– Спасительница моя, вот кто! Она-то меня и вытащила – правда, уже под утро, когда я потерял всякую надежду.

– Постой, а она-то что в лесу делала в такое время?!

– Это долгая история, и сейчас нет смысла о ней говорить. Итак, Ульяна помогла мне выбраться из болота, отвела к себе, обработала рану… Так что ей я обязан жизнью.

– Так она, Ульяна эта, из общины Досифея, что ли? – не желал сдаваться Мономах. – Но их же не выпускают по ночам – как ей удается пробираться мимо охраны?

– Ульяна не имеет отношения к общине… Давай она лучше сама все тебе расскажет, ладно?

– Ты нас познакомишь?

– Разумеется!

– Тогда скажи, кто грохнул Досифея?

– Считаешь, я в курсе?

– Значит, нет?

– Конечно, нет!

– Но как ты оказался на месте преступления?

– Вот это – действительно интересный вопрос. Понимаешь, Ульяна много чего рассказала мне о Досифее, и все мои подозрения подтвердились.

– Какие подозрения?

– В том, что он никакой не священнослужитель – это раз, но в этом я, собственно, никогда и не сомневался, ведь я навел справки в РОСХВЕ…

– В чем?

– В реестре священнослужителей РПЦ.

– И такой существует?

– А как же! У каждого имеется удостоверение с номером, ты не знал?

– Ну, по правде сказать…

– Понятно, тебя это не интересовало. Так вот, в реестре есть несколько Досифеев, но все они служат в РПЦ. Тогда я подумал, что наш Досифей, возможно, расстрига, но такой информации тоже не нашлось – я даже духовные семинарии проверял!

– Я вижу, ты провел целое расследование!

– Это моя работа! В общину я ехал лишь для того, чтобы понять, чем они там занимаются: патриарху поступали жалобы от бывших членов, которым удалось сбежать и получить помощь родственников, и я предполагал, что как минимум некоторых там держит против воли. Я был уполномочен установить, является ли Досифей священнослужителем и, если нет, то патриарх привлек бы правоохранительные органы, так как у него нет права бороться с теми, кто не относится к его сфере влияния. А еще я должен был попробовать узнать, какие несправедливости творятся в общине и есть ли желающие ее покинуть. В последнем случае мне предписывалось оказать им содействие и взять письменные показания на месте.

Мономах помолчал, переваривая сказанное.

– А откуда Ульяна знает о положении дел в общине, если сама к ней не принадлежит? – поинтересовался он.

– Муж ее там, – ответил Олег. – Но давай лучше она сама тебе все расскажет, ладно? Пошли!

– Погоди!

– Что такое?

– Ты думал, кто были те люди на дороге – ну, которые пытались тебя убить? – остановил брата Мономах.

– Скорее всего кто-то из досифеевцев, – пожал плечами Олег.

– А откуда они узнали о твоем приезде?

– Несколько человек были в курсе того, куда и зачем я направляюсь. Беда в том, что все они – мои друзья и люди, близкие к патриарху… Предательство любого из них стало бы большим потрясением для нас обоих.

– Знаешь, Ваня и я, мы много разговаривали по поводу… В общем, он тоже считает, что Досифей мог узнать о твоем прибытии только от кого-то из ближнего круга.

– Гурнов всегда был башковитым, – усмехнулся Олег. – Жаль, что мне не удалось выяснить, кто именно слил Досифею информацию!

– Ты пытался?

– А чем, ты думаешь, я занимался все это время? Изучал общину, ее членов, следил за Досифеем… Кстати, мне ведь просто повезло увидеть, как он покидает свою вотчину по подземному ходу как-то поздно вечером, иначе я бы ни за что не догадался!

– Разве о таком догадаешься… Так ты пользовался тем же лазом?

– Ага. Приходил обычно ночью, шарился повсюду, надеялся найти какие-то документы, но мне это не удалось: судя по всему, Досифей ничего не записывает. Либо в голове держит информацию, либо у него есть компьютер, но я его не обнаружил. Зато пару раз подслушал интересные разговорчики!

– Кого с кем?

– Досифея с его подручным Константином, а также еще кое с кем – видимо, с важным человеком, облеченным властью, но я не видел его лица. Мне кажется, он работает либо в полиции, либо в ГИБДД, но точно не скажу.

– А поздние посетители приходили к Досифею тоже через подземный ход?

– Нет, что ты! Вряд ли он стал бы кому-то еще показывать это место – сдается мне, даже его приближенные о нем не знают! Гости приходили обычным путем, и Досифей принимал их в «ризнице»…

– И что тебе удалось выяснить?

– Ну, к примеру, что такое «Дом Ангела», и чем они там занимаются, когда ходят ему молиться… Кстати, за Темку можешь не волноваться: он немного перебрал наркоты, но, в целом, жив-здоров!

– Так ты и об этом знаешь?!

– А как же: представь мое изумление, когда я увидел его выходящим с территории общины поздним вечером! И тогда я понял, что вы вдвоем расследуете мое «убийство»! Я проследил за ним и увидел вашу встречу. А еще за Темой следила какая-то женщина, но не думаю, что она представляет опасность.

– Не представляет, – кивнул Мономах. – У нее муж пропал, и она, поняв, что Артем знаком с Сурковой, решила попросить его выяснить, что стряслось… Слушай, ты сказал, что забирался к Досифею по ночам: как вышло, что сегодня ты пришел днем?

– Видишь ли, с тех пор как узнал о Темке, я старался находиться поблизости от общины.

– Даже если бы ему грозила опасность, чем бы ты помог? Ты ведь не мог просто войти на территорию общины!

– Да, но мне казалось, что… Ты ведь и сам сидел в домике Африканыча, а не в Питере, так? Как и я, ты ничего не смог бы сделать, но все же оставался рядом! Так вот, вчера я увидел, как кто-то покидает общину в неурочное время, и, грешным делом, подумал на Досифея. Правда, он обычно уходил на ночь глядя, и это показалось мне удивительным…

– Как ты мог его не узнать? – перебил брата Мономах. – По-моему, внешность у него неординарная!

– Это так, но человек, выбравшийся из тоннеля, был одет в джинсы и толстовку с капюшоном, а наблюдал я с такого места, откуда мог видеть только его спину! Сперва я хотел пойти следом и поглядеть, куда он направляется, но передумал: Досифей, как правило, шел пешком до шоссе и ловил попутку, а я без машины… Тогда я решил воспользоваться его отсутствием и еще разок обшарить «ризницу». Ну, что случилось дальше, ты в курсе!

– Получается, ты видел убийцу? – задумчиво проговорил Мономах. – Эх, жаль, что не пошел за ним – мы могли бы узнать, кто порешил Досифея!

– Теперь я и сам об этом жалею, – вздохнул Олег.

Они немного помолчали. Потом Мономах снова заговорил: