— Нет, не пойдет. Я не смогу приехать в Йокиниеми, потому что упал и сломал лодыжку.

— В твоем возрасте следует быть осторожнее и не увлекаться горячительными напитками.

— Я не пил! Я играл в волейбол и подвернул ногу. Но, черт возьми, я не буду брать больничный. Так что приходи ко мне на улицу Урхейлукату, если хочешь поговорить. Жду тебя в два часа. И смотри, Илвескеро, если не придешь, я тебя из-под земли достану, у меня теперь есть твой номер телефона.

Я знала, что это пустые угрозы, впрочем, Лайтио тоже прекрасно все понимал. Всем известно, что сим-карту легко поменять. Утром я отправилась на пробежку. Моросило, вчерашний ветер сорвал с деревьев последнюю листву. Капли на ветках блестели в редких лучах холодного осеннего солнца, словно хрустальные бусы. «Даже у принцессы в сказке нет такого красивого ожерелья, — как-то сказал дядя Яри. — К тому же они безумно дорогие, ведь стоит взойти солнцу, как они исчезнут. Так что наслаждайся этой красотой каждый раз, когда она попадается тебе на глаза!»

Следов рыси я не заметила. По гладкой поверхности залива неспешно плыла пара лебедей. Я просила Хелену не выходить из домика, к тому же снова зарядил дождь, так что Хелена может спокойно сидеть под крышей и возиться со своими заметками, пока я буду в Хельсинки.

Я доехала до Ханхасаари и там пересела на автобус. Без двух минут два я уже нажала на кнопку домофона.

— Кто здесь? — послышался знакомый недовольный голос.

Я назвала свое имя и поднялась по ступенькам на второй этаж. Дверь была открыта, Лайтио ждал меня на пороге.

— Заходи. И давай без этих светских разговоров о погоде и политике.

Он нервно жевал сигару. Я заметила, что пиджак жмет ему в плечах. На правой ноге у него был мягкий кожаный ботинок, на левой — поношенный зеленый крокс.

— Попрошу без комментариев, — процедил он, заметив мой косой взгляд, брошенный на крокс. — Знаю, сейчас в таких и рокеры ходят. Черт, больше ничего на ногу не лезет. Даже дочь сказала, что я стал модным парнем. — И он снова недовольно фыркнул.

Я зашла в комнату и уселась на знакомый диван, Лайтио расположился за столом. Он так накурил, что я буквально задыхалась. Вытащив магнитофон из ящика стола, он нажал на кнопку записи.

— Что, пришла сделать признание? Совесть замучила? На, покури.

Он протянул мне сигару, я отказалась.

— Наверное, на меня можно подать в суд, обвинив в угрозах и незаконном проникновении в чужое жилище, — произнесла я. — Но это все ерунда. Ты взял неправильный след, Лайтио. И я тоже ошибалась. Паскевич не убивал Аниту Нуутинен.

У Лайтио дрогнули кончики усов, брови поползли вверх и исчезли под густой шевелюрой.

— Ты со своим хозяином решили втереть мне новую байку?

— Послушай меня. Это довольно занятная история, в которой зло получает по заслугам.

И я изложила ему события воскресной ночи. Пару раз он пытался меня перебить и что-то спросить, но я велела ему сидеть тихо. При рассказе об играх с лассо он расхохотался и покраснел, уставившись на бегущую ленту магнитофонной пленки. Я почти ничего не скрыла, опустила лишь то, что Паскевич сказал о Давиде. Пусть другие занимаются Васильевым, Сюрьяненом и остальными, но Давид был моей личной добычей. Когда я закончила, Лайтио долго молчал, потом снова предложил мне сигару. На этот раз я не отказалась, взяла нож и отрезала кончик. Задумчиво повертела нож в руках и решила, что надо бы и себе такой завести, вспомнив, как он мне пригодился тогда ночью в гостях у Паскевича.

