– Может, им есть что прятать.

– А тебе нечего?

– Все, что мне надо прятать, я прячу в старой кладовке. Если вернешься ко мне, покажу.

– И что там?

– Зеркало. Даже два зеркала. Кстати о зеркалах… – Кей чуть сжал ее локоть, так, словно оберегал от слишком резко вывернувшего из-за угла паромобиля или экипажа, хотя мостовая в эту минуту была пуста. – Ты не приносила из Долины зеркало? Точнее, осколок вулканического стекла… черный осколок.

Туча набежала на солнце, и в переулке стало окончательно сумрачно и промозгло. Эта прогулка была не прогулкой, не совсем прогулкой… Ему просто надо было что-то выспросить. Герда вздрогнула и выдернула свой локоть из-под пальцев Кея.

– Мне сюда. Дальше не провожай.

– Подожди.

– Я говорю – не надо!

Герда развернулась и выбежала на скользкую от снега брусчатку, и тут слева на нее ринулась черная тень. Раздался визг тормозов, в лицо полетела грязь. Ощеренная решетка радиатора замерла у самых ног девушки, дыша зловонным паром. Дверца громадной машины со стуком распахнулась, и оттуда выскочил Господин W в волчьей маске, широком кожаном плаще и при шпаге.

– Твоя подружка что, совсем рехнулась?! – заорал W. – Уйди с дороги, дура!

– Перестань, – поморщился Кей.

– А ты, бретер хренов, забыл, что у тебя через полчаса назначена встреча с докторцом?

Герда стерла со щеки грязь и чуть слышно спросила:

– С каким докторцом?

W расслышал. Он крутанулся на каблуках, прорези волчьих глаз уставились на Герду:

– С каки-им?!

– Не надо, – сказал Кей.

– Почему же не надо? – W поднял затянутую в перчатку руку и взял Герду за подбородок.

Девушка ужаснулась, какой он высокий – выше Кея, выше Вигго, его плащ, наверное, может закрыть полнеба.

– Радость моя, твой любовник-докторишка вызвал моего любовника на дуэль. Как я понимаю, из-за тебя. Или из-за меня? Что там было в записке, а, с чего ты так ринулся грудью на амбразуру?

Последнее предназначалось Кею, но главное Герда поняла. Увернувшись от перчаточных пальцев, она оглянулась на Кея:

– Это правда?

Тот неохотно кивнул.

– Ты хочешь его убить?!

W хмыкнул:

– Девочка показала, с кем ее лояльность. Может, плюнем на законы чести и завалимся в кабак? Кей, как думаешь? Твоя красотка спляшет нам на столе…

– Заткнись. – Кей схватил W за плечо и затолкал в машину.

Дверца за ними захлопнулась. Подол Герды снова окатило водой пополам со снегом, и девушка осталась на улице одна. Нет. Не совсем одна. Длинный белый автомобиль неспешно полз по мостовой, разгребая колесами слякоть.

Герда подбежала к автомобилю и заколотила в окно. Фрост обернул к ней важное, недовольное лицо, но все же соизволил опустить стекло.

– Вы знаете, где будет дуэль? Где Иенс и Кей будут драться?

– Допустим.

– Отвезите меня туда!

– Такого распоряжения не было.

– Вы отвезете меня туда, – отчеканила Герда. – Я вам приказываю!

Белая недвижная физиономия на секунду расползлась, поплыла – так плывет по весне зажившийся снеговик. В следующую секунду пассажирская дверца открылась, впуская Герду.

В канале под каменной аркой моста взбулькивало, поверхность воды шла рябью и мелкими пузырями. По стенам с тихим шуршанием сочилась склизкая сырость. С потолка тоже капало белесое молозиво. Капало не первый год, старательно наращивая сталактиты и торчащие кверху кариесные сталагмиты.

