– Ну-у, спасибо, Анастасия! Вы мне отплатили сполна за свою сегодняшнюю радость. Скажите, а Стеличек вам так же хорошо знаком, как эти двое?

– Даже лучше, чем они, – смущённо улыбнулась Баринова. – Надо же, совсем молодой, а такой кодлой крутит! Ему ведь в октябре только двадцать пять стукнуло. Очень колоритный парень, высокий, стройный. Волосы соломенные до плеч, как у викинга, а брови – тёмные, вразлёт. Голос приятный, кстати. Он ведь здорово поёт, играет на всех инструментах, имеющихся в рок-группе. Настоящий плейбой – какие девушкам нравятся. Если хочет, может быть очень вежливым, церемонным. Даже странно, что Митя сидел по тяжкой статье. Я и дядюшку его знала, Виталия Константиновича. Они очень похожи, только Дмитрий ростом выше и лицом приятнее. Да и вёл Веталь себя, мягко говоря, не как дворянин.

– Стеличек при вас о делах говорил? – Всеволод уже узнал достаточно, но решил выжать из Бариновой всё, что только можно.

– При мне – нет. У нас других тем хватало. Дело в том, что он на Таню глаз положил. Просил у нас с Веней её руки. Совсем недавно, буквально на днях.

– Вот как? И вы дали согласие?

– А что делать, если ребёнок будет? – пожала плечами Настя. – Конечно, решать самой дочке. Никто силком её под венец не потащит. Честно говоря, мне не очень-то хотелось бы этого, но Таня Митю любит. Так что, возможно, они будут вместе. Я не хочу, чтобы ребёнок рос без отца.

– И что, Инопланетянин не мог защитить от Иващуги свою беременную невесту? – удивился Грачёв.

– Иващуга был очень подлым и самонадеянным. И в отношении Мити мог предпринять всё, что угодно. Мог даже сдать его – с потрохами и со всем бизнесом. А тому зачем лишние проблемы? Кроме того, сохранялся шанс погибнуть в какой-нибудь катастрофе, просто в ванне утонуть. Иващуга с Жислиным не желали ходить под сопляком, и всячески подчёркивали это. Значит, Мити среди задержанных не оказалось?

– Нет. И вы не знаете, где он?

Грачёв вспоминал ночной московский звонок и подумал, что голос у Стеличека действительно приятный, и даже чем-то похож на Сашкин. Вот ведь как бывает – противоположности притягиваются, а похожие люди становятся смертельными врагами.

– Понятия не имею. Он ведь может и за границу, к отцу уехать. Даже вроде бы и собирался – сообщить о предстоящей женитьбе. Но точно не могу сказать – не до того было.

– Как я понимаю, Стеличек вам зла не делал, – подвёл итог Грачёв. – А Иващуга? Предпринимал что-то или только грозился?

– Лично мне он ничего не делал, но Вениамину на психику здорово давил. Правда, это был только вопрос времени. Непонятно, откуда в сыне профессора столько злобы! Жислин – понятно, там иначе и бать не могло. Его отец ходил в «побег с коровой», и он – тоже. Знаете, что это такое?

– Разумеется. Корова – человек, которого берут в побег, чтобы дорогой съесть. Это отмечено в его личном деле.

– Ну вот, какое уж тут может быть воспитание? А у Иващуги отец – член-корреспондент республиканской Академии наук, физик. Мать – дворянских кровей, тонкая, одухотворённая женщина. Как они это переживут, особенно если узнают всю правду? Святослав ведь не сидел, ни разу даже не был в милиции. И от родителей, понятно, всё скрывал. Нет, Всеволод, мне не забыть про эту девушку… Ваш брат – мужчина, оперативник. Знал, на что шёл – и когда выбирал эту работу, и когда вчера спасал вас. Это было только его решение. А девушка ведь не собиралась умирать. Напротив, только жить начинала…

– Вы правы, Анастасия, как это ни печально. Ладно, не буду вас больше задерживать. Спасибо за угощение. – Грачёв захотел встать, но хозяйка положила маленькую холёную руку ему на локоть.

