— Это несправедливо, — согласился я. — А сейчас позволь мне тебя отпустить.

— Ты не сможешь, это чародейская цепь, — сирин печально окинула взглядом браслет на лапе. — Я вижу твою силу, и тебе не хватит чар, чтобы освободить меня.

— А если я скажу, что у меня есть мёртвая ойра? Она разрушит чары.

Сирин с недоверчивой надеждой уставилась на меня.

Я достал из-за пазухи подпространственный карман, извлёк оттуда пузырёк с мёртвой ойрой, вопросительно взглянул на Кассея и мысленно спросил:

«Много нам нужно, чтобы оживить Инесс?»

Он скептично поджал рот:

«Не знаю, может быть, и этого не хватит. Если пожелаешь, я разорву цепь, и это будет твоё последнее желание».

«Чары на тебя не действуют?» — проигнорировал я очередную его попытку склонить меня к желанию, а заодно и решил узнать давно беспокоящий меня вопрос.

«Нет, абсолютно не действуют. Ни ментальные, ни тёмные, ни стихийные. Если хочешь, можешь попробовать».

Пробовать я, конечно же, не стал, как использовать последнее желание.

— О чём вы там договариваетесь? — нахмурилась сирин. — Я вижу, что вы общаетесь мысленно. Может, договариваетесь, как меня убить? Так знайте, если пожелаю, вмиг убью тебя, а его…

Сирин осеклась, так и не придумав, чем пригрозить Кассею.

— Нет, мы не желаем тебе смерти, я же сказал, — я неодобрительно покачал головой, открыл пузырёк с мёртвой ойрой и осторожно капнул чёрную тягучую жидкость на одно из звеньев цепи.

Невооружённым глазом невозможно было что-то заметить, для металла из которого была изготовлена цепь мёртвая ойра не принесла никакого вреда, мёртвая ойра вообще никак не действует на неживое, его с её помощью можно было разве что восстановить. А вот чары она уничтожала. И там, где капля упала на цепь, магической защиты больше не было.

Увидев это, сирин ошарашенно уставилась на меня, словно бы не верила своим глазам, затем неуверенно попятилась и резко взмыла в небо. Цепь из-за силы натяжения тут же разорвалась. А сирин, даже не подумав благодарить или прощаться, стремительно унеслась прочь, словно бы за ней кто-то гнался.

Я бросился откапывать Инесс, времени оставалось в обрез. Помимо гвардейцев и чародеев в запретном лесу ещё были и смотрители за животными или по-простому — лесники, они наверняка уже доложили в Китежград о вторжении. У нас есть не больше часа.

Моя чародейская сила практически иссякла, и использовать силу земли я не мог. Откапывать же руками сугроб, а после замёрзшую землю слишком долго. Я поднял глаза на Кассея, который все это время преспокойно наблюдал за происходящим со стороны:

«Может поможешь? Нам нужно торопиться».

«Тебе нужно торопиться. Я никуда не спешу. У меня впереди целая вечность», — ответил мне вурд, не давая понять, будет он мне помогать или нет.

Я мысленно выругался и продолжил разгребать снег, а после и землю руками, благо, она ещё не успела слежаться и была мягкой.

Но неожиданно в голове снова раздался голос Кассея:

«Отойди».

Я поднял глаза, передо мной стояли два лесника с лопатами, они таращили перед собой стеклянные глаза, и стоило мне только отодвинуться от ямы, как они принялись усиленно копать.

Кассей довольно улыбался, наблюдая за этим, потом сказал:

«В твоих мыслях я прочёл, что ты не собираешься загадывать желания так быстро, как мне бы этого хотелось».

Я кивнул в подтверждение его слов.

«Что ж, я подожду. И я готов принять то желание, с которым ты уже определился. Оно совпадает с моими планами и по нраву Сативрату».

«С твоими планами? Ты собираешься вернуться к прежней идее о захвате мира?»

«О, нет. Это всё в прошлом. Больше мне это неинтересно. Я буду служить Сативрату, за это он дарует мне истинное бессмертие, и я стану богом. Но тебя это не должно беспокоить».

«Почему не должно? Ты сказал, что в мир придёт тьма, разве это не должно меня беспокоить?»

«Да. Она очень скоро придёт, — довольно заулыбался Кассей, словно бы я только что отвесил ему комплимент. — Но тебе не стоит переживать, эта тьма защитит твою семью и твой род, может быть, даже прославит его».

«Что ты имеешь в виду?» — нахмурился я.

«Я и так тебе уже рассказал слишком много. Не бери в голову, Ярослав. Ты выбрал свой путь, ему и следуй».

Слова Кассея озадачили меня, но он мне ясно дал понять, что больше ответов на свои вопросы мне не получить от него.

Инесс закопали не слишком глубоко и уже через полчаса загипнотизированные лесники извлекли наружу сколоченный из грубых необтёсанных досок гроб. Если бы Инесс ожила, такой бы ее точно не сдержал. Но император наверняка был уверен, что ей никогда не выбраться отсюда.

«Давай начнём», — сказал Кассей, молниеносно оказавшись у ящика, и одни движением сорвал крышку с гроба.

Сначала я не поверил своим глазам. Передо мной был кто угодно, но никак не красавица Инесс. Тощий, высохший старушечий труп, впалые щёки, костлявые пальцы, выступающие кости под серой в фиолетовых трупных пятнах кожей. И только красивые чёрные волосы, и красное платье, которое я уже видел на ней, выдавали в ней графиню Фонберг. Я знал, что без крови вурды быстро стареют и становятся похожими на мертвецов, но не думал, что они высыхают так быстро.

«Давай мёртвую ойру», — велел Кассей, требовательно протянув мне руку.

Я отдал ему пузырёк.

«Мёртвая ойра нейтрализует действие яда, которое она приняла», — пояснил мне вурд, затем пальцами раскрыл рот графини, показались неожиданно красивые белые зубки.

Кассей влил ей в рот весь пузырёк с мёртвой ойрой.

«Теперь живую», — потребовал Кассей, протянув руку и даже не взглянув на меня.

Я достал из подпространственного кармана второй пузырёк, его Кассей тоже влил ей в рот. Мне показалось, что я услышал вздох.

Кассей тем временем вытащил нож из кармана близстоящего лесника и полоснул себя по ладони. Он сжал кулак, занеся надо ртом Инесс, несколько капель крови упали ей в рот. Вурд ещё раз порезал запястье, которое за те несколько секунд уже успело полностью зажить, и снова дал свою кровь графине.

Следом вурд начертил несколько тёмных рун в воздухе — над головой Инесс, над сердцем и животом. Его губы беззвучно шевелились, руны вспыхнули сильнее сначала алым, затем чёрным, а после упали на Инесс, будто бы растворившись в ней.

Теперь стало понятно, что без вурда, о котором сказала Инесс, сам бы я не смог её оживить. Это под силу только тем, кто владел магией крови.

Инесс судорожно вздохнула, костлявая грудь тяжело поднялась и опала. Послышался стон. Процесс оживления начался.

Ее тело начало наливаться, очень быстро исчезли пятна и морщины, кожа стала красивой и эластичной как прежде. С каждой секундой она уже всё меньше походила на старушечий труп: пропал серый землянистый оттенок кожи, став привычным благородно-бледным, налились кровью сине-чёрные губы. Но несмотря на то что она больше не походила на труп, она всё ещё выглядела болезненно худой.