– Санька! – взмахом пятерни Солнцев подманил тёзку с фамилией Бояров, который мухой носился между домом и баней, таская дубовые веники и дрова в последнюю. – Саня, ходь сюды!

– Чего тебе? – придерживая охапку дров, наследник Михаила нехотя подошёл к крыльцу, всем видом демонстрируя крайнюю занятость.

– Саня, на город и реку глянь, – Солнцев скинул с плеча карабин со старым оптическим прицелом и всмотрелся на тающий в мареве испарений город через оптику. – Ну, глянул. И что дальше?

– Ты тоже видишь моргающий огонёк? – Отпрыск Боярова кивнул, поджав поленья к груди. – Так, Саня, бросай дрова на фиг и пулей за батей!

Младшего Боярова будто ветром сдуло. Бросив дрова у порога бани, он метнулся в дом. Четверть минуты спустя, ругаясь и заполошно натягивая майку, на порог выскочил лично гроза всех окрестных лентяев.

– Что там?

– Непонятно, там тень от домов и торгового центра всё закрывает, да и темно уже, – ответил Солнцев, протягивая Михаилу карабин, – но моргает. Смотрите правее высоток у речного вокзала.

– Ага, – прижавшись правым глазом к резинке окуляра, нашёл искомое Бояров. – Всё, погасло. Или отрубили, или одно из двух…

– Что за шум, а драки нет? – на всякий пожарный случай прихватив оружие и накинув бронежилет, к честной компании, собирающейся у крыльца, подошёл Владимир Мирошкин.

Из дома высыпали взволнованные неожиданной новостью дамы и девочки.

– Антон, ты к рубильникам ближе всех, уличное освещение отруби, нечего палить контору. Палыч, у тебя на языке ещё типун не выступил?

– Типун? – закрутила головой Валентина.

– Это мы о своём, Валечка, о женском, – усмехнулся Владимир.

– Володя, тебя давно палкой били? – нахмурилась Валентина. – Я тебе сейчас звездану, а с Галкой мы как-нибудь договоримся, чтобы она тебе добавила на орехи.

– Вы с Палычем сегодня сговорились, что ли? Один вмазать хочет, вторая звездануть. Какая собака вас покусала? – настороженно покосившись на женщину, Владимир отступил на пару шагов назад. – Палыч, ты чего молчишь?

– Коль начал, так заканчивай, – отдавая Солнцеву карабин, обронил Михаил. – У тебя хорошо получается языком ворочать.

– Знаешь, кто ты после этого? – в сердцах рубанул воздух Владимир. – Короче, есть у нас дикая мысль, что из внешнего мира могут целенаправленно заявиться по наши души. Палыч, мы в разведку едем?

– Ночью? Плохая мысль. Луны нет, а с фарами мы за несколько километров только так засветимся, у меня ещё зрение не как у кошки, да и у остальных тоже, чтобы в темноте без света по буеракам рассекать. Мы их только насторожим, если не сделаем хуже. Мы не знаем, кто это и в каком они количестве, чем вооружены. По наши души ли они заявились или просто на экскурсию по постапокалитическим городам прибыли, тоже неизвестно. Нет, Володя, не будем мы провоцировать людей, кто бы они ни были. Сидим тихо, не отсвечиваем и готовим встречу здесь на наших условиях. Заводим и расставляем по кустикам БМП с пулемётами, раскладываем в канавах гранатомёты и переходим на осадное положение. В отличие от гостей, мы местность до последнего камушка изучили, в этом наше преимущество.

– Почти по Сунь-Цзы чешешь.

– Не читал.

– А ты почитай, интересное чтиво.

– Как только, так сразу воспользуюсь твоим ценным советом. А теперь, гарны хлопцы, по коням. Пока хоть что-то видно и глаза по кустам ветками не выкололи, готовим секреты. Работаем в парах, по одному не шастаем, к скальным уступам не суёмся, там опять тигрица с тигрятами в логове обосновалась. За кабанами пришла полосатая. Не забываем о рациях, и хрен с радиоперехватом, пусть боятся и знают о том, что их могут нашпиговать пулями или угостить чем-нибудь покрепче. Девушки, вы проверяете и чистите свои автоматы с винтовками, Валентина, проверь у наличного состава пистолеты и разгрузки. На все возможные возражения и занятость мне плевать, лучше дуть на воду, чем обжечься на молоке. Лучше потом вместе посмеёмся. Володя, хватай Антона и в боксы. Как расставите технику, шуманите до радиоузла, может быть, небо над нами смилостивится. Пацаны, на вас гранатамёты и пулемёты. Я подключу мины на съездах. Всё, разбежались!

