Шабанов был там.

Он сидел спиной к люку за низким столиком. Перед ним лежал раскрытый чемоданчик, где он припаивал какие-то провода. На полу возле столика стоял небольшой кейс с цифровыми замками. На верстаке у стены располагался телефонный аппарат, а на ящике под лестницей Кремер увидел свой «шварцлозе». Может быть, если спуститься очень осторожно, удастся подцепить пистолет…

Шабанов припаял очередной провод, пощелкал переключателями, сосредоточенно насвистывая что-то из итальянских мелодий. Потом он поднял с пола кейс, вложил его в чемоданчик, где для этого хватало места сбоку, захлопнул крышку и запер оба замка.

Кремер неслышно спустился на две ступеньки. Стоя спиной к лестнице, Шабанов поднял телефонную трубку и набрал номер.

– Через час я приступаю, – сказал он. – Что? А, нет… Хочу полюбоваться на последние минуты нашего друга. Это обещает быть забавным…

Он положил трубку. Кремер преодолел еще две ступеньки. Шабанов открыл шкаф и принялся переодеваться в серый костюм. Он был поглощен этим занятием, что дало Кремеру возможность неслышно преодолеть еще две ступеньки. «Шварцлозе» находился на расстоянии вытянутой руки.

Видимо, почуяв или услышав что-то, Шабанов оглянулся. Кремер схватил пистолет и спрыгнул с лестницы. Шабанов с галстуком в руке взирал на него, как на выходца с того света. Теперь Кремер мог видеть всю комнату – в дальнем конце была дверь.

Шабанов наконец опомнился. Он швырнул галстук на пол, метнулся к чемодану, выхватил пистолет и выстрелил. Пуля взвизгнула на перилах лестницы и срикошетила в потолок. Единственная в комнате лампочка разлетелась вдребезги. Кремер наугад выстрелил низом в темноту. Судя по грохоту, куда-то он попал, но явно не в ногу Шабанова, как надеялся.

Сквозь открытый люк просачивалось все же достаточно света, чтобы разглядеть, как смутная тень поднимает чемодан и исчезает с ним за дверью мастерской. Дверь захлопнулась, щелкнул автоматический замок. Кремер выпустил в него две пули и ногой вышиб дверь.

Сюда не проникал свет, но Кремер слышал гулкий звук шагов. Приходилось игнорировать возможные препятствия. Бросившись вдогонку по темному коридору, Кремер вскоре врезался головой во что-то твердое. Судя по звуку, это был колокол… Однако, оценив силу удара, Кремер пришел к выводу, что колокольный звон прозвучал внутри его черепа. Шабанов снова выстрелил издали и, разумеется, не попал.

Метрах в тридцати вспыхивал и гас огонек: Шабанов крутил колесико зажигалки, вероятно, в поисках известного ему выхода. Конечно, он рисковал, но что ему оставалось? Впрочем, с такого расстояния Кремер не решился стрелять. Что-то загремело, огонек погас и больше не появлялся.

Кремер достал свою зажигалку. При свете колеблющегося язычка пламени он видел только бетонные стены и пробегающих крыс. Там, где исчез Шабанов, никаких дверей и боковых проходов не было. Но не испарился же он, в самом деле! Кремер поднял голову.

Прямо над ним уходила вверх вертикальная шахта, цепочка вбитых в стену скоб образовывала лестницу. Ага, вот куда делся Шабанов! Спрятав зажигалку в карман, Кремер полез наверх. У него была фора: Шабанову не так-то удобно подниматься с чемоданом. И верно, он слышал ближе и ближе стук каблуков по скобам. Расстояние быстро сокращалось. Кремер уже мог различить прерывистое дыхание Шабанова, как вдруг тот снова пропал. Над головой мелькнул и исчез яркий блик.

