или куда похуже. За каждым поворотом я выискивала новые искры света. У меня уже были исцарапаны ладони, а джинсы порвались на коленке. Однако мне было тепло от физических нагрузок, и я радовалась, что надела «Мартинсы». В шлепанцах я бы давно где-нибудь навернулась, а Кейден вряд ли понес бы меня на руках.

– Не могу больше, – простонала я. Мы уже целую вечность бродили по лесу. Может, боги и были способны ходить безостановочно, но я – нет. Я устала, хотела есть, и у меня болели ноги. И, ко всему прочему, я больше не видела свечения.

– Сделаем перерыв, – решил Кейден. – Если ты упадешь в обморок от усталости, никакой пользы это не принесет.

– А если он что-нибудь сделает с Робин? – Я потерла руки. Стоило только остановиться, и мне стало холодно. Пот, который стекал по позвоночнику, будто бы превратился в тонкую ледяную корку, покрывшую мою спину.

– Не сделает. Ему необходимо средство давления. Она принесет ему выгоду только живой. – Кейден сложил сухие ветки. – Садись! – велел он.

Я слишком вымоталась, чтобы продолжать спорить или задавать вопросы. Дерево начало потрескивать. Как он развел костер? Во всяком случае, спичек я не заметила. Но Прометей передал людям огонь с небес. И для этого ему потребовался лишь один огромный стебель фенхеля. Возможно, он до сих пор носит его в кармане брюк. Я приблизилась, когда пламя разгорелось.

– Можешь проверить местность? – обратился Кейден к Калхасу, и волк скрылся между деревьями.

У меня слипались веки. Я пыталась сопротивляться сну, но ничего не получалось. Я так устала, что даже тревога за Робин не придавала бодрости.

– Отдохни немного. Я разбужу, когда пора будет двигаться дальше. Ты еще видишь свечение? – Кейден сел за мной. Когда я покачнулась от усталости, он притянул меня к себе.

– Мне холодно, – виновато сказала я.

– Ты еще видишь свечение? – повторил вопрос он, проигнорировав мои слова.

– Нет, – пробормотала я. – Оно исчезло. – Из-под закрытых век потекли слезы. Если с Робин что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

– Ты перенапряжена. Спи.

Я почувствовала, как Кейден поднял меня на руки, услышала шелест сухой листвы, когда он опустил меня на землю. Спина прижималась к его груди, а моя голова устроилась у него на плече. Он положил руку мне на живот. Мне хоть и стало теперь теплее, но так я точно никогда не усну. Для этого он находился слишком близко. По коже бегали мурашки, а в животе танцевали обезумевшие бабочки. Я нервно заерзала.

– Ты должна спать, – сказал Кейден.

– Не так-то просто уснуть по команде.

– Ты ведь устала.

– Устала, но сейчас…

– Что сейчас? – переспросил он.

Это губы на моей шее? Он серьезно ждал ответа? «Я не могу уснуть, потому что хочу, чтобы ты сорвал с меня одежду?» Из меня вырвался смешок.

– Что смешного?

Я покачала головой.

Его рука блуждала по моему животу. Он вообще понимал, что со мной творил? Вероятно, нет. Я повернулась так, чтобы положить голову ему на грудь. Гораздо безопаснее, если его рука будет лежать на моей спине.

Кейден недовольно заворчал, но я прильнула к нему, обхватив рукой его узкую талию и закрыв глаза. От него возмутительно приятно пахло. Его губы скользнули по моему лбу.

– Я не нашел ничего необычного, – раздался внезапно голос Калхаса.

Я вздрогнула и попыталась отодвинуться от Кейдена, но тот крепче прижал меня к себе.

Калхас улегся у меня в ногах.

– Можешь не притворяться, будто спишь, – услышала я голос волка в голове.

– Но я пытаюсь, – мысленно взвыла я.

– Вряд ли у тебя получится, пока ты липнешь к нему, как марка к конверту. Остерегайся его. Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль.

– Хорошо, что теперь ты стоишь на страже моей девственности, – саркастично отозвалась я.

– Очень хорошо.

Наши мнения в этом вопросе разделились.

XVII

Записки Гермеса

Этот мальчишка почти не выпускал ее из рук. Кто знает, что произошло бы, не помешай Калхас этим двоим. Об их маленькой интрижке я лучше не буду никому сообщать. В конце концов, остальным богам не обязательно все знать. Джесс все равно сошла с дистанции.

Если кому-то еще требовалось подтверждение того, что она – диафани, то теперь оно у нас есть.

Надеюсь, ни у кого в Митикасе не возникнет из-за этого дурных помыслов. Диафани могла быть как проклятием, так и благословением. Среди нас было достаточно богов, у которых имелась причина злиться на Зевса, и я не хотел, чтобы эта малышка оказалась на линии огня. Все-таки она никак с нами не связана.

Чего я хотел, так это чтобы Прометей не вселял в нее ложных надежд. Зачем он играл с ней? Иначе я не мог объяснить его поведение. Одно дело – пытаться с ее помощью заставить ревновать Робин. Тактика казалась разумной, но зачем тогда целовать ее, оставшись наедине? Это было излишне и довольно жестоко.

* * *

– Просыпайся. – Мне в щеку ткнулся холодный нос. Это определенно был не Кейден.

Я потерла глаза и села. Огонь к тому времени догорел, и по рукам и ногам пополз холод. Кейдена позади меня не оказалось.

– Где он? – спросила я у Калхаса.

– Просто осматривается. Свечение вернулось?

Я встала, растирая руки друг о друга. Без Кейдена я чувствовала себя потерянной. Сейчас все еще стояла темная ночь, и мне стало интересно, сколько же я проспала. Между деревьями вспыхнул свет.

– Вон там.

– Тогда идем за ним.

– А как же Кейден?

– Он найдет нас, можешь не беспокоиться.

Я соскребла песок с лесной подстилки и постаралась потушить костер. После мы с Калхасом отправились в путь. Я крепко держалась за его мех. Без Кейдена мне было страшно. Кроны грозных, стремящихся к небу деревьев зловеще шумели. Но внезапно все звуки смолкли. Не шевельнулась больше ни одна травинка. Калхас замер и прислушался. Холод отступил, и заструился теплый воздух. Запахло медом и лавандой. Я внимательно огляделась по сторонам. И хотя вокруг по-прежнему было темно, я стала видеть гораздо лучше. Странно. Краем глаза заметила, как что-то шелохнулось в кустах, но стоило мне повернуть голову, как оно уже исчезло. Было похоже на завесу. Вероятно, это из-за усталости. Калхас молча продолжал идти. Оры замедлили время? Мы ходили здесь уже целую вечность. Солнце давно должно было взойти. Я словно очутилась в другом мире, вдали от цивилизации. Воздух стал не только теплее, но и намного мягче. Сухие листья и сосновые иголки у меня под ногами не издавали ни звука. Все органы чувств будто затуманились.

– Калхас? – спросила я через