– Из-за их агентши погибли два молодых человека, остались несчастные родственники. Она должна поплатиться за это, – твёрдо сказала Настя, и бриллианты сверкнули в её ушах. – На коммутаторе, вроде, она работает. Измена не должна сойти ей с рук. Постарайтесь найти эту Веру, расколоть её – тогда и вам легче станет.

– Ещё раз спасибо! – Грачёв улыбнулся – впервые за сегодняшний день. – Больше я вас беспокоить не стану, да и другим запрещу. Всё-таки соблюдайте осторожность, не открывайте дверь, как мне, без вопросов. Кто знает, сколько ещё членов банды осталось на свободе? Если явятся люди ОТТУДА, ни в коем случае не выдавайте себя. Вы мне ничего не сказали, и точка. Надо, конечно, квартиру вашу проверить на наличие микрофонов. Но сейчас мне некогда, поэтому постараюсь сделать это позже.

– Не думаю, – заметила хозяйка, почёсывая хрюкающую от удовольствия болонку. – Они считали Вениамина не способным на серьёзный поступок. Знали, как он их боится, и потому не давали ему ни секунды покоя. Ну а от меня, глупой бабы, и вовсе ничего такого не ждали. Хотя, конечно, я могу ошибаться, и ничего исключать нельзя…

* * *

У Бариновой и на улице Всеволод несколько успокоился, чувствовал себя и разговаривал спокойно, по-деловому. Но как только он вошёл в двери «Большого Дома», туда, где столько раз встречался с братом, сразу же ощутил сильный, противный укол в сердце. Заметил, что у гардероба скопилось слишком уж много народу, и все смотрят с испугом, с интересом. Они явно только что обсуждали ночное происшествие, и при появлении главного героя поспешно смолкли.

Некролог ещё не вывесили, но Всеволод знал, что белый лист ватмана с чёрными буквами и фотографией в рамочке обязательно здесь появится, как это уже бывало на его памяти не раз. Выскочивший из-за угла Тенгиз схватил Грачёва под руку, крепко сжал его локоть.

– Вах, горе какое! Севка, ты поплачь, поплачь, легче станет. Я знаю – многих уже схоронил. Зачем Мишико вчера мне соврал? А я, осёл, поверил, домой побежал… – Тенгиз то и дело заглядывал Грачёву в лицо, будто извиняясь за вчерашнее. – Нас с тобой приглашают в четыре часа, вместе с Горбовским и Милорадовым, к начальству на ковёр! – Дханинджия выразительно взглянул вверх, потом повёл Всеволода на лестницу. – Сашка уже из Москвы вернулся, скоро приедет – вот и отправимся зады подставлять под порку. Только за что пороть-то, если банду взяли? И ведь без потерь обошлись непосредственно на операции, даже не ранен никто. Ребята говорят, после смерти главарей боевики вообще утратили волю к сопротивлению. И бояться им больше некого, так что зачем отстреливаться? Сразу руки подняли – и в автобус…

– Значит, Минц вернулся? – Всеволод впервые назвал так своего однокашника. – Тоже, наверное, с победой?

– Нет, к сожалению! – Они уже шли по коридору, и Тенгиз поддерживал Грачёва, обнимая за плечи, как больного. – Арсен в «Космосе» не появился, залёг где-то. После ареста Габлая они там облажались все.

– Получается, зря Минц прокатился? – Всеволод вдруг оскалился, потом рассмеялся так страшно, что Тенгиз даже остановился. Всеволод дёрнул его за руку. – Чего встал? Пойдём к вам в комнату, дело есть важное. Не до перекуров сейчас.

В общей комнате Всеволод увидел тот стул, на котором Михаил сидел перед тем, как уехать в Заневку к Нечаеву. Подошёл, погладил его по сидению, но не сел, а опустился на другой, рядом. В углу красновато светился оставленный без присмотра электрокамин, и Тенгиз всплеснул руками, бросился выдёргивать вилку из розетки.