Выбравшись из шахты, Кремер чиркнул зажигалкой и обнаружил, что находится в круглом помещении, тесной камере, откуда во все стороны отходили одинаковые коридоры, как спицы колеса. Вдобавок новая лестница вела куда-то вверх, но она была настолько ветхой и проржавевшей, что Шабанов вряд ли рискнул бы подняться по ней.

Эта ошибка едва не стоила Кремеру жизни.

По окружности он обходил камеру, пытаясь уловить в одном из коридоров звук или обнаружить проблеск, когда Шабанов обрушился на его спину сверху в хлынувшем потоке света. Он свернул бы Кремеру шею, если бы тот не ухитрился локтем заехать противнику в пах. Шабанов отлетел к стене, зашатался, но не упал. Кремер подскочил к нему, ударил правой в челюсть, левой в висок и ногой в солнечное сплетение. Против такой атаки не устоял бы и медведь. Шабанов оказался в нокдауне, глаза его закатились в ярком свете, бьющем из распахнувшегося люка, откуда он спрыгнул. Кремер приготовился нанести великолепный финальный удар, однако регенерационные способности Шабанова были на высоте. Он вновь бросился на Кремера, под серией ударов тот свалился на пол. Шабанов подхватил упавший «шварцлозе», тем самым ответив на вопрос, почему ввязался в рукопашную, вместо того чтобы преспокойно пристрелить Кремера из люка, – его пистолет был пуст… Кремер откатился в сторону, пуля высекла осколки камня, больно хлестнувшие по лицу. С низкого старта ему удалось ногой в немыслимом броске выбить пистолет. «Шварцлозе» завертелся на каменном полу. Инициатива и пистолет вновь перешли к Кремеру. Шабанов прыгнул на лестницу, проворно полез вверх – ступеньки вылетали через одну. Кремер выстрелил, целясь в ногу, и промахнулся. Шабанов скрылся в люке.

По руинам лестницы Кремер забрался вслед за ним. Коридор освещался электрическими лампами и не выглядел заброшенным. Кремер подумал, что здесь – цивилизованная часть подземного мира, какое-нибудь служебное помещение метро. Так это было или нет, он уже никогда не узнал, потому что оба молнией промчались по освещенному пространству и углубились в темные лабиринты. Шабанов со своим чемоданом пыхтел впереди, как паровоз: утомительная гонка и короткая жестокая схватка в круглой камере не прошли для него даром. Кремер преследовал его по пятам. Шабанов преодолел очередную вертикальную шахту, сдвинул головой тяжелый люк и выбрался наружу. Устремившийся за ним Кремер неожиданно очутился на улице. Последняя шахта была обыкновенным канализационным колодцем…

Полной грудью Кремер вдохнул благословенный прохладный воздух. Никогда в жизни он не пробовал ничего вкуснее.

Было уже темно – Кремер провел под землей больше времени, чем он думал. Он огляделся в поисках Шабанова, а тот уже захлопывал дверцу синей «Лады»… Кремер мог бы выстрелить по колесам, но поостерегся палить на улице, а «Лада» развернулись и начала набирать скорость.

Из-за угла показалась вишневая «Волга». Кремер поднял руку, голосуя. Водитель притормозил у тротуара, открыл дверцу.

– Куда?

Кремер упал на переднее сиденье и упер ствол пистолета под ребра водителя:

– Выходи. Быстро.

Тот поспешно и молча покинул салон. «Волга» взревела и рванулась вперед, когда бампер машины Шабанова уже исчезал за поворотом.

Сначала Шабанов не слишком гнал, очевидно, не заметил сразу преследования. Однако эта идиллия продолжалась недолго – скорость «Лады» резко возросла. С визгом дымящихся шин два автомобиля носились по московским переулкам. Кремер не видел в этой гонке никакой системы и предполагал, что Шабанов попросту хочет стряхнуть его с хвоста. Но уже минут десять спустя он обнаружил в действиях Шабанова некую целенаправленность. Тот не просто кружил по городу, а уводил Кремера на окраину – в сторону Мытищ, насколько можно было судить.