Половина ночи и утренние сумерки прошли в суете приготовлений к возможным военным действиям. Поселенцы готовились к обороне, между тем у людей не утихала надежда на мирный исход предполагаемого рандеву с пришельцами, прибывшими в город на каком-то катере или небольшом судне. Ничто иное по реке просто двигаться не могло, да и то для безопасного прохода требовался эхолот, чтобы не налететь на песчаную косу или отмель, коих за последние годы намыло видимо-невидимо, несмотря на все паводки и наводнения, а может быть, благодаря им.

– Папахен, ответь! – ближе к обеду, когда градус ожидания достиг пика, голосом Мирошкина, дежурившего на наблюдательном пункте, с которого имелась возможность просматривать набережную и часть затона, ожила рация.

– На связи.

– Из затона на середину реки вышел здоровенный катер вроде сторожевого. Вижу пушку на носу. Что за дура, сказать не могу. В типах я не разбираюсь. Начинается, похоже.

– Какой флаг, Второй?

– Не видно, они на корме, а катер встал носом в нашу сторону. Прости, от волнения я проглядел флаги.

– Ладно, проехали, – ответил Михаил, прикладывая к глазам бинокль. – Всем внимание, фиксирую пыльный шлейф на дороге.

– Подтверждаю, – отозвалась рация голосом Солнцева, засевшего с Виктором и со снайперскими винтовками на скалах, с которых контролировался главный заезд в посёлок со стороны города. Второй заезд Михаил оставил на боевых амазонок. – Наблюдаю багги с двумя людьми на борту. Водитель и пассажир. На машине белый флаг и…

– Пятый, приём! Почему молчим? Пятый?!

– И российский триколор. Наши это, Михал Палыч! Наши!

– Отставить, Пятый, не теряй бдительности. Пока они не наши, а очень даже чужие, Саша. Бдите в оба, парни и девчата, а я выдвигаюсь гостям навстречу, проверим, насколько они наши. Поспрошаем за жизнь.

– Миша, будь осторожен, – брякнув пулемётной лентой крупнокалиберного «Корда», шепнула мужу Татьяна.

– Буду, – улыбнулся и подмигнул жене Михаил, – Танька-пулемётчица.

Прыгнув за руль армейского вездехода, Михаил покатил навстречу нежданным гостям. Остановившись на середине прямого участка посёлочной трассы от слова «трясёт», прекрасно видимой снайперской паре и пулемётчикам, он вышел на грунтовку, сделав несколько шагов к багги, вырулившему из-за обгорелых дач, снести которые у поселенцев до сих пор не дошли руки.

Обдав встречающего горячим пыльным облаком, вспорхнувшим из-под колёс, багги остановился. Михаил всей поверхностью кожи ощутил ощупывающие его настороженные взгляды визитёров. Молодой тонкошеий парнишка громко сглотнул, непроизвольно оглянувшись назад: видимо, водитель углядел в кустах юркие силуэты крупных кошек. Рекс и разбойная троица не оставили человека на произвол судьбы. Не обращая внимания на колыхнувшийся на обочине орешник, Михаил по-прежнему спокойно переводил взгляд с одного прибывшего на другого. Военные или моряки. Выправку ничем не спрятать, хотя водитель производил впечатление новобранца, случайным образом угодившего за руль, а точнее, сунутого в пасть льва по принципу кого не жалко. Иное впечатление создавал затянутый в камуфляж седовласый мужчина средних лет. Михаил поймал себя на мысли, что седой напоминает его самого – хищный волчара, не доверяющий никому. Злодейка судьба хорошо потрепала армейского или морского волчару, который посчитал невежливым сидеть в машине, когда его встречают стоя на ногах, и легко выпрыгнул на дорогу.