Юра укоризненно покачал головой и осторожно вытащил из моих пальцев стакан. Я отвернулась. Мыслей в голову лезло много, и все дурацкие. Например, что в этом платье и тапочках я выгляжу на редкость нелепо. И что неплохо бы записаться на курсы делания решительных лиц, если такие существуют. Потому что сейчас оно бы мне очень пригодилось!

– Могу я завтра пойти с вами? – выпалила я, пока решимость не испарилась.

– Это исключено, – покачал головой Юра. – До тебя Тени попытаются добраться в первую очередь, ты – самое слабое место Эфа.

Я заторможенно кивнула. У них будет полно дел, кроме как защищать мою жизнь. Пререкаться нечего. Нужно сидеть тихо и не высовываться. А что я еще могу?

Щелкнул замок на двери, в коридоре громыхнуло. Видимо, той же многострадальной дверью об стену. На кухню влетела Лина с пухлым пакетом в руках. Водрузила его на стол, смахнула со лба длинную челку и повернулась к Юре.

– У нас вечеринка только для девочек. Пока-пока!

Он едва заметно поморщился, кивнул мне на прощанье и исчез в коридоре. Несколько секунд спустя скрипнула вешалка, затем хлопнула дверь. Лина торжественно раскрыла пакет. В следующее чудесное мгновение на столе оказались бутылка вина и упаковка сыра, от одного вида которого потекли слюнки, а желудок заныл. Вот что я забыла сегодня сделать… пообедать!

– А что там еще есть? – заинтересовалась я и полезла в пакет.

Чего там только не было. И все такое вкусное! Мои любимые пирожные, мандаринки, трюфель и… огромная банка оливок. Просто праздник какой-то!

– Ты знаешь, что делать, – скомандовала Лина и утащила пакет в комнату.

Я кинулась спасать бокалы из раковины. Обняв бутылку и тщательно вымытые бокалы, я осторожно толкнула дверь в комнату. Да… Скандал отбушевал знатно. Диван покрывал неравномерный слой красного пепла, в подушке красовалась прожженная неизвестно чем дыра размером с арбуз. Насчет пианино я не ошиблась. Лина сгребала в громадную кучу обломки крышки вперемешку с осколками посуды.

– Кошмар, – прокомментировала я, крепче прижав к себе бокалы. – И как теперь все это убирать?

– Легко и просто!

Лина сдвинула кучу мусора ближе к пианино и подперла ее диванной подушкой. Потом небрежно прислонилась к истерзанному инструменту, коснулась пальцами уцелевших клавиш. Пространство пронзил резкий дрожащий звук, под хламом растекся свет. Мгновение, и вся груда провалилась в эту искрящуюся лужу. Лина отдернула руку, комната погрузилась в привычный полумрак.

– Ты мусор в мертвый мир перенесла? – Я ошеломленно уставилась на опустевшее место перед пианино. – Он в лесу вылетит?

– Не в лесу, – мстительно хихикнула она. – Я вчера портал в замок перенесла.

– Ой… А если все это кому-то на голову приземлится?

– Очень на это надеюсь!

Лина повернулась к дивану, блеснув ореолом яркого света. Пепел вспыхнул десятками искр, взмыл к потолку и с шипением растворился. На секунду комнату озарило красным сиянием, вокруг висящей на проводе лампочки расплылись багровые разводы. Впрочем, последнее ее ничуть не смутило.

– Вот теперь порядок, – довольно сказала она.

В открытую форточку ворвался ветер, из-под дивана выкатился впечатляющий клок пыли. Я не удержалась и чихнула, Лина невозмутимо пожала плечами и наглухо закрыла окно. Я пихнула бутылку с бокалами на подлокотник и раскинула плед прежде, чем она успела вывалить содержимое пакета прямо на диван. В итоге получилось мило – пикник в комнате! Даже посуда пластиковая. И нож, которым резали сыр, – тоже. Осторожно присев на край дивана, я с тоской покосилась на шкаф с выдранной дверцей, из которого выглядывали стопки скомканной одежды. Корсет жал невыносимо, а шлейф цеплялся за все подряд. Лина поняла меня без слов.

Дальше я валялась на диване в ее вязаной пляжной тунике, жевала оливки и запивала вином. С темы про то, где и по какому поводу я гуляла в таком нарядном виде, удалось съехать почти без потерь. Я впала в панику, мямлила что-то про странное чувство юмора Эфа, юлила и отвечала крайне неопределенно. Лина, посмотрев на мои метания, настаивать не стала и уткнулась в ноутбук в поисках фильма. После второго бокала я осмелела. Глотнула еще, чтобы точно не струсить, и спросила прямо:

– Ты умеешь восстанавливать энергию через чужие эмоции?

– Забей, – отмахнулась Лина, не отрываясь от ноутбука. – Я этим способом уже два года не пользуюсь.

– Почему?

– Я девушка свободная, нормальные отношения мне не грозят, а усложнять себе жизнь я не люблю.

– И все-таки? – не отступала я. Жутко интересно было, какие эмоции она ловит. Там ведь от характера все зависит. – Как ты это делала?

Она неохотно отложила ноутбук в сторону, зацепила пластиковой вилкой оливку из моей банки и проглотила, не жуя.

– Случайно обнаружилось, – сообщила она отстраненно, будто говорила о ком-то другом. – Я ведь сюда из другой страны переехала, в школе много наверстать пришлось. Старалась. Даже несколько олимпиад выиграла и при поступлении на журфак высший балл набрала. А ритуал у меня как раз перед аттестатом был. Сразу начало пробирать: учителя восхищаются, все тебя хвалят, ставят в пример, одноклассники и сокурсники постоянно просят списать, подсказать, помочь.

Лина замолчала, сердито уставилась на вилку. Беспощадно обломала ей оба средних зубчика и получившимися «вилами» полезла за новой оливкой.

– То есть тебе нравится… – попыталась подытожить я, – быть лучше всех?

– Вроде того.

– Что же в этом сложного? Оно у тебя, считай, в крови… У половины охотников ты практически лидер. И сессии сдаешь, ни разу за семестр на лекциях не появляясь. Если бы старалась, запросто бы лучшей студенткой курса была.

– Возможно. – Лина отобрала у меня банку. Видимо, из мести. – Но мне надоело стараться. Знаешь, та приемная семья, про которую я говорила… Была семьей Катерины, второй жены прямого потомка первого охотника. Пришлось пахать и впахивать по всем фронтам.

Я осторожно кивнула. Конечно, я знала… обо всем, еще со вчерашнего дня. Но было приятно, до безумия, что она рассказала мне сама, вот так.

– Я просто устала, Тома. Устала оправдывать чужие ожидания, быть чего-то или кого-то достойной. Все. Недовольные идут лесом. Если раньше я сомневалась, что могу кому-то понравиться сама по себе, какая есть, то потом встретила тебя и…

Лина постучала ногтями по банке и очень неожиданным образом закончила:

– Если у тебя к Юре чувства или еще там что, вперед – я не расстроюсь. Может, зря недооцениваю силу платонической любви и вы будете жить долго и счастливо.

– О… – только и смогла сказать я, заерзав на пледе. – Да ты на него реально разозлилась, раз желаешь ему меня.

– Тамара, – насмешливо протянула она. – Для девушки, заграбаставшей себе парня, по которому полфакультета слюни пускает, ты слишком много прибедняешься.