– Судьба, ироничная ты сука.

Все места были заняты, организаторы поняли, что пора начинать, – и на сцену стали выносить столы и стенды, а после громкого объявления появился и сам виновник собрания.

Оглядев публику, мой старый друг беспардонно поморщился и вздохнул, давая понять, где он видал все эти эполеты, звезды и прочие аксельбанты.

– Я надеялся увидеть здесь сегодня медиков, инженеров, металлургов, алхимиков, психологов и промышленников. Но почему-то явились сюда вы, господа военные. Не знаю, что вы слышали и на что надеялись, но сегодня я намерен широко представить разработанный мной медицинский инвентарь. Гелевский!

На сцену быстро поднялся мужчина, который, подойдя ближе, снял пиджак, и оказалось, что у его сорочки не было правого рукава, благодаря чему все могли разглядеть металлический блеск.

– Этот человек был обычным заводским рабочим, обслуживавшим механизм конвейера. Пять лет назад с ним произошел несчастный случай, в результате которого Гелевский потерял правую руку выше локтя.

Дальше Инч рассказал, как заменил утрату на автоматический механико-электрический протез, из чего тот состоял, какие у него были положительные и отрицательные характеристики. По его команде Гелевский продемонстрировал плавность и легкость работы металлической руки. В зале раздались аплодисменты и множество взволнованных восклицаний.

На этом Инч не успокоился и поведал, что разрабатывает протезы для существ разных видов, более того, он уже был уверен, что сможет воссоздать крыло авиака, а потом и собрать приспособление для свободного полета. Последняя фраза вызвала новый шквал голосов, многие зрители поднялись с мест.

– Прошу вести себя конвенционально, не вчера эволюционировали, чай! – повысил голос мой друг, совершенно не остерегаясь беспардонных фраз.

Над ингрийскими танами всплыло золотисто-оранжевое облачко веселого одобрения.

Мой друг смог успокоить слушателей суровым приговором: доколе вы не авиак, лишившийся крыла, с полетами вам придется обождать.

– Теперь позвольте представить вам второго моего ассистента! Михаэль!

Вторым ассистентом, поднявшимся на сцену, был человек с солидным горбом. Он носил на плечах длиннополый плащ и тяжело опирался на трость при ходьбе. Впрочем, плащ с него сразу же снял все тот же Гелевский, и оказалось, что Михаэль был обнажен по пояс. То есть почти обнажен. Обозримую его плоть, крайне скудную, следует заметить, опутывала сеть ремешков и металлических штырей. Различные элементы этого каркаса соединялись друг с дружкой в районах суставов и были снабжены петлями, шарнирными устройствами и миниатюрными, мудрено собранными цилиндрами, напоминавшими гидравлические поршни. На спине располагалось нечто, что, судя по сему, питало эту конструкцию энергией.

Как поведал Инч, в детстве этот несчастный сломал шею, но не умер – остался паралитиком и жил в таком состоянии до недавнего времени. Будучи выбранным для эксперимента, он прошел через дорогостоящую операцию и исцелился, однако тело Михаэля по-прежнему оставалось немощным, полная реабилитация могла затянуться на годы и потребовать целого состояния. Для облегчения и ускорения процесса Инчиваль сконструировал систему наружного вспомогательного скелета.

Гелевский вынес на сцену две пудовые гири и поставил их на стол перед Михаэлем. В ход пошла пара крюков, имевшихся на вспомогательном скелете рядом с запястными суставами. Михаэль поддел ручки гирь и с видимым трудом, но все же оторвал их от стола. Изобретение Инчиваля сделало этого калеку более сильным, чем многие здоровые люди. Сам изобретатель уже вовсю расписывал широту потенциала своей технологии в строительстве, шахтерской работе, спасательных операциях и так далее. Он намеренно избегал вопроса, который все же оказался задан:

– Полагаю, что всех нас интересует еще один вопрос, – поднял руку великий кениг, – как эта вещь повлияет на облик войны?

Его немедленно поддержал многоголосый гул общего согласия. Инчиваль конечно же в восторг не пришел.

– Облик войны – это уродливая гримаса, отражающая худшие черты всех разумных видов. К счастью для этого истерзанного мира, я подсчитал, что при современном уровне развития оружия, боевой магии, металлургии и алхимии изделие, способное принести ощутимую пользу на поле боя, будет стоить не меньше четверти миллиона золотых империалов.

Мой друг улыбнулся, а по залу прошлась волна испуганных вскриков.

– Ни у одной державы мира, даже у Мескии, не хватит золота, чтобы поставить боевые наружные скелеты на поток, и это даже при условии, что их вообще возможно изобрести, потому что лично я в этом направлении не работал и права на разработку никому никогда не продам.

– А права на производство искусственных конечностей? Сколько ты хочешь за них?

Глубокий гулкий бас Зефира эл’Нариа убил все прочие звуки в зале, но через несколько мгновений, когда высказанную мысль осознали, пространство взорвалось от десятков голосов, а многие вояки и вовсе подскакивали на местах, маша форменными головными уборами. Мне стало одновременно и жалко Инчиваля, и невероятно смешно следить за тем, как он пытался перекричать толпу возбужденных военных, мечась в своем эмоциональном диапазоне от отчаяния к ярости и обратно.

– Я не намерен продавать патенты на свои изобретения! Я никому их не продам ни за какие деньги! – взревел он, тщась прекратить этот стихийный аукцион.

– Пятьдесят миллионов золотых. – Могучий глас феодала вновь перекрыл все и вся, однако на этот раз мощь состояла не в звуке, а в цифре. – Дам тебе пятьдесят миллионов за исключительные права. И еще сто, если примешь ингрийское подданство и станешь служить мне. Построю тебе новый промышленный комплекс со всем самым лучшим, что может предложить наука, дам армию лучших ученых и полную свободу действий за пределами основных обязанностей.

Каждое слово Зефира походило на вагон золотых слитков – являлось таким же тяжелым и таким же дорогим. Но моего друга этим было не впечатлить, Инчиваль эл’Файенфас с годами все более явно становился идеалистом пацифистского толка. Опять же он был достаточно богат, чтобы смотреть на деньги с презрением, и даже озвученные астрономические суммы не зажгли искр в янтарных глазах.

– А основными обязанностями будет являться создание новых образцов оружия, я осмелюсь предположить, ваше несравненное высокопревосходительство тан эл’Нариа?

– В том числе, – спокойно кивнул феодал.

– Нижайше благодарю за щедрость, но вынужден отклонить ваше предложение. Я не торговать сюда пришел, не рекламировать товар в надежде, что его кто-то купит.

– Зачем же тогда? – выкрикнул кто-то громко. Я даже обернулся на голос, но успел лишь заметить, как мелькнула над прочими головами чья-то рыжая шевелюра.

– Зачем? Разве непонятно? Ведь было сказано в самом начале: я надеялся встретить ученых мужей, врачей, инженеров, металлургов, алхимиков, найти единомышленников, альтруистов, тех, кто захочет и сможет помочь мне воплотить задуманное! У меня есть мечта, таны и господа, я хочу принести пользу этому миру, сделать его хоть немного лучше. Для всех! Я сам построю корпорацию и сам буду производить автопротезы. Я сделаю их такими дешевыми и долговечными, что заменить себе утраченную конечность сможет любой, а те, кто все-таки не сможет, получат от меня протез даром! Воплотить это в жизнь будет очень тяжело и дорого, но у меня есть мечта, а следовательно, и цель. Я достигну своей цели, невзирая ни на какие препоны, даже на кучку дегенератов, мечтающих заполучить самую большую пушку и унизить этим других таких же дегенератов!