Видела, как Кощей, не переставая петь, делает небольшой разрез на груди и прикладывает к нему овальный камень смоляного цвета. Чувствовала дрожь нитей, оплетающих каждого, кто находился сейчас в зале. Наслаждалась силой, что полилась в меня из странного накопителя, и ждала… Ждала того момента, когда всю эту силу заберут, чтобы наполнить мертвые артефакты.

Кстати, располагались они вокруг алтаря, на подставках в виде человеческих скелетов. Я не заметила, кто и когда их установил, но выглядели они жутко. Полупрозрачные сосуды переливались различными цветами в лучах луны, медленно втягивая в себя заворачивающуюся в спираль дымку, постепенно разгораясь внутренним светом.

Снова обратив внимание на тело, заметила, как мне надрезали запястья, позволяя крови наполнять символы. Видимо, процесс проходил слишком медленно, потому что на последней ноте заклинания Кощей размахнулся и всадил нож в мою грудь…

От резкой боли душа устремилась обратно в тело, заставляя лишь на мгновение распахнуть глаза и открыть рот в немом крике. Потом я могла лишь делать короткие судорожные вдохи, чувствуя, как с каждым мгновением сердце становится спокойнее. Кровь теплыми ручейками стекала по телу, пропитывая некогда белую сорочку.

Могильный холод медленно окутывал тело, баюкая обещанием покоя и избавлением от боли. И в какой-то момент я поддалась, на краю сознания слыша крики и какие-то взрывы. Кажется, меня все-таки решили спасти. Жаль только, поздно…

* * *

— Яника, ну же, открывай глазки! Давай, хватит притворяться!

— От твоих причитаний и мертвый восстанет!

— Сама не лучше! Кто завывал, когда её принесли?

— Я не отвечаю за частичную трансформацию, когда переживаю!

— Вот и я за язык не отвечаю, когда нервничаю!

— Девочки, тут все переживают и нервничают, но слышно почему-то только вас! Может, хватит?

— Вот как она очнется, так и перестанем!

— Я уже… уже очнулась, — тихо проговорила я и улыбнулась.

Вопреки всем ожиданиям, тело не болело. Напротив, чувствовалась приятная легкость, как после хорошего отдыха. Сладко потянувшись, открыла глаза и посмотрела на девочек, столпившихся у моей кровати.

— Очнулась! — взвизгнула Хима и, наклонившись, чмокнула меня в щеку.

— Живая! — прошептала Верея, поглаживая меня по голове.

— Ну наконец-то эти ненормальные успокоятся! — хмыкнула Любава, а остальные облегченно вздохнули.

И непонятно, то ли моему воскрешению обрадовались, то ли наступившей тишине.

— Спасибо, девочки, и за вашу заботу, и за мое спасение!

— Ну, за спасение благодарить надо не нас. Кстати, мы жаждем подробностей! Как тебе совесть позволила отправиться за приключениями без нас? — обиженно проговорила Хима.

— Девочки, я все расскажу, но… что происходило, пока я… пока меня…

— Убивали? — с нехорошими интонациями поинтересовалась Хима.

— Пока меня не было! — такая формулировка нравилась определенно больше.

На краешек моей постели присела Любава. Дочь Горыныча была на удивление бледной и уставшей. И мне так совестно стало за то, что доставила столько хлопот. В этом не было моей вины, но… Я тихонько накрыла рукой ладонь подруги.

— Ты исчезла неожиданно для всех нас, особенно для Ягини, которая только успела прийти в себя, а тут ты серой дымкой растаяла у нее на глазах.

— Хорошо хоть сизым голубем не обернулась, в лучших традициях русских народных, — в изголовье встала Алёнка, — а то пришлось бы заново наставницу откачивать.

— Почему?

— А у нас это плохая примета.

Пока я пыталась усвоить столь неожиданные новости о Сказочном мире, Любава продолжила рассказывать.

— Сейчас мы в Академии Темных Боевых Искусств. А перенес тебя наш учитель, — ответила Любава и отвела глаза, явно что-то недоговаривая.

— Почему мы здесь, а не в Избушке?

— В настоящее время общежитие находится на реабилитации.

— Почему?

— Из-за небольшого возгорания…

— Любава, хватит тянуть кота за хвост! Просто объясни, что произошло.

— Ничего особенного, ты, главное, не волнуйся, — поспешно добавила Голуба, но, видя мое недовольное лицо, замолчала.

— Нападение произошло, вот что, — хмуро выдала староста и отвернулась к окну. — Мы как раз сидели на нашей поляне и ждали вестей от Черномора и наставниц, когда открылся странный алый портал и из него появились «белоснежки».

— Кто?

— Мы так назвали неизвестных в белых хламидах, — пояснила Хима.

— Так вот, в первое мгновение все растерялись и всё, что смогли — разбежаться в разные стороны. Хима убежала в АТБИ за помощью, Снежа с Пелагеей метнулись кликать остальных учащихся и наставников, а мы закрылись в общежитии.

Тут девчонки переглянулись и засмеялись, видимо вспоминая что-то забавное, и дальше стали рассказывать, перебивая друг друга.

— Как она голосила!

— Бегала по поляне и лапками раскидывала нападающих.

— Кричала: «Ах вы, ироды окаянные! Пошто лапушек моих обижаете!»

— «Сейчася вам, злыдни писюкастые, хламиды-то ваши на… намотаю, чтоб неповадно было!».

— Потом завязался бой, к которому через некоторое время присоединились и студенты АТБИ. Не сразу, но нам удалось потеснить нападавших и обратить их в бегство. Увы, эти гады успели напоследок отомстить — пустили на нас новый поток пламени. Алая волна, сметающая все на своем пути. Дриады и Леший сбежали, а вот мы не успевали. Спасло чудо: Избушка вместе с Пушком смогли впитать большую часть заклинания. Жар-птице ничего, подросла даже, а вот общага сильно пострадала.

Помимо нее, до основания прогорел весь лес и соседние общежития. Погибших нет, но пострадавших много. Вот так мы и оказались бездомными.

— Зато — живые, — возразила Ульяна, и я согласно закивала.

— А в какой момент я к вам присоединилась?

— Когда зализывали раны и оказывали помощь раненым. Представляешь, бегаем мы по поляне, разносим целебные отвары ведьмочек и ждем профессиональных целителей, и тут снова открывается портал, но на сей раз с учителем Таламиром и тобой… истекающей кровью. Сама понимаешь, какой начался переполох — кто за целителем побежал, кто Избушку пытался успокоить…

— А что Избушка?

— Она решила, что это «злодеюка плешивый» тебя до такого состояния довел. И хоть сама «еле дышала», бросилась мстить. Насилу её успокоили. А потом прилетел Пушок… Пока мы стояли, не зная, что делать, наш красавец подлетел к тебе и запел! Ничего прекраснее в жизни не слышала!

— Значит, это птенчик меня излечил?