— О, наконец-то я узнаю Рикланда! — воскликнул Крайт. — Он всегда так — или слушайся, или катись на все четыре стороны. Катиться, между прочим, крайне невыгодно, ему всегда сопутствует удача и горы сокровищ…

— Что-то незаметно, — проворчал Гунарт, но спорить со мной не стал. Он даже любезно перекинул веревку через пропасть. — Пожалуйте, ваше высочество! — нехотя сказал он, когда тройной крюк на конце веревки под названием «орлиные когти» с лязгом зацепился за каменный зуб на другой стороне.

— И будь осторожен, — уже серьезно предупредил Крайт. — Мне показалось, что там, в глубине, промелькнула какая-то тень.

— Ты что, действительно видишь в темноте?

— По-моему, да.

— Тогда держи арбалет наготове. — Я на прощание хлопнул его по плечу, прыгнул вперед и повис над пропастью.

Ущелье было довольно глубокое. При свете солнца, которое заглянуло в открывшуюся над моей головой трещину, стало видно, как там, внизу, будто в котле, бурлит и клокочет вода. Я с трудом оторвал взгляд от этого завораживающего зрелища, только когда был почти у цели, да и то лишь потому, что веревка подозрительно дернулась в руках. Камень, за который уцепились «орлиные когти», неотвратимо сползал в пропасть, обещая мне если не удар по голове, то захватывающий полет через ущелье прямо под струи водопада. Купаться не хотелось, я и так был сыт водой по горло, получать обломком скалы по макушке хотелось еще меньше, и я прыгнул. Не вниз, конечно, а вбок. Прыгнул, вцепился пальцами в какой-то выступ, пытаясь найти ногами опору. А через мгновение камень рухнул вниз. Я проводил его взглядом и выбрался на освободившуюся площадку.

Мои люди что-то кричали с другой стороны ущелья. Их голоса заглушал шум водопада, но я и так знал, что это крики восторга. Только вот почему Крайт вздумал стрелять? Раньше за ним не водилось такого бурного проявления чувств. Или… Я резко обернулся. Прямо на меня надвигалось разъяренное чудовище, и стрела, пушенная Крайтом и угодившая в плечо этому страшилищу, отнюдь не сделала его доброжелательнее. Встреча была не из приятных. Размером эта зверюшка могла сравниться, пожалуй, с болотной ведьмой Ранетой в обличье кикиморы или с той огромной рогатой скотиной, на которой эльмарионцы распахивают свои поля, а с виду скорее походила на нашего фаргордского медведя со своими непомерно короткими кривыми лапами, длинными когтями и свалявшейся блеклой шерстью.

Над ухом просвистели еще две стрелы. Чудовище оскалило желтые клыки и издало утробный звук, окатив меня волной зловония из похожей на небольшую пещеру пасти. Я глядел в его тусклые, будто слепые, глаза и судорожно расстегивал ремешок перевязи. Меч «Пламя дракона» нельзя лихо выхватить из-за спины, он слишком длинный. Я предпочитал носить его обнаженным на плече, пока не пришлось перебираться через эту треклятую пропасть.

Увернуться от когтистых лап было невозможно. Сзади пропасть, впереди необъятная туша, закрывающая собой весь проход. Я выхватил нож и метнул прямо в смрадную глотку. Чудовище остановилось, сглотнуло, заворчало и снова двинулось на меня. Еще две стрелы воткнулись в густую шерсть, потом за спиной раздался скрежет об камень металла «орлиных когтей». Кто-то из друзей спешил мне на помощь. Я плюнул на неподатливый ремешок и с силой рванул меч. Кожаные ремешки, охватывавшие извилистый клинок, для которого не нашлось подходящих ножен, легко поддались острому лезвию, и почти так же легко поддалась лапа чудовища, мгновение назад угрожавшая мне своими грязными когтями. Зверь взвизгнул, как побитая собака, и на трех лапах заковылял прочь.

