День был посвящен ее новой страсти — саду. С начала лета актриса несколько раз наведывалась в оранжереи, чтобы отобрать растения для своего клочка земли. В то утро на рассвете Мэрилин отправилась в свою тихую заводь с намерением высадить новую рассаду.

После того, как она поселилась в доме 12305 на Файфс Хелена-Драйв, Мэрилин сильно изменилась в лучшую сторону. Близкие к ней люди отметили: звезда никогда не выглядела такой цветущей. Автором этой перемены был доктор Гринсон, поскольку именно он посоветовал ей купить этот дом. Как хороший психолог, он считал, что причины бессонницы Мэрилин были связаны с ее тяжелым детством. Приобретение первой в жизни недвижимости могло бы придать ей ощущение стабильности и безопасности. Конечно, простого переезда было бы недостаточно, но в сочетании с сеансами психотерапии и с лечением от медикаментозной зависимости, проводимой доктором Энджельбергом, это могло помочь актрисе, вступившей на путь выздоровления.

* * *

Накануне Мэрилин пригласила Пэт Ньюкам провести выходные у нее. Помощница по связям с прессой, которая стала одной из немногих подруг Монро, уже несколько дней старалась справиться с симптомами бронхита. 2 августа ее состояние ухудшилось, и Ньюкам сообщила актрисе, что собирается лечь в больницу. Но Монро, страстно ненавидевшая больницы, смогла уговорить ее переменить планы и провести выходные в покое дома 12305 на Файфс Хелена-Драйв. Она посоветовала ей «полечиться» в течение нескольких часов под лампой для загара и закончить это оригинальное «лечение» у бассейна. По ее словам, это должно было убить любой вирус.

Пэт покинула свою квартиру вечером в пятницу. Под влиянием снотворного она проспала до полудня, когда Мэрилин уже работала в саду.

* * *

Вторая половина дня протекла в том же ритме. Закончив возиться с растениями, Мэрилин занялась предметами мебели и декора, доставленными накануне из Мексики.

В это время Эйнайс Маррей сновала между кухней и стоявшей в гараже стиральной машинкой и готовилась к отъезду. Она решила провести лето в Европе. На время ее отсутствия Мэрилин попросила свою нью-йоркскую кухарку временно заменить Эйнайс.

Пэт Ньюкам, отведав омлет с зеленью с огорода дома 12305 на Файфс Хелена-Драйв, снова легла под усыпляющие лучи лампы.

Ближе к вечеру пришел доктор Гринсон. Хотя иногда Мэрилин прибегала к двум консультациям в день, самым важным был вечерний сеанс. Он должен был успокоить актрису и помочь ей заснуть с минимальными затруднениями. Ральф Робертс и Ален Снайдер считали, что это усугубляло плохую привычку Мэрилин ложиться в постель до наступления ночи: окончание дня наводило на нее ужасный страх. Вся проблема, как отмечал Снайдер, заключалась в том, что Мэрилин часто просыпалась ночью, а затем не могла больше заснуть[219].

Как бы там ни было, доктор Гринсон заперся с Мэрилин в комнате около половины пятого дня. Как обычно, сеанс был посвящен страху пациентки перед тем, что она не сможет заснуть.

Спустя час Гринсон прервался и попросил Пэт Ньюкам покинуть дом, пояснив, что ее присутствие нервировало Мэрилин.

Сам он ушел из дома 12305 на Файфс Хелена-Драйв между половиной седьмого и семью часами вечера.

Дом актрисы медленно погружался в темноту.

Мэрилин ничего не ела со времени скромного завтрака. Она ушла в спальню, прихватив с собой телефон с частным номером. Как обычно, она намеревалась провести несколько часов за телефонными разговорами, стараясь найти успокоительный голос такого тембра, чтобы легче уснуть.

Оставшись в гостиной, Эйнайс Маррей уселась перед телевизором.

Ровно в четверть восьмого позвонил Джо Ди Маджио-младший. Третий раз за день. Сын бывшего мужа Мэрилин в то время служил в Кэмп-Пендлтоне и звонил по «общей» линии, доступной некоторым журналистам и коллегам по профессии. Поэтому трубку сняла Эйнайс Маррей. Убедившись в том, что хозяйка еще не спала, она отнесла аппарат в ее комнату. Молодой солдат хотел сообщить Мэрилин, которую всегда считал своим другом и доверенным лицом, что он последовал ее совету и решил не жениться на тогдашней подружке. Разговор продлился минут двадцать.

Актриса тут же перезвонила доктору Гринсону, чтобы сообщить ему хорошую, по ее мнению, новость. Поскольку дверь спальни была приоткрыта, Эйнайс Маррей уловила несколько отрывков этого короткого разговора с врачом и сделала вывод, что Мэрилин была в очень хорошем расположении духа.

Спустя несколько минут актриса отдала телефонный аппарат Маррей, пожелала ей доброй ночи и вернулась в спальню.

Было примерно без двадцати восемь вечера субботы, 4 августа 1962 года.

* * *

Спустя примерно полтора часа после звонка Джо Ди Маджио-младшего по основной линии снова позвонили.

Это адвокат Мэрилин Майлтон Рудин справлялся о ее здоровье. Минут за двадцать до этого адвокату срочно позвонил Майлтон Эббинс, агент актера Питера Лоуфорда, свояка ДФК и мужа Пэт Кеннеди, одной из самых близких подруг звезды. Лоуфорд был алкоголиком и наркоманом и, боясь скандала, который мог бы вспыхнуть, если бы его зависимость стала известна, во всем полагался на Эббинса. Каждое решение, каждый поступок британский актер должен был согласовывать предварительно с этим менеджером[220].

И вот около четверти девятого вечера Лоуфорд позвонил ему, явно обеспокоенный. За несколько минут до этого, переговорив по телефону с Мэрилин, актер услышал, что ее речь становилась все более и более бессвязной и замедленной, она даже остановилась посреди фразы. Лоуфорд закричал в трубку, чтобы взбодрить ее, но в ответ уже ничего не услышал. Полагая, что это была техническая неполадка, он попросил телефонистку снова соединить его с частным номером Монро. Попытка закончилась неудачей, словно бы в комнате звезды трубку на телефон не положили.

Лоуфорд импульсивно решил немедленно отправиться в дом к Мэрилин, находившийся в нескольких минутах ходьбы от его дома. Но, не дойдя до машины, предпочел позвонить Майлтону Эббинсу.

Поняв по разговору, что его клиент довольно пьян, тот категорически отсоветовал ему ехать к Мэрилин. В конце концов, хотя он и был актером, но доводился свояком президенту страны и поэтому не мог позволить себе быть замешанным в каком-нибудь скандале. Эббинс сказал, что понимает срочность всего этого, но посоветовал Лоуфорду оставаться дома, а он, Эббинс, постарается все разузнать. В конце концов, разве это не могло быть ложной тревогой?

Посему Эббинс позвонил Рудину, который был не только адвокатом Мэрилин Монро, но также свояком доктора Гринсона и знал о состоянии здоровья звезды.

Агенту Лоуфорда понадобилось целых десять минут для того, чтобы дозвониться до Рудина, который принимал участие в вечере, организованном в доме у вдовы менеджера Синатры. И без четверти десять вечера Эббинс рассказал Рудину об опасениях Лоуфорда.