В какое именно время суток происходила дуэль, не имело значения. В подземельях нет времени. Ряды дощатых лавок под навесом тянулись вдоль канала с обеих сторон, и там рассаживалась публика. Подземные дуэли вели свою родословную от древних университетских традиций, и, хотя с тех времен Клуб успел повзрослеть и обрасти жирком тотализатора, кое-что осталось неизменным. К зрелищу допускались только мужчины. Собравшиеся то и дело отирали платками влажные лица и лысины и не сводили глаз с моста, на черных камнях которого и происходило действо. Вместо перил организаторы установили защитную решетку, на ее столбах шипели и сыпали искрами алые файеры. В переменчивом свете грязная каверна казалась загадочной и зловещей, что приятно щекотало нервы публики.

Вначале на мосту стравливали слепых подземных псов. Собаки грязно-красной масти с коротко обрубленными хвостами стояли друг напротив друга, низко опустив головы и принюхиваясь. Зубастые подземные твари не побрезгуют ни крысой, ни лягушкой, ни слизняком. Даже нетопыря мимо не пропустят, если тот пролетит достаточно низко. Распорядитель бросал на камни крысенка, и псы тут же кидались друг на друга, сцепившись из-за добычи в один визжащий клубок.

Собаки бились между собой до первой крови, после чего их разливали ледяной водой из канала. Тявкающих и огрызающихся, пристегивали к цепям и раздавали секундантам, чтобы те держали тварей по обе стороны моста. Обозленные псы не давали противникам приблизиться друг к другу вплотную, ибо главным законом Подземной Дуэли была и оставалась Мера.

Люди сходились после собак. На дуэлянтов надевали стеганые фартуки и нарукавники для защиты от слишком глубоких ран. Дрались на шлегерах, но в ход шли и тяжелые длинные ножны – ими можно было оглушить противника, обманным финтом заставить его повернуться в нужную сторону или отогнать чересчур разохотившихся псов. Сражались до первой крови, до сдачи, до оговоренных секундантами ранений. И над всем этим, над вздохами толпы и визгом собак, над звоном клинков и окриками распорядителя висел давящий, неизменный гул водопада – это подземная река, протекавшая под мостом, в полумиле отсюда обрушивалась в огромную чашу Мертвого озера.

Иенс уже бывал здесь не раз, поэтому взгляд его рассеянно блуждал, ловя отдельные клочки, блики, смутное облако толпы на трибунах. Блуждал до тех пор, пока не сфокусировался на стоящей у решетки паре. Там же торчал фон Бэк и что-то увлеченно доказывал. Эклерчик остался в Клубе сторожить ставки. Когда утром Иенс без стука вошел в кабинет, одергивая длинный, не по росту сюртук фон Бэка, Эклерчик животом упал на стопки монет, банкнот, долговых расписок и сделался до комизма похож на жабу, короткими лапками подгребающую под себя икру.

Иенс мысленно плюнул и вернулся к происходящему. Кей слушал барона со скучающим выражением, а может, и вовсе не слушал, может, любовался темной водой канала и клочками собачьей шерсти на камнях. Зато тот, кто стоял рядом с ним, слушал очень внимательно. W был сейчас не устрашающим воином и не хрупкой девушкой, а чем-то средним – одного роста и комплекции с Кеем. Но в отличие от расслабленного лица Кея, в лице W, не скрытом маской, дрожала нервная жилка, злая перетянутая струна. Тронь – и лопнет со звоном. Сердце Иенса тоже дрогнуло и забилось чаще. Еще в Клубе фон Бэк шепнул доктору на ухо: «Не вздумай прикончить красавчика или сильно изуродовать. Вспомни, кто у него в секундантах». В тогдашнем помраченном состоянии Иенс пропустил совет мимо ушей, зато сейчас вспомнил. «А это даже и хорошо, – подумал он. – Очень хорошо, просто замечательно. Пусть сучка посмотрит, каков на самом деле ее хозяин. Авось и пожалеет, что связалась с деревенщиной».