Дэвид кивнул с несчастным видом.

– Клянусь, я поговорю с ними. – Он вдруг побледнел; казалось, силы покинули его. Маркус видел брата в разных состояниях, но никогда таким униженным и разбитым.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, немного смягчившись.

Дэвид поморщился.

– Так мне и надо. Рурк и его приятели выследили, как только я снова появился в Лондоне. Я приехал сюда лишь потому, что знал – в твой дом они сунуться не посмеют.

Маркус встал и потрепал брата по плечу.

– Тогда отдыхай. Полагаю, дамы вскоре придут справиться о твоем самочувствии. – Дэвид кивнул, разглядывая собственные руки. – А позже мы займемся и Рурком, и его шайкой. Не сомневаюсь, вместе мы найдем решение – в помощь нам будет твое безрассудство и мой холодный ум.

Брат с изумлением уставился на Маркуса, а тот усмехнулся.

– Это шутка, братец.

Но Дэвид рассмеялся лишь тогда, когда за Маркусом закрылась дверь.

Если бы Ханна не умирала с голоду и не решилась бы позвонить Лили, она вообще не вставала бы с постели. Она не сомневалась, что все слуги в доме уже знают, что она и герцог провели ночь вместе. Ханна уже начала привыкать к слугам. Но сейчас опять застеснялась, поскольку ее личные отношения с герцогом стали предметом сплетен.

Но как только Маркус ушел, перспектива провести день в кровати утратила привлекательность. Что сказать Розалинде и Селии? Сможет ли она спокойно смотреть в лицо Лили? Готова ли, наконец, стать настоящей герцогиней? Отчасти успехом своего супружеского представления в течении последних недель она была обязана тому, что отлично осознавала: все это ненадолго. Сможет ли Ханна продержаться месяцы, даже годы?..

Первое, что она увидела, когда встала, был туалетный столик. Флакончики с духами, баночки с пудрой и помадой были разбросаны по полу, а столик странно накренился и стоял под углом к стене. В нескольких футах от него валялся опрокинутый набок стул. Ханна вспомнила, что случилось с ней на этом столике – и залилась краской. Потом улыбнулась, преисполнившись безрассудной уверенности, что может стать герцогиней на всю оставшуюся жизнь.

Эта уверенность придала ей сил. Она встала и оделась. Нужно еще расчесать волосы. При этой мысли Ханна снова покраснела, припомнив, отчего они в столь ужасном беспорядке. Она чувствовала невероятную легкость и радость и даже засмеялась, глядя на свое счастливое лицо в зеркале. Любой, кому еще не довелось услышать, о чем шепчутся слуги, сразу бы догадался: она провела ночь любви.

А то, что новость распространилась очень быстро, Ханна поняла, едва переступив порог столовой. Обе леди – и Розалинда, и Селия – чинно восседали за столом и завтракали. Ни та, ни другая не подняли головы при ее появлении. Ханна усмехнулась. Понятно, они и не подумали бы встать так рано, если бы ничего не знали. Интересно, давно ли они сидят вот так и ждут, когда она появится? Ханна подошла положить еду в свою тарелку, стараясь не стучать каблуками.

– Доброе утро.

– Доброе утро, Ханна. – Розалинда тут же подняла голову и просияла улыбкой. – Как вы сегодня? Хорошо ли вам спалось?

Ханна посмотрела на Селию, которая в этот момент кромсала ножом ломтик ветчины. Девушка старалась не пропустить ни слова, от напряжения у нее даже уши покраснели.

– Да, хорошо, спасибо.

Лакей помог ей сесть – Ханна развернула салфетку.

– Можете идти, – приказала слугам Розалинда чуть поспешнее, чем следовало бы. Ханна откусила кусочек поджаренного хлеба, делая вид, будто не понимает, что происходит. – Вы видели сегодня Маркуса? – продолжала герцогиня. – Мне нужно было обсудить с ним одно очень важное дело, но он куда-то исчез. Придется отправить Телмена на его поиски.

Ханна покончила с хлебом и пригубила чай. Впервые за столом она чувствовала себя не как гостья, не как самозванка…

– Кажется, он говорил, что хочет проведать Дэвида.

Селия с громким стуком уронила нож. Розалинда шумно вздохнула. Ханна тщательно отмерила чайную ложечку сахара, чтобы положить в чашку, затем добавила еще одну. Почему нет?

– Значит, вы с ним уже виделись?

– Да. – Ханна решила взять еще яйцо и грудинку. Она была очень голодна.

– И… принял ли он решение? – поинтересовалась Розалинда, едва дыша.

Ханна не спеша прожевала кусочек грудинки.

– Полагаю, да.

– Ну? – наконец, не выдержала Селия. – Что вы решили? Вы остаетесь? Вы говорили с Маркусом?

– Селия! – Смерив дочь сердитым взглядом, герцогиня снова обратилась к Ханне. – Так вы с ним говорили? Вы остаетесь?

Ханна сделала глоток, глядя на дам поверх чашки. Розалинду явно разбирало жгучее любопытство, и ей удавалось его скрывать лишь немногим лучше, чем Селии. В ее глазах Ханна видела надежду и радость. И она растаяла от счастья при мысли о том, что стала членом этой семьи.

– Да, – сказала она, отставив чашку. – Мы с Маркусом поговорили. – Ну да, разговоры тоже были – помимо всего прочего. – Я остаюсь в Лондоне…

Ханна не успела закончить, как Селия вскочила из-за стола, чтобы крепко ее обнять.

– Чудесно! Просто чудесно! Значит, вы последовали моему совету? – воскликнула девушка, внимательно глядя в лицо Ханне. – И вы ему сказали?

– Ну… – Покраснев, она начала вспоминать, что говорила Маркусу. Ни он, ни она не сказали ни слова о любви. – В каком-то смысле.

– Правда? В каком же смысле?

– Селия! – не выдержала Розалинда. – Веди себя прилично!

Девушка расплылась в улыбке, однако настаивать не стала.

– Что бы вы ему ни сказали, я так счастлива, что вы остаетесь! Я так и знала, что он вас не отпустит. Пусть Маркус не признался вслух, но сам-то он знает, что чувствует! Рано или поздно он скажет вам…

– Селия! – Розалинда прикрикнула на дочь. – Достаточно.

Та поджала губы, нисколько не жалея о сказанном.

– Хорошо, мама.

– Действительно, это очень, очень хорошее известие. – Теперь не выдержала Розалинда, и Ханна оказалась в ее объятиях. – Ах, Боже мой! – Герцогиня промокнула глаза. – У меня словно гора свалилась с плеч. Как вспомню, как Маркус третировал вас… Однако не будем об этом, – поспешно закончила она. – Теперь нам нужно устроить бал. По городу могут пойти слухи… Бедный Дэвид, в каком состоянии он вернулся домой! Даю руку на отсечение – мальчик по пьяни наболтал бог знает что. Я, как только его увидела, сразу поняла, что у бедняги горячка. И не поверила ни одному его слову!

– Мама, можно мне в этот раз надеть голубое платье вместо белого? – с жаром воскликнула Селия.

Розалинда улыбнулась.

– Да, дитя мое, можешь надеть то, что выберешь сама. Сейчас же позвони миссис Поттс. Мы устроим бал через неделю. Ханна, теперь вам не о чем беспокоиться, – поспешила она успокоить невестку, которая собралась было что-то возразить. – Большой бал – это крайне важно! Маркус со мной согласится. И чем скорее мы его устроим, тем быстрее… сплетники закроют рты – и наши неприятности забудутся.