— Значит, ты не работаешь на Паскевича? — наконец спросил констебль.

Я к тому времени успела дважды затянуться. Да, стоит признать, сигары у Лайтио неплохие, даже напоминают табак из трубки дяди Яри.

— И не работала никогда.

Лайтио уставился на меня с таким видом, словно не верил своим ушам.

— Я был уверен в том, что Паскевич заплатил тебе, чтобы ты оставила Нуутинен. Я был абсолютно уверен в этом! Это такая стройная, логичная версия! Но чтобы какой-то Васильев! И Уско Сюрьянен, черт возьми! Я всегда восхищался этим человеком. Ведь он сам тяжелым упорным трудом построил свою империю и заработал деньги, а не просто получил наследство от богатого дядюшки. А теперь выходит, он работал на каких-то подонков…

— Я уверена, Сюрьянен так до конца и не знает, чем занимается Васильев. Ты сам-то в курсе, кто это такой?

— Васильев… Да, слышал это имя. За ним следит мой коллега из Интерпола. Замечен в связях с арабскими террористами, проворачивает какие-то нелегальные сделки с нефтью. Возможно, дешевая нефть для Сюрьянена того же происхождения.

— Твоего коллегу, случайно, зовут не Давид Сталь? Он, кстати, работает на Васильева, — неверным голосом сказала я, чувствуя, как вдруг запылали щеки.

Сердце колотилось с бешеной скоростью, казалось, сейчас просто выпрыгнет из груди.

— Откуда ты знаешь про Сталя?

— Я вообще много чего знаю. Но Сталь сейчас не самый важный персонаж. Как ты думаешь, будет ли московская милиция пересматривать это дело, если ты скажешь, что открылись новые обстоятельства? К тому же этот Васильев не в самых хороших отношениях с российским премьером. Так что если его задержат, то кто-нибудь из милицейских шишек вполне может претендовать на повышение в звании или еще какой-нибудь бонус.

— Или на новый гроб. Мне надо поговорить с доверенными людьми в Москве. И заехать к Паскевичу в гости в Бромарв, вот только не знаю, под каким предлогом. Интересно, долго он просидел с мокрыми трусами во рту?

Лайтио гаденько улыбнулся: под глазами собрались морщины, узкие губы растянулись, и он вдруг показался мне Санта-Клаусом из какого-то фильма ужасов. Образ дополнял зеленый крокс на ноге.

— Итак, Илвескеро, я бы тебе рекомендовал не исчезать надолго или хотя бы быстро реагировать, когда я прошу перезвонить. О похищении Лехмусвуо, как и о твоем визите в Бромарв, нет никакой официальной информации. А с пленкой мы сделаем вот что…

Лайтио вытащил кассету из магнитофона, чиркнул зажигалкой. Прокуренная комната наполнилась еще более ядовитым дымом, и Лайтио пришлось открыть окно.

— Иными словами, пока этот разговор останется строго между нами. Да, кстати, а твоя подружка разве не возражает, что сейчас ты живешь с другой женщиной? Ну и как тебе эта Хелена — ничего так баба?

— Прекрати. Я не сплю с клиентами.

— Ну прямо как я, хотя иногда очень хочется! — Он усмехнулся и замурлыкал мелодию популярной песенки: «Мы, мужики, всегда точно знаем, какую женщину хотим…»

Нет, пора уносить ноги, пока он не пригласил меня сходить в кино или, например, полетать на воздушном шаре.

Ночью мне не спалось, и я крутилась с боку на бок, слушая, как Хелена беспокойно ворочается у себя внизу. Благодаря мобильному модему я могла читать свою электронную почту. Мои американские однокашники вели жаркую переписку на тему президентских выборов. Большая часть поддерживала Барака Обаму, но для некоторых консерваторов темнокожий президент был просто костью в горле. Я уже протянула руку, чтобы выключить компьютер, как пришло сообщение от Майка Вирту.