Лапы чудовища хватило на неплохой ужин моим спутникам после того, как они перебрались вслед за мной по мосту, сотворенному нами из трех прочных веревок. Сам я так и не смог заставить себя съесть ни куска достаточно аппетитного с виду мяса. Уж больно гадко вонял его обладатель. Я без всякого удовольствия жевал сушеные плоды, которыми нас снабдили в дорогу маленькие гномы Сумеречной долины, глядел на огонь и думал, что будет, если пойти по кровавому следу раненого чудовища. Куда он приведет, в подземную берлогу или в солнечную долину?

— Странная зверюга, — оторвал меня от этого занятия Крайт. — Кто-нибудь встречал таких раньше? — Он примерял на руку кусок шкуры с огромными, длиной не меньше ладони, когтями, кажется намереваясь смастерить из него перчатку.

— Я даже не слыхал, — признался Гунарт.

— Может, в заметках к карте о нем сказано? — предположил я.

Стин развернул часть карты и углубился в чтение.

— Здесь ничего нет ни о каких чудовищах, — заверил он. — Подземелье когда-то принадлежало гномам, но они покинули его из-за Невидимой смерти, а не из-за чудовища…

Я подсел к Стину. Половина эльфийских рун значила для меня не больше таинственных значков, которые иногда можно встретить на стволах деревьев, прямо под корой. Альвейс не учила меня читать. Зато в картографии я разбирался неплохо.

— Это подземное озеро? — Я указал острием кинжала на неровный контур в углу карты.

— Да. Только, скорее всего, оно уже высохло.

— Тем лучше, не надо будет терять день на переправу.

— Водой надо запастись, — заметил Крайт.

— Ну запаситесь, — отмахнулся я. Я предпочитал не забивать голову продовольственными проблемами, тем более что в вопросах, требовавших предусмотрительности, с Крайтом мог соперничать разве что мой отец. Дальнейший путь — вот что заботило меня гораздо больше. Ведь одной части карты недоставало, той самой, по которой надо было идти от подземного озера и до самого выхода из подземного лабиринта и которая должна была вывести нас на другую сторону Трехглавой горы в долину Тысячи Идолов. Хорошо, что на двух других частях пергамента было подробное описание лабиринта. Одну из них мне перевел еще Вальдейн, другую Энди, и я надеялся, что не заблужусь. Оставалось уточнить некоторые детали и попробовать нарисовать путь самому. Я разровнял пыль у себя под ногами, нарисовал ножом озеро, как на карте, и три расходящихся в стороны коридора. — Что там написано, Стин, по правому коридору третий поворот направо? Так, это с той стороны, а с этой, значит, налево. А какой по счету?

Рисовать карту задом наперед, даже по подробному описанию, было непросто. К сожалению, составившие его эльфы шли не в Затерянный город, а в Сумеречную долину и совсем не думали о тех, кто пойдет в другую сторону. В конце концов, пришлось вообще все стереть и начать от долины Тысячи Идолов. Про саму эту долину эльфийский путешественник написал всего несколько фраз: «В долине Тысячи Идолов обитает низкорослый гостеприимный народ. Они поклоняются Стражу подземного мира, охраняющему долину от злых духов. Жители долины приносят ему в жертву стариков, чтобы он проводил их в подземный мир, но к гостям относятся дружелюбно, встречают почестями и дарами». Я пропустил все это мимо ушей, посчитав сказками для малолетних детей или Крайта, который всю жизнь мечтал встретить недотеп, которые по доброте душевной осыплют его золотом.

Мы плутали по подземелью несколько дней, и вовсе не потому, что нарисованная мной карта никуда не годилась. Просто давнее землетрясение, преградившее наш путь ущельем, преподнесло нам еще несколько сюрпризов в виде непроходимых завалов и испорченных механизмов, в свое время созданных гномами и открывавших проходы в их подземные галереи. Зато почти все ловушки тоже оказались разрушены.