Законы, правила. Нет их. Нет совсем. А если их нет, так что же мне мешает располосовать Большакова?

— Кто-кто, — фыркнул он. — Я помешаю.

За долю секунды я успел среагировать и нанести первый удар. Внезапно как для него, так и для меня самого.

Точно невидимым лезвием ему рассекло руку, пройдя сквозь одежду. Рукав тут же потяжелел, наливаясь кровью, а чтобы остановить это, Большакову потребовались драгоценные секунды. Но все же он успел заблокировать и мои попытки снова напасть на него.

— Как я и думал. Стажер. Сопляк.

Кухонная стена устремилась прочь, и еще до того, как я понял, что движется не она, а я, да еще в другом направлении, моей спиной сломали одну из тумб. Большаков приближался, шагая прямо по телам клонов.

— Давай-ка научу тебя, как надо.

По груди сперва потекло что-то горячее, потом пришла боль. Моментально она усилилась до невозможности, но и близко не напоминала то, что происходило с моей ладонью.

Заставив себя опустить голову, я смотрел, как по костюму слишком быстро расплываются кровавые пятна. Большаков ухватил меня за подбородок:

— Вот так надо, — он злобно ухмыльнулся. — Если Лазарь прав, — бросил он, удаляясь в темноту, — то мы встретимся еще раз…

Я хотел ответить ему, но подавился собственной кровью. Только бы не отключиться! Но кухня погрузилась во мрак слишком быстро.

Вот не повезло же умереть второй раз за месяц! Или… не умереть?? Липкие пальцы с трудом шевелились, но все же шевелились. И это явно был не сон.

Липкие от крови? Или сока? Когда это я пил сок в последний раз? Мысли путались, но язык врать не будет — я протянул пальцы в рот и облизнул. Нет. Кровь. Хорошо, если моя, а если чужая…

Я повернулся набок, чтобы не оплевать самого себя, и свалился с кровати.

— Очнулся, — воскликнул Тони. — Рома, блядь! Ну я же говорил тебе: оставайся на месте!

— Я… жив??

— Жив, жив, куда ты, дебил, денешься! — сердито добавил он. — Ну, вставай, раз свалился.

— Так меня же, — я провел слабо чувствующими пальцами по груди, нащупал острые края раскромсанной ткани, на которой засохла кровь, — резали, — и недоверчиво сунул руку под ошметки рубашки, провел по гладкой коже и испуганно выдернул, не поверив произошедшему: — Что, Вика была здесь?

— Нет, — Тони покачал головой. — Хотя бы в бессознательном состоянии твой инстинкт самосохранения продолжает работать!

Глава 46

Я с трудом сел на кровать в собственных апартаментах, потому что опасался новой боли. Правая ладонь все еще была замотана бинтами, но любопытство пересилило страх, а Тони замолчал, так что я медленно, слой за слоем снял перевязь.

Долго и тупо изучал ладонь. В ней не было ничего необычного. Ладонь как ладонь. Ни шрамов, ни порезов. Так, немного крови, но ничего особенного. Кожа без единого следа разрыва. Точно ее никто не драл клещами.

— Сколько я здесь нахожусь? — спросил я наконец, когда убедился, что состояние ладони мне точно не мерещится. — Пару дней?

— Да нет, минут десять. За пару дней к тебе бы визитеров было море, — Тони не выглядел раздраженным или злым.

— А… Десять минут, да? — я отошел к зеркалу на едва гнущихся ногах, чтобы посмотреть на себя со стороны.

В целом ничего. Не бледный, не изможденный. Обычный. Только немного перепачкался в крови и пыли. Исход много лучше, чем я того ожидал.

— Что произошло?

— Я думал, что ты мне скажешь, — шеф пожал плечами. — Пока из наших никто не в курсе случившегося, потому что вся команда полегла.

— И это вы называете командой?? Да их же швыряли, как котят!

— Поверь, я тоже не считаю их идеальными бойцами. Но такого раньше никогда не было.

— Ну да. Никогда не было, и вот опять! — саркастически заметил я.

— Туда отправили тридцать агентов…

— Можно было пятьдесят, они не умели ничего. Большаков половину уложил на месте, а с остальными еще побаловаться успел.

— А тебя оставил в живых. Почему?

— Сам не знаю… сказал, что Лазарь верит во вторую встречу…

— Не тот ответ, который, вероятно, захочет услышать наш спецотдел.

— Они еще хотят со мной говорить?! — почти закричал я.

— Естественно! Потому что я тебе сказал — сиди на месте! Но нет, ты поперся туда!

— Зато узнал много нового, — я немного успокоился и сел обратно на кровать. — Например, они считают, что корпорация изживает себя.

— Ну да, — к моему удивлению Тони кивнул. — Так оно и есть. Души со временем становятся менее ценными. Картинки и журналы с порно, сексуальные революции, кинотеатры с откровенными фильмами — видишь же, каждые три-пять лет нужно что-то новое. Люди привыкают. Жмут плечами, когда видят то, что попадается им на глаза в двадцать пятый раз. Нет эмоций, нет поляризации.

— Души становятся сухими и невкусными, — резюмировал я.

— Типа того. Ну и ценность падает, поэтому нужно больше душ, а это в свою очередь приводит к неприятным последствиям.

— То есть, мой проект — для корпорации жизненно важен?

— Да, разумеется. Иначе бы никто не стал его так продвигать. Со спецотделом я постараюсь поговорить сам, если что — тебе подскажу, что говорить и делать, чтобы на тебя косо не смотрели. Обычно наших кромсают в ноль, а тут — выживший.

— Ну ты же знаешь, почему так случилось.

— Рома… я уже устал материться на твою тупость, серьезно! Представляю, что ты скажешь: «меня пощадили, потому что я один из них!». Или: «да я восстановился!» Ты понимаешь эту дикость??

— Едва ли. Нет,