О том, что его девушка была полукровкой и его служанкой, Карлос благоразумно умолчал.

– Ты говоришь, как образованный, – протянула слегка ошарашенная услышанной исповедью адорнийка.

– У меня нет никаких причин врать, красавица. Я не шутил, когда говорил, что завтра меня казнят, а значит, я ничего не смогу от тебя добиться – нам ведь мешает клетка. – Карлос был уверен в каждом своем слове. Его поймали, у него осталась только Егоза, которая ничем не сможет помочь, а значит, он проиграл. Завтра его казнят. И флирт с привлекательной девушкой помогал юноше отвлечься от мрачных мыслей. Он рисовался? Да, рисовался, но только для того, чтобы не расплакаться. – Наша встреча останется мимолетным видением, и лишь поцелуй, если он, конечно, состоится, может составить мою награду.

Нахальная откровенность заставила девушку улыбнуться. Возможно, услышь она такие слова при других обстоятельствах, говорливый докт получил бы пощечину, но здесь, в тюрьме, они прозвучали… мило.

– А чего бы ты хотел от меня добиться?

– Мне нравятся адорнийки, в вас есть огонь.

– А в доктах?

– Тоже хороши, но адорнийки мне нравятся больше.

Искренность. Все дело в искренности. Девушка видела, что парень в неряшливой одежде не лжет, что он действительно образован и главное – она ему нравится.

– Как тебя зовут?

– Карлос Грид. А тебя?

– Марида.

– Красивое имя.

Фраза пошлая до невозможности, но прозвучала изысканным комплиментом.

– Кто твой враг, Карлос?

– Леди Кобрин.

Девушка едва заметно вздрогнула.

– Тебе не повезло.

– Дважды не повезло, Марида, – улыбнулся юноша. – Сначала она захотела заполучить Гридию, а потом я узнал ее тайну.

– Какую тайну?

– Из-за которой я скоро умру.

Еще одного шанса не будет, его не воскресят, как Героя, но теперь, слегка успокоившись, благодаря разговору с адорнийкой, Карлос больше тревожился не о себе, а о Героях, о Ржавом Усе, Самостреле и Урагане. Особенно – об Урагане. Старый воевода доверился ему, рискнул отправиться в Фихтер, а он, Карлос, его подвел.

«Пожалуй, следует рассказать кобрийцам, что за безделушки лежат в моей сумке. Хуже не будет, а ребят, возможно, спасу. В конце концов, леди Агата не такая дура, чтобы разбрасываться опытными Героями».

«Ребят…» Много ли лордов говорят так о своих Героях? Даже перед смертью.

– О чем задумался, Карлос?

– Да так, вспоминал кое-что, – улыбнулся юноша, потирая подбородок. Во время скитаний борода отросла и едва напоминала ту аккуратную, словно нарисованную бородку, которой он привык гордиться. – А тебя за что в тюрьму определили? За контрабанду?

«Откуда он знает?»

Мелькнула предательская мысль – подсадной! Мелькнула, но тут же пропала. Не чувствовала Марида лжи в словах Карлоса, совсем не чувствовала, а потому ответила честно:

– Меня арестовали около больших скал, что к востоку от города. Я следила за контрабандистами.

– Следила? – удивился юноша. – Зачем? В смысле, для чего тебе? Ты тоже из них?

– Нет, совсем наоборот, – покачала головой Марида. – Меня похитили и привезли на этот берег, наверное, на продажу. Но мне удалось бежать, и я решила проследить, куда повезут моих друзей.

– Очень смело, – с уважением произнес Карлос.

– Не могла их бросить… А может, я просто не знала, что делать дальше. – Девушка легонько развела руками. – И еще я очень хотела отомстить, понимаешь? Они называли нас «скотами». Скотами!

– Они сами скоты.

– Да, наверное. Они все скоты: и докты, и адорнийцы. Ведь похитили нас адорнийцы.

«Вот так у лордов и появляются красивые невольницы, умеющие петь, танцевать и ублажать…» Карлосу стало противно.

– О чем шепчетесь? – громко осведомился соскучившийся по обществу Задохлик.

– Не твое дело, – отрезал юноша, даже не повернувшись к вору.

– Исхитрился уболтать бабенку? Молодец, красавчик, со мной поделишься?

– Заткнись.

– Будешь грубить, скажу стражникам, что вы побег замышляете.

А этот вопль Карлос оставил без внимания.

– Так за что тебя арестовали, Марида? За то, что наблюдала?

– Все не так просто. – Девушка тоже подсела к клетке и понизила голос: – Контрабандистов кто-то убил.

– Ого!

– Я сильно ослабла, отстала, не видела, с кем они встретились, не видела бой и не знаю, кто их перебил. – Воспоминание о неудаче ножом резануло по сердцу. Там, у скал, захваченная врасплох Марида окончательно растерялась. Драться с представителями закона не рискнула – ссора с доктами в ее планы не входила, говорить правду тоже не хотела, поскольку прекрасно понимала, какую власть имеет в Кобрии и Фихтере леди Агата. Вот и решила прикинуться несчастной жертвой, что было недалеко от истины, в надежде, что фихтерские стражники отпустят ее в Адорнию. – Я отстала, мне было очень трудно…

– Ты не должна себя винить.

Но девушка не услышала слова Карлоса.

– Я нашла на поляне раненого, и перед смертью он сказал, что нас везли в Три Вершины.

– К леди Кобрин?

– Да.

Карлос изумленно посмотрел на Мариду.

– Зачем ей адорнийцы?

– Не знаю.

– Леди Кобрин занимается работорговлей? – Это известие совершенно не вязалось с тем, что знал Карлос о кобрийской владычице. – Не верю.

– Он умирал, – угрюмо произнесла Марида. – Зачем ему врать?

«И я не врал десять минут назад, тоже был искренним, и я тоже умираю… Но для чего леди Кобрин адорнийские невольники? И почему она соблюдает такие меры предосторожности? Почему приказала убить контрабандистов?»

«Праймашина…»

– Я сказала стражникам, что ничего не видела, – продолжила девушка. – Но они хотят, чтобы меня допросил большой начальник. Сказали, что отпустят после допроса.

– Кобрийцы держат фихтерскую стражу за горло, – негромко сказал Карлос. – Если они догадаются, что ты из того каравана, прикажут тебя убить.

– Я тоже так думаю.

Юноша протянул через решетку руку и мягко сжал ладонь Мариды.

– Добро пожаловать в клуб мертвых врагов леди Кобрин.

Она не вздрогнула и не отстранилась.

– Мы еще живы.

– Это ненадолго.

– Я слышал, вы добились успеха. Поздравляю, – громко произнес Ричард Бейл Петерсен и удивленно посмотрел на вздрогнувшего Жубера: – Что-то не так?