— Никто не видел, как я уходила, — сказала Ровена, прогоняя нахлынувшие воспоминания. — Надеюсь, никто не заметит и моего возвращения. Перл засыплет меня вопросами, на которые мне будет очень трудно ответить, не обманув твоего доверия и не разоблачив себя как Мистера Р.

Ноуэл кивнул. Приложив палец к губам, он подошел к двери и приложил к ней ухо.

— Я слышу голоса. Если мы сейчас войдем, нас увидят. Попробуем проникнуть через дверь, выходящую на террасу.

Она поднялась вслед за ним по широким ступеням, ведущим к двустворчатой застекленной двери в бальный зал. Он попробовал повернуть ручку, но дверь была заперта. Ровена досадливо закусила губу, оглядываясь вокруг в поисках какого-нибудь другого пути, но Ноуэл, отпустив ее руку, присел на корточки перед дверью.

Она с удивлением наблюдала, как он вытащил из кармана плаща какую-то проволочку, вставил ее в замочную скважину, повернул ручку и без труда открыл дверь.

— Тихо! — прошептал он.

Она искоса взглянула на Ноуэла, но ничего не сказала и следом за ним пересекла бальный зал. Конечно, кто-нибудь обязательно заметит мокрые следы, которые они оставили за собой, но с этим уже ничего не поделаешь. На другом конце зала он остановился и прислушался, потом, взяв ее за руку, вывел в коридор, ведущий к главной лестнице.

Ровена понимала, что это самая рискованная часть пути, потому что здесь их мог заметить кто-нибудь из слуг или даже сама Перл. Но им повезло, и они, никого не встретив, добрались до верхнего коридора.

— Твоя комната или моя? — тихо спросил Ноуэл, и впервые с их неожиданной встречи в парке Ровена заметила в его взгляде нежность.

Она судорожно глотнула воздух.

— Я отослала свою служанку, но Матильда может вернуться в любое время, если уже не вернулась.

— В любом случае тебе надо просушить одежду. Если служанка вернулась, она поможет тебе переодеться, а потом мы поговорим. А если не вернулась…

— Подожди минутку, — прошептала Ровена, вдруг занервничав. Она подошла к двери своей комнаты, а Ноуэл, не закончив фразы, прошел дальше по коридору.

В комнате Ровены никого не было. Она сняла плащ, повесила его сушиться, потом собрала полную смену одежды. Боясь, что Пакстон уйдет, если она будет слишком долго отсутствовать, Ровена снова вышла в коридор, убеждая себя, что не хочет давать ему шанса избежать ответа на вопрос о том, каким образом Мистер Р. оказался втянутым в его расследование.

Он все еще ждал перед дверью в свою комнату.

— Матильда еще не вернулась, — тихо сказала Ровена.

— Но может вернуться в любой момент?

Она кивнула.

— В таком случае я предлагаю поговорить в моей комнате, потому что Кемпа я отправил до вечера. — Говоря это, он открыл дверь.

Ровена помедлила, взглянув на платье и нижнее белье, которое держала в руках.

— Ты можешь переодеться за ширмой, — сказал Ноуэл, как будто прочитав ее мысли. — Обещаю не подглядывать.

Чувствуя себя глупо из-за этого неожиданного приступа жеманства, Ровена вошла в его комнату. Комната была почти такой же, как и отведенная ей, но декорирована в бежевых и коричневых тонах, тогда как в ее комнате преобладал зеленый и белый. Ширмочка, за которой можно было переодеться, стояла в том же углу, что и у нее в комнате. Однако прежде чем скрыться за ней, Ровена снова повернулась к Ноуэлу.

— Скажи мне, другие тоже считают мои очерки работой предателя? — Ноуэл сказал в разговоре «мы». Значит, в расследовании участвуют и другие люди.

Он покачал головой и улыбнулся:

— Я говорил о своем подозрении только одному человеку, своему начальнику в министерстве иностранных дел, и он отнесся к этому весьма скептически. Не бойся, никаких неприятностей с властями из-за статей у тебя не будет.

— Но почему… — начала она.

— Сначала переоденься, — сказал Пакстон и снова взял девушку за руку. — У тебя пальцы холодные как лед.

— У тебя тоже, — заметила она, глядя на их сомкнутые пальцы. — Ты, должно быть, дольше, чем я, пробыл под дождем, поджидая предателя. — Ровена накрыла его пальцы другой рукой и нежно пожала их.

— Мы могли бы согреть друг друга, — пробормотал он низким и неожиданно охрипшим голосом.

С удивлением взглянув на Ноуэла, Ровена заметила, что глаза у него загорелись, а лицо выражало неприкрытое чувственное влечение, пробудившее в ней ответное желание, которое она старательно сдерживала в течение двух последних дней.

— Да, — прошептала она, наверное, смогли бы.

Когда девушка поняла, что этот человек вовсе не пытался лишить лондонских бедняков помощи Святого из Севен-Дайалса, это прогнало у нее последние сомнения относительно Ноуэла, хотя и до этого она уже привязалась к нему всем сердцем.

Пакстон поцеловал Ровену — сначала нежно, потом страстно. Крепко обнял ее, но им мешала мокрая одежда.

— Нам все-таки не мешало бы переодеться, — сказала девушка, неуверенно улыбнувшись. — Ты поможешь мне расстегнуть крючки на спине?

— Ну конечно. — Глаза его горели, он улыбнулся многообещающей улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание. — Повернись.

Ровена подчинилась, словно во сне. Действуя нежно, но уверенно, Ноуэл принялся расстегивать сверху вниз ряд маленьких крючков, на которые застегивалось платье. Прикосновение воздуха к влажной коже заставило ее вздрогнуть, и он, прижав Ровену к себе, поцеловал в шею.

— Я ведь сказал, что согрею тебя, не так ли? — тихо спросил он.

Тепло поцелуя, его прикосновения быстро согрели ее. Она повернулась, чтобы ему было удобно целовать ее в губы. И Ноуэл нежно поцеловал ее, в то время как его пальцы продвигались вниз по спине.

На этот раз Ровена не обманывала себя и не делала вид, будто находится в его объятиях исключительно ради благородной цели спасения Святого или лондонских бедняков. Нет, она была с ним, потому что хотела этого, потому что он был нужен ей, чтобы заполнить ноющую пустоту в душе, о существовании которого она раньше даже не подозревала.

Пригладив его влажные волосы, Ровена попыталась снять с него мокрый плащ, в то время как Ноуэл снимал с нее платье.

При виде пистолета, засунутого за пояс его брюк, у Ровены округлились глаза. Однако она не стала задавать лишних вопросов и, воспользовавшись моментом, стянула с себя платье, которое упало на пол.

Теперь, когда на ней остались только рубашка и чулки, она снова вздрогнула от холода. Ноуэл сразу же обнял ее, согревая теплом своего тела.

— Может быть, ты предпочтешь одеяло? — тихо спросил он, прижавшись губами к ее виску.

— Нет, — шепнула она в ответ. — Я уверена, что ты сумеешь согреть меня.

— Только согреть тебя? — Он отстранился от нее и заглянул в глаза.