– Лорд и леди Науэлл с внучкой! – торжественно объявил глашатай.

В огромном бальном зале смолкли голоса, только тихо играла музыка. Все повернулись к нам. Осмонд гордо выпятил грудь и подал мне идеально обтянутую перчаткой ладонь.

Смущенно потупив глаза, я опустила на нее свою руку. И мы двинулись от одной группы гостей к другой. Везде меня представляли, показывали, предъявляли, как чудо, как находку, мастерски обходя вопрос о непутевой дочери и ее супруге, словно их не было в живых.

Наконец, представив меня королю и королеве и получив благосклонный кивок, Науэллы торжественно подтащили меня к принцу. Им оказался темно-рыжий кареглазый дракон примерно одного возраста с Сандром, высокий и худощавый. Их высочество явно скучал и мечтал исчезнуть с бала. Но не мог. Как я его понимала!

Увидев приближающуюся процессию, принц подавил зевок, растянул губы в вежливой улыбке и мужественно пережил представление «найденной» внучки. «Благоговейно» прошептав приветствие, я уставилась на блестящий паркет под туфлями, раздумывая, не хлопнуться ли в обморок для пущей убедительности. Решила не хлопаться. Отобью еще себе что-нибудь. И так от застывшей улыбки ныли скулы.

Чувство разрушения стало полной неожиданностью. Я вскинула голову и удивленно посмотрела на принца. Разрушалось не его тело, а душа! Что-то с ним происходило непонятное, опасное, а разбираться времени не было. Но и промолчать я не могла.

Значит, все-таки придется хлопаться. Главное, чтоб сопушки не отвалились.

Я пошатнулась и, закатив глаза, свалилась точно в объятия оторопевшего высочества. Высочества с отличной реакцией.

Пока принц крутил головой, ища, куда бы сгрузить мое обмякшее тельце, я прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь разобраться, что же все-таки рушит его душу. Увы, ничего не получалось. Пришлось срочно «приходить в себя».

Я протяжно вздохнула, пару раз моргнула и уставилась прямо в насмешливые карие глаза.

Покраснеть удалось без труда. Щеки сами вспыхнули, хоть зелье на них вари.

– Простите, что-то голова закружилась! – «растерянно» пролепетала я. – Здесь так жарко…

Достаточно громко пролепетала, чтобы услышали все любопытные уши. И пока принц старался поставить меня на ноги, обвила его шею руками и тихо шепнула:

– Я не знаю, что с вами или вокруг вас происходит, но это разрушает вашу душу… Никогда никому и ничему не позволяйте разрушать свою душу. Не сдавайтесь, ищите выход… – И снова громко пискнула: – О-о-о, простите!

– Да что вы, леди, всегда мечтал побыть вешалкой! – отозвался он с той галантностью, что уже на грани издевки. И едва слышно добавил: – Понятия не имею, как вы… Спасибо, мне не хватало именно этого.

Его высочество наконец совсем не бережно водрузил меня на ноги, рывком отцепил мои руки от шеи и вежливо оскалился:

– Может, приказать слугам принести холодную воду?

Угу, и макнуть меня туда головой. Чтобы не кружилась.

– Или лед? – Карие глаза сверкнули дружелюбным теплом.

– Не надо… лед, – я попятилась к Науэллам, пряча довольную улыбку. – Простите!

Принц меня великодушно простил, посоветовал Науэллам носить с собою нюхательную соль и откланялся.

– Это было слишком явно! – прошипела мне на ухо Аматея, едва желанный жених исчез в толпе. – Леди так не поступают!

А ведьмы очень даже!

– Что за самодеятельность? – продолжала кипятиться леди Науэлл.

– Извините, не знала, что нужно согласовывать падения с вами, – сухо отозвалась я, отбрасывая сидящий в печенках образ трусливой дурочки.

Среди гостей я заметила Сандра и Аранхорда, они быстро шли к нам.

– Что?! Как это понимать? – бабка больно стиснула мою руку выше локтя.

Я невольно вскрикнула и…

Помпоны на моих плечах словно взорвались. Четыре пары совиных глаз гневно уставились на «покусительницу», клювы яростно защелкали, угрожающе замелькали в воздухе мохнатые паучьи лапки.

Аматея завизжала, в ужасе шарахнулась назад, с размаху впечатав острый каблук в сапог Осмонда. Тот заорал от неожиданности что-то совсем не по этикету и, выдернув из-под нежной дамской ножки пострадавшую конечность, попятился вместе с дорогой супругой, слегка прихрамывая. Толпа отхлынула, выдохнув многоголосое «э-э-э-э» и таращась на внезапно вылупившихся из помпонов «монстров».

Кто-то, кажется, хотел привлечь внимание на балу?

О-о-о-о, это точно удалось. Все в зале смотрели только на нас. Даже король с королевой. Даже наследник престола. Ему явно больше не было скучно. И хоть лицо его выражало монаршью невозмутимость, карие глаза весело блестели.

Визг бабки внезапно оборвался, и в наступившей тишине прозвучало:

– И эта пакость жила у нас дома неделю?!

Интересно, какую пакость она имеет в виду? Ту, что у меня на плечах, или ту, что в бежевом платье?

Тем временем лорд Аранхорд и Сандр подошли к нам. Вернее, ко мне. Потому что милые родственники держались на расстоянии и сокращать его явно не собирались. Зато принц с самым незаинтересованным видом незаметно подбирался все ближе.

– Леди и лорд Науэлл, – звонко сказала я. – Позвольте представить вам лорда Аранхорда, советника короля Хейвурда…

Осмонд тут же придал лицу безмятежное выражение: дескать, знать не знаю, кто это такой. Аматея тоже надела маску приветливой дамы.

Я протянула руку Сандру, сжала его пальцы и закончила:

– И лорда Подгорного Ассандра Ортвина, моего жениха.

– Приятно познакомиться, – выдавил Осмонд.

– Безумно приятно… – эхом повторила Аматея, глядя на меня как на червяка в туфле.

Я потрогала сопушек, они шустро перелетели на плечи Аранхорда. Лица Науэллов помрачнели, но они все еще не теряли надежды, что происходящее лишь досадное совпадение.

– А мне-то как приятно с вами познакомиться! Лично… – расцвел в кровожадной улыбке Аранхорд. – Все хотел спросить, сколько мой помощник с вас взял за подделку подписи? А то он то одну, то другую сумму называет…

Толпа ахнула, королевская чета насторожилась, Науэллы дружно сделали вид, что не понимают, о чем речь.

– Значит, та, что больше, – сделал вывод советник. – Ну, хорошего вам вечера, господа! – насмешливо откланялся он.

Сопушки на плечах Аранхорда развернулись и нагло вывесили за его спиной надпись из паутины: «Позор покусителям!»

Науэллы воззрились на меня с яростью. В зале стояла такая тишина, что слышно было, как где-то в королевской конюшне всхрапывают пегасы.

– Зачем все это? – я покачала головой. – Только из-за принца? Из-за желания стать ближе к короне?

– Что ты понимаешь?! – прошипела леди Науэлл.