празднику Рождества (будь то 25 декабря, то есть Рождество европейское, или же 7 января, то есть русское Рождество), было явно нежелательно.

Несмотря на то что в начале 1924 года борьба с церковью и религиозными праздниками еще только начиналась, все же писать о том, что Ленин отмечал Рождество и даже приглашал на этот праздник детей, авторы материалов не осмеливались. Поэтому в первом сообщении (в «Рабочей Москве») точная дата проведения елки вообще не указывается: дается обтекаемое выражение «в последние дни перед смертью». Второе сообщение, подписанное врачами, по мнению Равдина, датировало событие верно, приурочив его к Рождеству 1923 года — то есть к 25 декабря. В третьем сообщении, в газете «Известия», временем проведения елки названо «комсомольское рождество», о существовании которого говорилось выше. Вплоть до 1929 года день Рождества был нерабочим днем. Поэтому, скорее всего, и елка состоялась 25 декабря 1923 года. На это указывают большинство участников, отметивших, что событие имело место в конце декабря. О том же пишет и сестра Ленина М. И. Ульянова: «На Рождество 1923». Через несколько месяцев после смерти Ленина один из участников елки в Горках Г. Я. Лозгачев приводит ту же датировку: 25 декабря. Обнародование этой даты, как считает Равдин, было сделано «с ведома и согласия Крупской или одной из сестер Ленина…» Племянник Ленина В. Д. Ульянов, который присутствовал на елке в возрасте шести лет, вряд ли мог запомнить точную дату, однако и он также говорит о декабре 1923 года. В 1926 году жена давнего сподвижника Ленина И. И. Радченко со слов Крупской записала в дневнике: «Последнюю елку в Горках он [Ленин] устроил при помощи Марии Ильиничны незадолго до своей смерти, в конце 1923». В мемуарах психиатра В. П. Осипова, лечившего Ленина, записано: «На Рождество была устроена елка для местных детей. Их собралось порядочно, дети играли, бегали, шумели, Владимир Ильич принимал очень живое участие в этом, сидя тут же. Возник вопрос, не утомился ли он, не мешают ли ему шум и беготня, но он показал, чтобы детей оставили в покое».

До середины 1950‐х годов так и считали, что елка состоялась в конце декабря, накануне Нового года, когда и полагается устраивать елки. Поэтому подобная датировка никого не удивляла, и никому не приходило в голову соотносить елку в Горках с Рождеством. И все же на всякий случай в хрониках жизни и деятельности Ленина об этом событии вообще не упоминалось, несмотря на стремление их составителей зафиксировать едва ли не каждую минуту жизни вождя. Составителям хроник было ясно, что елка в Горках проходила именно на Рождество, и «ее организация в рамках антирелигиозной пропаганды советского государства и воинствующего атеизма его основателя была несколько двусмысленной». «Странность ситуации, — пишет Равдин по этому поводу, — отметили и сотрудники охраны, которым поручили в ближайшем лесу вырубить дерево для торжества». Один из них позже записал: «Задание… показалось мне необычным по тем временам. Как известно, елки тогда не принято было устраивать…» Не исключено, однако, что в этой записи дается модернизированная реакция мемуариста: строжайший запрет на елку, гонения на нее начались, как мы уже видели, несколькими годами позже: в середине 1920‐х годов елка еще не была запрещена. Показательно, что М. И. Ульянова, бывшая главным организатором праздника, под руководством которой на дереве развешивали игрушки и устанавливали звезду, водила вместе с детьми хоровод вокруг елки и пела с ними «Варшавянку» и другие революционные песни. Итак, судя по всему, елка в Горках состоялась в день западного Рождества, то есть 25 декабря 1923 года.

Однако с этой датой биографам Ленина и идеологам детской литературы, бдительно следящим за тем, чтобы нежелательные элементы не проникали в издания для детей, нельзя было согласиться. Поэтому постфактум дата елки в Горках была перенесена на более подходящее число, а именно — на 7 января, то есть на день русского Рождества. Но и эта дата, напоминая о православном празднике, тоже не подходила. И в результате биографы Ленина остановились на хронологически неопределенном, но вполне подходящем в новых условиях варианте — «новогоднем вечере»: «В новогодний вечер для детей, живущих в Горках, была устроена елка». Такая датировка, как справедливо замечает Равдин, «ни по старому, ни по новому календарю… не может вызвать сомнений в атеизме Ленина. Елку в Горках можно по праву называть „новогодней“». И только в двенадцатитомной «Биографической хронике» Ленина, выпущенной в 1982 году, событие в Горках датируется днем православного Рождества — 7 января. Сообщив (со ссылкой на воспоминания А. С. Курской [см.: {221}: 210]) о том, что в последних числах декабря 1923 года Ленин вместе с женой «составляет список подарков детям, приглашенным к ним на елку» [см.: {77}: 625], составители хроники под датой 7 января 1924 года делают следующую запись:

Ленин присутствует на елке, устроенной М. И. Ульяновой в большом зале для детей совхоза и санатория «Горки»; следит за играми детей, слушает их хоровое пение. В ответ на вопрос, не мешает ли ему шум детей, просит не останавливать их; вместе с Марией Ильиничной раздает детям подарки с елки [см.: {77}: 658–659].

Вторая проблема, которая требовала идеологической редактуры сюжета «Елки в Горках», была связана с числом и социальным составом участников праздника. Созданный Равдиным сводный список гостей, которые, согласно печатным текстам, присутствовали на елке, включает в себя детей крестьян и рабочих совхоза и деревни Горки, окрестных сел, рабочих и сотрудников соседнего санатория, местной больницы, ближайшего детского дома и, наконец, детей служащих в имении Горки. Таким образом, охваченными оказались дети всех социальных слоев: крестьян, рабочих, служащих. Охрана вспоминает, что детей привезли «на пяти лошадях, запряженных в сани». Если в 1924 году Г. Я. Лозгачев говорил, что «собралось человек 10 детей», то с середины 1950‐х годов он, устав «сопротивляться требованиям эпохи», неизменно в своих переиздававшихся мемуарах отмечал: «Все это были детишки рабочих и служащих совхоза, санатория и местной больницы. Среди них и школьники, и малыши трех-четырех лет, ни один не был обойден приглашением». В 1938 году художница Е. С. Зернова обратилась к Крупской с просьбой рассказать о том, как проходила елка в Горках. В ответ Крупская написала:

Дорогой товарищ, я не советовала бы Вам брать эту тему. Ильич ничего против елок не имел, но и не придавал им никакого значения. Он был на елке в Горках, но тогда он был тяжело болен, его вывезли на елку в кресле, было на елке ребят там очень мало.

Напомним, что незадолго до этой переписки елка вновь была возвращена — отсюда