До входа в зал с десяток метров. Останавливаюсь, не спешу, погляжу искоса на свет.

«Иди. Не бойся».

Это опять мыслеречь? И опять кто-то вроде Исмаила, только такой, которому этот камень не страшен?

«Иди».

Такое ощущение, что это женщина. Ибо голоса я не слышу, только в голове всплывают слова. И это ощущение.

«Не бойся».

Не могут те, кто мыслеречью пользуется, длинных фраз выдавать. Приходится частить.

Не бояться мне говорили ранее, говорят и сейчас. Что ж, не буду вылетать из хода, как боец штурмовой группы. Возьму рябинку под мышку, а карабин прижму к бедру и войду.

Глаза не ослепли. Уже успели привыкнуть. Да и свет матовый, рассеянный. А вот откуда идет – непонятно.

Посреди пещеры возлежало странное существо. Выше пояса – женская фигура, ниже – змеиное туловище, постепенно истончающееся до хвоста. Женская часть – мечта любого нордлинга. У них такие девицы обслуживают в посмертии тех, кто достойно помер, подобно воину. И быть они должны настолько мощнотелыми, чтоб с трудом обнять можно было. Ну и все остальное чтоб было тоже в двойном размере. Змеиное – тоже не маленькое. Такие змеи только в Астраханских владениях водятся. Оно же покрыто чешуей аспидно-черного цвета. Переход женского в змеиное – волнистый.

Жал, когтей и зубов не видно, но этим обольщаться нельзя. Они часто являются как бы из ниоткуда. Лежит себе, подперев голову рукою, и голубые глаза глядят на меня, как бы вопрошая: «Кто ты и зачем пришел?» Гм, а тогда кого она звала? Все как бы мирно, но беспокойство она внушает – больно размеры немаленькие.

Вообще надо бы мне представиться да поздороваться, ибо гость я, но отчего-то не хочется этого делать. Отчего-то думаю я, что чем дольше я молчу, тем лучше. А поступлю как один преподаватель в академии, из полуэльфов. Шляпу снял левой рукой (рубашка удержалась), махнул перед собой, чуть согнулся и прижал шляпу к груди. Только полуэльф это делал правой рукой, а шляпа у него в руке воображаемая была, а не реальная. А я из правой руки карабин не отпускаю.

Девица молчит, ничего опасного не делает. Смотрит – и все. Я тоже молчу, ибо поздоровался уже. А сейчас гляну, что здесь в пещере происходит с точки зрения магии. Силы в пещере довольно много. Она накапливается на стенах пещеры, словно каплями собирается на потолке и опускается на девицу. И в нее как-то уходит. Как в пустоту. А ауры у нее нет. Совсем нет. Оттого возникает нехорошее подозрение, что передо мной не то голем, не то какая-то ловушка.

И – нет в стенах прохода дальше. Либо девица прикрывает своим туловищем проход, либо она сама и есть проход. Замаскированный иллюзией такого типа. Я отступил от края входа и стал в полуметре от него. И близко от него, но и в нем не маячу. Уперся спиной о стену, принял расслабленную позу и продолжаю глядеть на деву. И чуть насмешливую улыбку изобразил. А теперь я еще и кривою ее сделаю. Тогда вылезет на свет клык. Вот такой ненавязчивый намек.

Девица все же не выдержала:

– Кто ты?

– Идущий навстречу своему Бирнамскому лесу.

– Разве ты эльф?

– Этот лес есть у всех.

– Кто тебя послал?

– Петля Судьбы.

Хороший у нас диалог получается. Содержательный, насквозь пропитанный философским смыслом.

А разговаривает нормально, без всякой мыслеречи. Но каким бы пустым ни казался диалог, а когда не знаешь, что делать, то лучше выждать. Тут совсем непонятно, что девица делать будет: нападет, пропустит, поболтает, предложит стать родоначальником скифов.

– К чему ты готов?

– К тому, что Бирнамский лес двинется на замок Дунсинан.

– Твои цвета?

– Черный, белый, коричневый, темно-зеленый.

Это девица меня про геральдические цвета спросила. А я назвал любимые цвета.

– А что…

– Теперь мой черед!

– Ладно, ладно… – согласилась девица-змея.

– Не жил ли твой потомок в Самаре?

– Жил.

– Не твое ли имя Мелузина?

Девица завизжала. От визга заложило уши. Она буквально встала на хвост, прямо как ее белый аналог.

Над ней взметнулась пелена взлетевших капель воды, как будто она наподдала своим хвостом по озерцу. Капли создали плотную завесу, и, когда она опала, девицы уже не было. Только лужица воды на полу. А Силы в пещере резко поуменьшилось.

Вот так. Что-то много литературного вокруг меня вращается. Не хватало еще Белого Кролика, который на бал опаздывает и ужасно боится опоздать… Идти пока некуда. Речная фея превратилась в лужицу, и сейчас вода куда-то просачивается, ибо лужа уменьшается в размерах.

Не мешало бы и подкрепиться. Я снял ранец, достал из него банку с консервами и пучок лучины. Соорудил небольшой костерок. Затем открыл банку и поставил подогреваться. Лучина прогорела быстро, лишь слегка разогрев содержимое. Ну да ладно. Банка ушла в меня очень быстро. Теперь бы чаю, но чаю не будет. Вместо того кинул в рот кусочек сахару и запил водой.

Откинулся на стену и на несколько секунд закрыл глаза. Это будет символом послеобеденного сна. Пустую банку поставил к стене. Брать ее с собой незачем, а закопать некуда.

Кинул взгляд на место действия и увидел там новое – на месте, где была лужа, теперь в полу зияло отверстие. Подошел ближе, включил фонарь и направил луч света в него. Ступени, винтообразно уходящие вниз. Надо спускаться. Медленно и аккуратно.

Вообще первый раунд выигран. Хотя это существо не является врагом, оно «не друг и не враг, а так…». Скорее страж прохода, и кто знает, с какими намерениями. Если давно здесь сидит, то со скуки может и нехорошими играми заняться. Но хоть и существо это древнее, оно женских качеств не утратило. Ими я и воспользовался – вынудил заговорить первой (а с нею это важно), запутал непонятными ответами. А затем внезапный удар.

Не любят они, когда их имена вслух произносят, как и аборигенские маги. Экий я коварный.

А откуда узнал нужное? В книгах много чего написано. Предупрежден – значит, вооружен, как пословица гласит.

Книга – второе мощное оружие человека, позволяющее накапливать информацию и передавать ее многим поколениям после написания. Книги, конечно, есть и у эльфов или гномов, но там их значение меньше. Те же эльфы за счет своей долговечности стараются больше запоминать, чем записывать. И когда в эльфа на левом берегу Великой попадает пуля, она уносит из жизни эльфов целые библиотеки знаний. Когда там же гибнет житель Твери – ущерба для знаний следующих поколений меньше. Еще книга – это один из двух способов недолговечному человеку обрести бессмертие (хотя бы относительное). Ибо пока книгу автора читают люди – он живет. Со дня смерти автора «Макбета» миновало лет шестьсот, но его еще помнят. А это уже сравнимо с эльфом по продолжительности жизни.