– Ты успел поговорить со Светлым владыкой?

– Да, но он, как всегда, юлит и улыбается. Я теперь точно знаю, что кольцо у этого пройдохи, но пока не знаю, как вынудить его признаться.

– Думаешь, он сможет промолчать, если мы выскажемся?

– Посмотрим. С ними всегда было непросто иметь дело, – Снор покачал головой, предчувствуя сложный вечер.

Заняв свои места по левую сторону Трюд, мы молча ожидали начала. Слушая гул, в который слились тысячи голосов, я вдруг вспомнила, что так и не спросила, взяли ли они росток ясеня сюда, на тинг.

Как ни странно, участники собрания заняли свои места довольно быстро, управившись к тому моменту, как солнечный диск полностью укрылся за неровным краем горизонта. Почти сразу со всех сторон вспыхнули огни. Это был не живой свет, а словно какие-то вполне привычные мне и современные лампы. Они давали мягкий желтоватый свет и были достаточно яркими, чтобы разглядеть каждого участника этого многотысячного тинга.

– Приветствую вас, благородные и не очень, жители внешнего и внутреннего круга,– громкий, резкий голос разнесся сразу во все стороны, немного оглушая. Говорящий в первый миг показался мне цвергом, но присмотревшись, была вынуждена признать что перед нами еще один полукровка. Мужчина был выше обычных подгорных жителей, и лицо его, словно бы имело более мягкие черты, но все это несказанно портилось брезгливо-высокомерным выражением лица и поджатыми губами.

– Рюбецаль. Один из немногих, кто сумел пережить Рагнарек. Его слово имеет огромный вес среди присутствующих, но характер тот еще.– Тихо подсказал Хакон, наклоняясь ко мне ближе.

– Он на нашей стороне?

– Это уж как пойдет. Рюбецаль может менять свое мнение и никто не предскажет, что он выберет в итоге.

– Сегодня у нас необычайная ночь. Мы собрались на тинг, который должен был состояться еще так не скоро. Вы скучали?

В ответ раздался вопль тысяч глоток.

– ВУ!

– И я не рад вас видеть, – ведущий фыркнул, пренебрежительно махнув рукой. – Но, раз так уж получилось, давайте проведем время с пользой. И так, из последних новостей у нас есть интересные моменты: асы снова пытались поднять молот, но он опять не поддался.

– ВУ! – повернув голову левее, я практически увидела, как крошатся от злости зубы сыновей Дьярви.

– Ничего, ребятки. – притворно сожалея, засюсюкал Рюбецаль, – Все еще будет. Лет через пятьсот, может кто-то из вас сможет справиться с наследием предков. Но это не точно.

С трибун раздался хохот.

– О, не сильно смейтесь, гости дорогие. Вы и правда дорогие, столько всего сожрали, пока ждали начала. На ночной перекус не осталось ничего. Но продолжим. Важная новость, прекрасная Бетюль, славная дочь ванов, сбежала со смертным!

– ВУ! – здесь было все, и хохот, и насмешка. Не знаю, что достанется нам, но предчувствие ушата помоев, нависшего над головой, было довольно сильным.

– Не переживай, это вполне традиционно. Если Рюбецаль не скажет ничего смешного или обидного про правящие дома, то как простым цвергам и хримтурсам возражать тем же богам?

– И еще одно сообщение для гостей: в садах Светлого владыки, великого короля альвов, поспели волшебные яблоки!

Вот это заявление, кажется, произвело наибольший эффект. Гости повскакивали с мест, кричали, махали руками, а довольный Рюбецаль продолжал­, заговорщицки понизив голос, – Для тех, кто не знает, пятый пролет в ограде с левой стороны от водопада вполне пригоден для того, чтобы пролезть. О, Светлейший, не скрипите зубами! Еще эмаль раскрошится.

Местами обидные, а иногда просто смешные комментарии длились еще около получаса, пока в какой-то момент Рюбецаль вдруг не поднял ладонь, став серьезным.

– А теперь давайте поговорим о деле. О нашем самом важном деле. О равновесии.

Тихий, рокочущий как прибой океана, гул одобрения раздался со всех сторон.

– Мы все до единого понимаем, чем нам грозит подобная ситуация. Все видят, что с каждым месяцем, с каждым шагом, все становится только хуже. Многие пытались предложить решение и найти верный путь, но пока мы не добились ничего. Вакт Дьярвинсон, что ты хочешь нам сказать?

В ложе асов на ноги поднялся один из молодых богов. Скрестив руки на груди, он вздернул нос, начав говорить.

– Мы могли бы справиться с этой бедой, если бы вы, подлые создания, сидящие здесь, не спрятали в своих кладовых великие артефакты.

– Вы не можете справиться даже с собственным артефактом, куда вам давать другие! – сердитый глосс раздался со стороны ванов.

– Мы бы справились, будь все артефакты рядом. Это бы смогло удержать равновесие, – упрямо возразил Вакт.

– Это не помогло в тот раз, не поможет и сейчас!

– Не помогло, – пресекая балаган, спокойно произнес Рюбецаль,– и не поможет. Кто еще хочет высказаться?

– Но разве артефакты не обладают силой, достойной догов?

– Я тебе отвечу, благородный ван, но только потому, что у твоего народа у единственного нет этих древних предметов, – тихо, как-то печально отозвался Рюбецаль. Гул, поднявшийся после этих слов не затихал минут десять, пока цверг-полукровка не поднял руку, требуя тишины. Когда он продолжил, в голосе сквозило столько желчи, что у меня самой свело зубы. – От чего же все всполошились? Не у тебя ли в подземном городе, Хангурир, хранится великое копье? Не ты ли, Светлый владыка, прячешь в ларце золотое кольцо? Все мы знаем, где молот. А для тех, кто не осведомлен, меч хранится в Йотунхейме.

– Я этого не знал, – тихо произнес Хакон, чей голос был отчетливо слышен в наступившей шокированной тишине. В дальней стороне амфитеатра, огромный как скала, йотун переступил с ноги не ногу.

– И что, раз мы знаем где все артефакты, осталось найти ожерелье, тогда мы сможем…

– Не сможем. И искать ничего не надо. Ожерелье, вместе с хозяйкой, сегодня здесь.

Мне показалось, что я оглохла. От чего-то эти слова Рюбецаля вызвали самую бурную реакцию.

– Тише, тише! – вскинув руку, Рюбецаль, широко скалясь, пытался призвать всех к порядку.

– Брисенгамен принадлежал Фрейе! Его нужно вернуть нам!

– Фрейя – дочь ванов. Вы не можете получить ожерелье, оно должно быть у нас!

– Ожерелье не получит никто, – перекрывая перебранку асов и ванов, весомо произнес Снор. – Оно останется у моей невестки. Там, где находится сейчас.

Вот теперь наступила тишина. Все удивленно уставились на меня, пытаясь рассмотреть артефакт.

– Но невеста твоего сына – демон, – я так и не поняла, кто произнес это, но в голосе было столько сомнения, что хотелось саму себя ущипнуть, чтобы убедиться, правда ли я все еще тенгу.

– И что? – хакон фыркнул, опустив голову. И правда, если рассматривать такую постановку вопроса, то и ответить нечего.