больше в помещение никто не входил, так?

– Так… – Галина выглядела растерянной.

– Хорошо, а как доктор проник в комнату? – задала следующий вопрос Алла. – Вы сказали, что Егору пришлось взламывать дверь…

– Да, он… Может, доктор запер ее изнутри?