его зеленый взгляд все еще удерживал мой.

— Я тоже, — сказала я с усмешкой как раз перед тем, как Мейсон вернулся в коридор квартиры Лорны и Рида.

Глава 43

Мейсон

Низкие голоса, доносившиеся из кухни, привлекли меня в ту сторону. Только при приглушенном освещении, исходящем от каких-то странных огней, похожих на пламя, над стойкой, я остановился, наблюдая, как Рид и Лорна, казалось, спорили. Через несколько секунд, не слыша их приглушенных слов, я шагнул вперед.

— Это из-за нас? — спросил я.

Они оба повернулись.

— Мейс, нет, — сказала Лорна, ее зеленые глаза расширились, когда она посмотрела в мою сторону.

Внезапно я засомневался, что обнажать руки — такая уж хорошая идея. Я отмахнулся от нее.

— Я не хотел тебя беспокоить.

Мои слова не замедлили ее продвижения, когда она подошла ко мне вплотную.

— Ух ты, твои руки…

— Лорна.

Не спрашивая, она провела своей маленькой рукой по моему предплечью.

— О Боже.

— Да, это не очень…

— Нет, — воскликнула она. — Это так похоже на тебя.

Я перевел взгляд с нее на Рида, задаваясь вопросом, что именно она имела в виду своим комментарием.

— Ты что, не понимаешь?

— Нет, не понимаю. Я просто хотел спросить… — Я посмотрел на Рида. — …можно ли узнать, что произошло на моей земле. У меня сейчас нет к ней доступа.

— Мейсон, — сказала Лорна, снова привлекая мое внимание к ней. — У тебя есть еще татуировки?

— Да. Пожалуйста, прекрати.

— Нет, это же ты. Они потрясающие, и я хочу увидеть больше.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что это он?

Вопрос Лорел раздался у меня за спиной.

Я повернулся, мой взгляд встретился с взглядом Лорел.

Лорна усмехнулась и подошла к дивану в гостиной. Одетая в маленькую майку и длинные струящиеся брюки, она села на одну ногу, а другое колено подтянула к груди. Увидев ее там, я попытался напомнить себе, что она взрослая женщина, а не моя младшая сестра. К черту все это, она была взрослой замужней женщиной и, по-видимому, была ею уже более шести лет.

Глубоко вздохнув, она перевела взгляд с Рида на меня и Лорел.

— Никто здесь не знает о нашем дерьмовом детстве.

Она ждала какого-либо ответа. Когда никто не заговорил, единственным человеком, который пошевелился, был Рид, он подошел к дивану и сел рядом с ней.

— Нет причин переживать это снова, — сказал он, его голос был спокойнее, чем я когда-либо слышал.

— Нет. Именно видя руки Мейса, я вспоминаю так много вещей. — Она покачала головой. — Рид, все не так плохо. Все хорошо.

Она посмотрела на Лорел.

— Ты, наверное, понимаешь, что я имею в виду.

Глаза Лорел расширились.

— Помоги мне.

Лорна повернулась в мою сторону.

— Рид говорил мне, что в течение многих лет ты не мог вспомнить, кто ты такой.

Так вот о чем был их разговор.

— Это правда.

— Ты сделал татуировки до или после того, как вспомнил?

— До, Лорна, к чему ты клонишь?

Она вздохнула, сдерживая слезы.

— Ты помнишь ту ужасную студию, где мы жили с мамой и Мисси после смерти бабушки?

Я напрягся, зная, что были воспоминания, которые я не хотел вспоминать.

— И снова, к чему ты клонишь?

Она повернулась к Риду.

— Не знаю, упоминала ли я об этом, потому что на самом деле об этом особо нечего было упоминать. У нас не было настоящей мебели. Я вспоминаю старый стол. Там было всего три стула. Был старый телевизор, который кто-то выбросил. И всего два канала. Помнишь?

Она повернулась ко мне.

Я кивнул. Воспоминания возвращались: тусклость, затхлый запах, все это.

Лорел подошла ближе и взяла меня под руку.

— С тобой все в порядке? — прошептала она.

Я снова кивнул.

— Продолжай, Лорна.

— Мы были так юны. Мы втроем спали на грязном старом матрасе на полу, но дело не в этом… — Она усмехнулась. — …то, к чему Мейс хочет, чтобы я подошла. — Она села выше. — Рядом с нашей кроватью, на стене, были картинки. Не совсем картинки, а раскраски, которые мы с Мисси сделали. — Она наклонила голову к моей руке. — Что-то из импрессионизма, насколько я помню. Мы опередили свое время.

— Как и твои татуировки, в моем юном сознании я видела ленты и завитки, наполненные цветом. Каждую ночь перед тем, как мы ложились спать, и когда просыпались, ты говорил нам смотреть на раскраски.

Ее голова качнулась из стороны в сторону, а глаза наполнились слезами.

— Каждую ночь, Мейс, ты говорил нам об этом. Посмотри на цвета, помечтай о цвете, и завтра, когда ты проснешься, цвета будут появятся там.

Рука Лорел на моей руке задрожала. Я протянул руку, накрывая ее своей.

— Ты сделал то, что было уродливым, красивым, — продолжала Лорна. — И теперь ты сделал то же самое со своими шрамами. — Она вскочила с дивана и подошла ко мне, снова положив руку мне на плечо. — Даже не помня. — Ее зеленые глаза встретились с моими. — Я не говорю, что шрамы уродливы. Это не так, но я знаю тебя. Ты думал, что это так. И ты взял то, что считал неприглядным, и сделал это красочным. Каждую ночь ты придавал себе цвет, чтобы видеть сны в цвете и просыпаться с цветом. — Ее руки обвились вокруг моей талии, а голова упала мне на грудь. — Я так по тебе скучала.

Она отступила назад и улыбнулась Риду.

— Я думаю, что именно поэтому я люблю наш дом. Он полон красок.

Оглядевшись, я увидел, что она права. Диван был завален разноцветными подушками, а на стенах висели яркие картины. Даже плитка на кухне светилась красными, желтыми и оранжевыми искрами.

— Я рад, что вернулся, — сказал я, когда она повернулась ко мне со своими большими зелеными глазами. — Так вы двое не обсуждали, как нас вышвырнуть?

— Ты даже не ночевал здесь ни разу, — сказал Рид.

Прежде чем я успел ответить, Рид посмотрел на свой телефон.

Единственное, что я мог вспомнить, — это его взгляд, выражение лица, когда что-то требовало внимания.

— В чем дело? — спросил я.

— Патрик хочет встретиться на 2 этаже, — сказал он, вставая и направляясь к двери. Открыв ее, он повернулся в мою