– То есть вы не видели, как он входил, а только как он шел к двери?

– Да… ну да, так.

– Тогда, получается, посетитель пришел еще раньше?

– Наверное…

– Вы все время находились здесь и не видели или вы выходили?

– Я не… Теперь, когда вы спросили, я вдруг поняла, что это странно! – воскликнула Галина. – Отец Досифей ждал посетителя, но я не видела, чтобы он входил… Правда, я могла выйти сменить воду в ведре – может, пропустила?

– Возможно, – согласилась Алла. – Давайте поглядим на те… – она осеклась, войдя в «ризницу» и не увидев Досифея. – А где же труп?

– Его перенесли в трапезную.

– Что-о?! – Алла чуть не подпрыгнула до низкого потолка. – Вы не в курсе, что нельзя переносить тело с места преступления?! Как эксперты смогут работать в таких условиях?!

– Но мы же не вызывали никаких экспертов! – резонно возразила Галина. – Нельзя же было тело отца Досифея оставлять там валяться – его надо похоронить по православному обряду…

– Вас совсем не интересует, кто его убил?

– Так доктор же и убил…

– Вы вообще помните наш разговор?

Галина упрямо поджала губы и опустила глаза, с интересом разглядывая носки своих стоптанных туфель.

– Проводите меня в трапезную! – подавив вздох, потребовала Алла, и Галина молча подчинилась. По пути ее нагнал Антон.

– Алла Гурьевна, что творится-то? – сказал он, пристраиваясь к ее быстрому шагу. – Кто-то грохнул Досифея!

– Да, дела, – пробормотала Алла, не снижая темпа. – Вот не думала, что такое может произойти!

– Что делать будем?

– Отыщите Константина и Марфу – в любом случае, эти двое знают больше, чем остальные. Если не найдете – пулей ко мне!

– А как насчет Князева? – задал вопрос опер, во время разговора стоявший в сторонке и слышавший весь разговор. – Думаете, он…

– Вы же знаете нашего доктора! – перебила коллегу Алла. – У него особый дар вляпываться в истории… Кстати, надо найти Артема: надеюсь, с ним ничего не случилось!

– Хорошо, я поищу, – пообещал Шеин и удалился.

Осматривая тело, Алла сделала, что смогла – сфотографировала его с разных ракурсов, уделяя особое внимание ране на голове покойного, которая, судя по всему, и стала причиной гибели. Видимо, Досифея ударили тяжелым предметом, который преступник предусмотрительно унес с собой. Алла и без эксперта могла сказать, что убийство носило спонтанный характер и, вполне вероятно, таинственный гость Досифея не имел намерения лишать его жизни. Она составила словесное описание того, что увидела, а потом вернулась в ризницу и все там осмотрела, делая снимки. Алла уже отправила одного из спецназовцев к шоссе, чтобы он там попытался поймать сигнал сотовой связи и вызвал экспертов, но она побаивалась, что прихожане уничтожат большую часть улик до их прибытия. Она оставила нескольких спецов рядом с телом, а остальных отправила проследить за тем, чтобы никто не покидал территорию общины: убийцей мог оказаться любой. Константин казался самым вероятным кандидатом на эту роль, однако Алла не могла взять в толк, зачем ему могло понадобиться убивать Досифея, ведь они повязаны друг с другом, словно Кастор и Поллукс![13] Марфа? Возможно. Она баба мощная, вполне могла огреть «батюшку» камушком или еще чем-нибудь увесистым… В принципе, и любой другой мог совершить подобное, ведь никто не знает, кому насолил Досифей за время, что возглавлял общину – Алла полностью исключила лишь отца и сына Князевых. И все же ее мучил вопрос: что делал Мономах на месте преступления? У нее не было оснований не верить Галине, однако она не видела, как он входил в ризницу, и никто не заметил его ухода. Алле с трудом верилось, что Мономах, узрев Досифея на полу комнаты, решил трусливо сбежать – чего ему бояться? Но куда же он пропал, если Галина практически сразу вернулась с подмогой? И как тот, кто на самом деле убил Досифея, умудрился проскользнуть мимо Галины? В любом случае, необходимо точно выяснить время смерти: только тогда можно предполагать, у кого имелась возможность совершить убийство, а также проверить алиби остальных!

Заметив на красивой резной тумбочке позади рабочего стола Досифея пятно размером примерно двадцать на тридцать сантиметров, не покрытое пылью, она спросила у Галины, которая тенью следовала за ней, словно боясь, что женщина из СК ненароком нарушит неприкосновенность вотчины покойного главы общины:

– Галина, вы, случайно, не помните, что стояло на этом месте? – и указала на пятно.

– Отец Досифей не позволял мне у него прибираться! – принялась оправдываться женщина. – Я бы ни за что не позволила, чтобы все здесь так пылью заросло!

– Значит, вы сюда не заходили?

– Почему же, заходила, но лишь в присутствии отца Досифея – ключ от ризницы был только у него. А на этом месте… Если не ошибаюсь, тут стоял мощевик.

– Что стояло?

– Ну, ковчег для хранения мощей… Ларец такой, одним словом.

Странное, однако, орудие преступления! Впрочем, если принять во внимание спонтанность его совершения…

– Алла Гурьевна, можно вас на пару слов? – обратился к ней вошедший в ризницу спецназовец.

– Да, конечно… Вадим, – она наморщила лоб, вспоминая его имя: они уже общались по пути сюда. – Что-то нашли?

– Вот, взгляните, – он протянул ей странную штуку, похожую на дикобраза: из нее торчали длинные металлические штыри.

– Это что? – поинтересовалась она, растерянно разглядывая неизвестный предмет.

– Глушилка, – ответил спец. – Точнее – «Терминатор 250».

– Глушилка… сотовой связи? – догадалась Алла: так вот почему в общине и в окрестностях не берет мобильник!

– На самом деле, не только сотовой. Эта штуковина подавляет любую беспроводную связь в двенадцати диапазонах, блокируя сотовую связь, вайфай и блютус, радиочастоты, Интернет, ГЛОНАСС и джи-пи-эс.

– Просто прекрасно! А какова дальность его действия?

– Двести – двести пятьдесят метров. Думаю, здесь таких должно быть много, нужно только как следует поискать.

– Поищете?

– Конечно, Алла Гурьевна, прямо сейчас и займусь!

А Алла решила начать опрос возможных свидетелей: кто-то мог видеть убийцу.

* * *

– Ну и что мы будем с ним делать? – спросил Александр, глядя на экран маленького телевизора. Они видели часть допросной с зарешеченным окном и человека, сидящего на одном из двух стульев. В какой-то момент он поднял глаза и словно бы встретился взглядом с наблюдающими за ним операми.