Дерек со значением на нее посмотрел.

— Тогда подключишься ты. Правда, писать книгу тебе не придется. Это слишком долго, а новости надо подавать с пылу, с жару. Грир пока что может произносить речи и пытаться понравиться избирателям, но, когда появится твоя публикация, все его усилия пойдут прахом. А именно этого, Сабрина, я и хочу, — низким, зловещим голосом сказал Дерек. — Мне нужно, чтобы ты втоптала его в грязь.

Слова Дерека словно бы повисли в воздухе. Сабрина сила молча и не двигалась.

— Ты думаешь, я не прав?

— Ничего такого я не думаю.

— Я лично слышу в твоем голосе скептические нотки.

— Это не скепсис. Печаль — может быть.

— Печаль? — Дерек нахмурился. — Но о ком же ты печалишься? Обо мне? Или, быть может, о себе?

— О нас с тобой. Я надеялась… думала, что мы сможем быть с тобой счастливы. Хотя бы на какое-то время.

— Мы можем быть счастливы.

— Но это черное облако… Мне кажется, оно тянется за тобой от самого Парксвилла…

Глаза Дерека стали холодными как кусочки льда.

— Мне казалось, ты забываешь, что я отсидел срок в тюрьме.

— Я слушаю твои слова, смотрю на тебя, и мне становится страшно. Я-то могу забьггь о том, что ты сидел в тюрьме, но ты этого никогда не забудешь.

— Ты права, не забуду, — мстительно сказал он. Сабрина попыталась взглянуть на вещи его глазами, но это давалось ей лишь с большим трудом. Она слишком его любила, и ей хотелось, чтобы он был в безопасности. А еще ей хотелось, чтобы они были счастливы и никогда больше не разлучались.

— Это несправедливо. Ты должен наконец обрести покой.

— Прежде всего несправедливо было сажать меня в тюрьму.

— Ты не можешь быть счастлив, пока не отомстишь, — так?

— Я не смогу обрести покой, пока не отомщу, — это верно. Но это вовсе не значит, что я не способен испытывать счастье. Сейчас, во всяком случае, я очень счастлив. — В эту минуту Дерек смотрел на нее в упор; его поза выдавала сильнейшее напряжение. — Скажи, Сабрина, ты сможешь жить со мной, зная, что у меня на уме?

— У меня нет выбора.

— Нет, есть. Если ты считаешь, что тебе со мной придется трудно, я исчезну, вернусь в Нью-Йорк. Последние три года тебе и своих трудностей хватало, и очень может быть, что мое присутствие здесь тебе вовсе не так уж и нужно.

— Или, наоборот, очень нужно.

Дерек был до такой степени погружен в собственные рассуждения, что вряд ли расслышал ее слова.

— Ты мне писала, что хочешь побыть в одиночестве.

— Когда я переехала сюда, то довольно быстро поняла, что жить в одиночестве — это не по мне, — возразила Сабрина. — Однако я могу жить в одиночестве и сумела себе это доказать. Я устроила свои дела в Нью-Йорке, переехала сюда и, если говорить о бытовой стороне жизни, живу здесь совсем неплохо. Но я люблю делиться своими мыслями, помогать другим людям и взамен жду от них теплого отношения к себе. Другими словами, я не боюсь одиночества, но жить в одиночестве не желаю.

Дерек всмотрелся в ее лицо, чье выражение было настолько сосредоточенным и серьезным, что он не смог отказать себе в удовольствии немного над ней подшутить.

— Значит, в принципе, тебе подойдет кто угодно?

— Что значит «кто угодно»?

— Ну… ты готова поселить у себя любого квартиранта?

Она в недоумении смотрела на него не меньше минуты, потом уголки ее рта стали подергиваться от сдерживаемого смеха.

— Вот уж нет. Насчет квартирантов я очень разборчива. — Вытянув руку, Сабрина запустила пальцы в его каштановую шевелюру. — Мне нужен квартирант с темными волосами. А еще я люблю сильные, мускулистые плечи, — продолжила она. — И грудь должна быть им под стать — мускулистая и широкая. — Она коснулась его плеч и груди, включаясь в игру, предложенную Дереком. Похлопав его по по животу, она добавила: — А вот сюда не мешало бы нарастить немножко жирку, но я уже работаю над этим.

— Это каким же образом?

— Кормлю тебя.

— Но я тоже принимаю участие в готовке.

— Умение готовить — еще одно качество, которое я ценю в квартирантах, — чистосердечно призналась Сабрина.

— Ты могла бы нанять себе мускулистую кухарку с темными волосами и разом решить все свои проблемы, — улыбнулся Дерек.

— Чтобы стать моим квартирантам, требуется кое-что такое, чего нет у женщин. — Она провела рукой по его плоскому животу и сунула руку за пояс его брюк.

Дереку хотелось прямо сейчас, сию минуту посадить Сабрину себе на колени и овладеть ею. Но он не хотел мешать ей его ласкать. Сабрина хорошо знала, что и как делать, чтобы доставить ему наслаждение. Кое-чему он научил ее сам; все остальное она узнала благодаря инстинкту собственной предприимчивости.

Чувствуя, что пик наслаждения близится, Дерек застонал и, чтобы заставить ее руки остановиться, накрыл их своими. Когда возбуждение немного улеглось, он подхватил Сабрину на руки и двинулся прямо в спальню.

Когда они лежали в постели и ласкали друг друга, она с рьезным видом спросила:

— Теперь ты понимаешь, почему никакой другой квартирант, кроме тебя, мне не подойдет?

— Стало быть, ты разрешаешь мне остаться? — прошептал Дерек.

— Да, разрешаю, — сказала она, посмотрев на него затуманившимися от страсти глазами.

— Но ведь не из-за секса же ты меня оставляешь? — спросил Дерек, наблюдая за тем, как она сушит в ванной голову феном.

— Разумеется, из-за секса. Из-за чего же еще? — произнесла Сабрина, выключая фен и устремляя лукавый взгляд на своего любовника.

— Неужели тебе и вправду так со мной хорошо? — после минутной паузы тихо спросил Дерек.

— Да, хорошо, — ответила Сабрина и уже более серьезно добавила: — Но не только из-за секса, и ты отлично об этом знаешь. — Она снова включила фен и стала водить им по волосам сверху вниз.

— Мне здесь нравится, и я хочу у тебя остаться, — громко сказал Дерек, перекрывая голосом шум фена.

Сабрина продолжала заниматься своими волосами, не показывая виду, как она рада слышать его слова. Казалось, ее заветная мечта жить с Дереком и никогда с ним не разлучаться начинает сбываться.

— А здесь не слишком для тебя тихо?

— Слишком тихо? Это после того, что я пережил?

— Ты скажешь мне, когда тебе это надоест?

— «Когда» или «если»?

— И в том, и в другом случае.

— А если мне не надоест?

— Я узнаю об этом сама — по твоему виду. Я ведь хочу, чтобы тебе было хорошо. Если будет хорошо тебе, то буду счастлива и я. Любовь для того и существует, чтобы сделать счастливыми двух людей.