Сталкер подчинился, зажмурившись, затем он почувствовал прикосновение шершавых ледяных рук мутанта. Контролёр нажал пальцами ему на виски. Короткое, немного болезненное мгновение, и окружающий лес исчез, сменившись полутёмным пропахшим сыростью тоннелем…

Ромеро снова был в своём родном теле. Он так этому обрадовался, что не сразу обратил внимание на настойчиво обращающийся к нему знакомый голос.

— Найди его… — монотонно повторял льющийся откуда-то сверху шёпот контролёра. — У тебя двадцать минут, дольше держать тебя здесь я не смогу… слишком много уходит сил…

— Где я? — Ромеро огляделся, этот тоннель был определённо ему не знаком.

Под ногами с журчанием струилась мутная вода, покрытые плесенью стены, остов ржавой покорёженной бочки, дырявая покрышка в углу от большого грузовика или, скорее, трактора…

— Это сейчас не важно… найди врага…

Ромеро удивлённо моргнул и в следующее мгновение почувствовал тяжесть верного РП-74 в руках.

— Нет, это не подходит… — монотонно проговорил контролёр. — Нужно что-нибудь полегче…

Пулемёт тут же исчез, вместо него в руках сталкера возник обычный АКМ.

— Это сон! — догадался Ромеро. — Всё это обыкновенный сон…

— Не совсем… ты находишься в собственном подсознании… Ищи врага… Время идёт…

— Но почему моё подсознание похоже на грязный вонючий тоннель?

Вопрос был вполне справедливым, но на этот раз контролёр не ответил.

Пожав плечами, сталкер двинулся вдоль мутного ручейка, бегущего под ногами.

— Какой ещё враг? Кого я должен искать?

Выскочившая из тёмной ниши тень бросилась наперерез.

Ромеро среагировал чисто автоматически, полоснув перед собой короткой очередью. Неведомое существо протяжно взвыло, выкатываясь сталкеру под ноги. Ромеро увернулся, с удивлением узнав в атаковавшей его твари сравнительно небольшого кровососа. Сообразив, что его внезапная атака с треском провалилась, мутант включил невидимость, но сталкер, заранее готовый к подобным фокусам, всадил в спину удирающей твари следующую очередь.

— Гони его вдоль коридора! — приказал вновь оживившийся контролёр.

Ромеро погнал, подхлестывая истекающего кровью кровососа горячей свинцовой плетью.

Тоннель резко повернул вправо, неожиданно закончившись тупиком. В конце тупика располагалась тесная клетка с ржавыми, но очень толстыми прутьями.

Кровосос тоже увидел клетку и, почувствовав неладное, попытался снова атаковать.

— Назад, тварь! — Сталкер умело сменил пустой рожок на новый, возникший прямо из воздуха.

Мутант покачнулся под градом пуль и, отчаянно взревев, отступил в клетку.

— Запирай! — усталым голосом пробасил под сырыми сводами неожиданный союзник.

Ромеро пнул ногой со скрипом захлопнувшуюся дверь. В одной из металлических дужек болтался массивный навесной замок. Один короткий щелчок — и скулящий в клетке монстр был надёжно заперт.

— Ну, вот и всё… — с облегчением раздалось в тоннеле. — Молодец… теперь он тебе больше не станет мешать…

Сталкер прицелился в пленённого кровососа, но выстрелить не успел, вновь очутившись в ночном промозглом лесу. Дождь лил как из ведра, и казалось, что то была не вода, а яростная осатаневшая шрапнель.

Контролёра нигде не было видно. Лишь в призрачном свете, источаемом низким небом, блестела вода, постепенно заполняющая глубокие следы во влажной листве.

«Янтарь»

Старая трансформаторная на бывшем заводе «Янтарь» повидала на своём веку немало всякого разного. Когда-то она гордилась тем, что была энергетическим сердцем огромного предприятия. К ней стекались все его провода-артерии, по которым умные машины, расположенные в кирпичной будке, гнали ток, питая механизмы, лампы, печи и прочую утварь, ничего собой не представляющую без электричества. Её уважали, холили и лелеяли. К ней был приставлен целый штат смотрителей-монтёров. Жёлтые таблички с чёрным человеческим костяком, перечёркнутым красной молнией, грозно устрашали посторонних надписями: «Осторожно, высокое напряжение!» и «Опасно для жизни!». А чтоб любопытным зевакам и вовсе неповадно было соваться на территорию, вся будка была огорожена забором из колючей проволоки. Режимно-стратегический объект как-никак.

Потом грянуло Лихо. И трансформаторная будка постепенно утратила своё привилегированное положение. Перестал поступать ток, и нечего стало распределять по проводам, которые вскорости тоже пришли в негодность. Люди раскурочили умные машины-трансформаторы, и будка стала просто большой и пустой кирпичной коробкой, окружённой колючей оградой. И только чёрные контуры черепов на жёлтых табличках напоминали о грозном и прекрасном прошлом трансформаторной.

И вот недавно будка вновь обрела свою значимость, став едва ли не самым важным сооружением на «Янтаре». А всё благодаря усердию странных людей в длинных чёрных балахонах с глубоко надвинутыми на глаза капюшонами. Они заменили собой прежних монтёров-смотрителей, ещё рачительнее, чем те, ухаживая за старой будкой, теперь гордо именующейся Храмом. Вечный покой, в который, как казалось, навсегда погрузилась трансформаторная, был нарушен часто повторяющимися ритуалами, смысл которых понимали лишь совершающие их.

Вот и сегодня, в ночь, когда на небе должна была взойти полная луна, Храм-трансформаторная наполнился людьми. Их здесь было десятка три или четыре. Все одетые в традиционные длиннополые балахоны чёрного цвета, накинутые поверх защитных комбинезонов. На груди у большинства присутствующих поблёскивали серебряные амулеты-пентакли с вписанными в перевёрнутые звёзды козлиными головами. Такое же, только большего размера изображение Бафомета украшало грудь верховного Жреца, застывшего в величественной и гордой позе у алтаря.

Алтарь, традиционно размещавшийся у западной стены, был изготовлен из подошедшего по размерам старого трансформаторного шкафа, покрытого сверху расшитым каббалистическими символами пологом. На алтарной поверхности, в самом её центре, возлежал продолговатый конский череп, с четырёх сторон обставленный горящими чёрными свечами, помещёнными в шахтёрские фонари «летучая мышь». Тут же, на алтаре, разместились большая чаша, изготовленная из старого спортивного кубка, найденного в прежней ленинской комнате, большой обоюдоострый нож с костяной рукоятью и поднос, на котором горкой были насыпаны деньги для ритуального подношения-сожжения.

Рядом с алтарём был вкопан рельс, заменяющий традиционный колокол. И здесь же стояли четыре пустые металлические бочки из-под краски, исполняющие роль ритуальных барабанов. За ними расположились четверо ражих молодцов, сжимающих в руках увесистые дубинки — «барабанные палочки».

— Шемхамфораш! — вздев руки к провалившемуся потолку, сквозь который была видна полная луна, торжественно провозгласил Жрец, объявляя начало чёрной мессы.