– Дрыхнешь? – спросил он. – А мы уже час как на ногах. Я, например, сгораю от нетерпения. Как там Еремей? Созрел для рассказа? Мы с Маришей разошлись во мнениях. Она считает, что он все вспомнит и расскажет массу интересного. А я говорю, что ничего не будет. Еремей скажет, что это неважно, или вообще откажется разговаривать.

– Марта, кофе, пожалуйста, и чего-нибудь перекусить, – произнес сыщик, обращаясь к поварихе.

– Эрик, ты меня слышишь?

– Слышу, но пока не съем что-нибудь, говорить не буду. Мои мозги требуют подзарядки.

– А ты почему проспал? – спросила Мариша, дождавшись, пока Марта поставит перед ним тарелки.

– Думал. Ты же знаешь, завершающий этап всегда требует много времени и сил. А где все?

– Многие уже в гостиной, тихими голосами обсуждают твою работу. Кажется, никто не верит, что ты найдешь убийцу.

– Что, так и говорят?

– Ага. Правда, я не все услышала. Как только я вошла в комнату, все сразу замолчали.

– А Еремей тоже участвовал в беседе?

– Я его не видела. По-моему, он еще не спускался.

– Странно…

– Может, он тоже полночи думал?

– А ты до чего додумался? – вклинился Голубев. – Твоя версия не изменилась?

– Нет, она только укрепилась. Сейчас я абсолютно уверен в своих предположениях на тему, кто является убийцей. Если бы только Еремей догадался, откуда у него взялись эти ощущения! Мне так не хватает фактов!

– Может, подняться к нему? – спросила Мариша.

– Сейчас поднимемся, – и Эрик допил последний глоток кофе.

Но не успел он встать из-за стола, как в кухню влетела Вера.

– Вот вы где! – с облегчением произнесла она. – А я ищу вас по всему дому.

– Что случилось? – напрягся сыщик.

– Я никак не могу разбудить Еремея. И уже не знаю, что делать. Вы не посмотрите, что с ним?

Ни слова не говоря, Эрик бросился наверх. Он первым влетел в комнату мужчины и подбежал к кровати. Еремей лежал на спине и, казалось, совсем не дышал. Эрик приложил ухо к его груди. Сначала ему показалось, что сердце не бьется. Но затем он ощутил слабые, очень слабые толчки.

– «Скорую», скорее, – скомандовал он, увидев появившуюся на пороге Веру. – Медлить нельзя!

Она кивнула и бросилась искать телефон.

– Возьмите мой, – крикнул он, передавая ей трубку.

– Что случилось? – побелевшими губами спросила Мариша.

– Пока не знаю. Самое главное, чтобы доктор вовремя приехал.

– Что же с ним такое? – чуть не плача, поинтересовалась Вера, возвращая Эрику телефон. – Вдруг это сердечный приступ?

– Если это приступ, то уж слишком вовремя, – мрачно сказал он. – Сдается мне, что дело более серьезное.

– Что вы имеете в виду?

– Вы в курсе того, что Еремей вчера весь вечер пытался что-то вспомнить?

– Да, он мне говорил.

– И какова была ваша реакция?

– Я не знала, что и думать. С одной стороны, Еремей не выдумщик. Он никогда не говорил того, чего нет. А с другой – откуда у него могли появиться эти ощущения?

– А как он вам их объяснил? Нам он сказал, что чувство такое, словно все это уже когда-то было.

– Так это вполне объяснимо. Мы таким составом собираемся не первый раз. Естественно, какая-то ситуация могла повториться – например, какой-то разговор или обстановка… Вы меня понимаете? – и Вера подняла на него глаза.

– Понимаю, но согласиться не могу. Я точно знаю, что там было нечто другое.

– Вы знаете? – она удивленно распахнула глаза.

– Знаю, но теперь мне придется подождать, чтобы подтвердить свою уверенность.

В дверь комнаты громко постучали.

– Вера Николаевна, – Марта заглянула в комнату. – Тут врачи. Говорят, что вы их вызывали.

– Да, проходите, пожалуйста, – засуетилась Вера, пропуская бригаду вперед.

– А что случилось? – повариха сунула в комнату нос.

– Ничего особенного, – цыкнула хозяйка. – Еремею Еремеевичу плохо. Иди, работай.

– Ой! – Марта закрыла рот ладонью. – Его тоже убили?

– Не болтай глупости, – рассердилась Вера. – Еремей жив, и не смей нести вздор! Марш отсюда. Да! И не болтай языком. Пока никому не говори о состоянии здоровья Еремея. Понятно?

– Понятно, – испуганно кивнула женщина и удалилась.

Едва доктор взглянул на зрачки мужчины, как сразу принялся раздавать указания.

– А вас я попрошу удалиться, – обратился он к Эрику и остальной компании. – Сейчас нам будет не до вас.

Сыщик кивнул и вышел из комнаты, увлекая за собой товарищей.

– Пойдемте в кабинет, – распорядился он, беря Веру под локоть. – Остальным пока не нужно знать, что случилось.

Женщина кивнула и с трудом поковыляла вперед. Было такое впечатление, что она за десять минут состарилась на десять лет. Руки безвольно повисли, рот искривился в болезненной гримасе…

– Садитесь, пожалуйста, – произнесла Мариша, усаживая женщину на диван. – Может, принести что-нибудь?

– Я ничего не хочу, – покачала та головой и уставилась пустым взглядом на противоположную стену.

– Мне кажется, она немного не в себе, – прошептала Мариша сыщику.

– Это шок. Она никак не ожидала, что найдет мужчину в таком состоянии.

– Ничего не понимаю, – пожаловался следователь. – По мужу она так не убивалась. А тут какой-то плешивый мужичонка…

– Она любила этого мужичонку!

– Ты так говоришь, словно он уже умер, – поежилась девушка.

– Я не удивлюсь, если так и будет, – мрачно ответил Эрик. – По-моему, его накачали снотворным.

– Ой! – Мариша закрыла рот рукой. – Ты считаешь, что это было сделано специально?

– Ну, конечно! А разве это непонятно? Сначала Еремей весь день твердит о том, что у него появились какие-то странные ощущения – словно все это когда-то с ним уже было. Потом, вместо того чтобы рассказать мне об этом, объявляет, что поведает обо всем утром. И таким образом, у убийцы появляется возможность заставить его замолчать навсегда.

– Но что особенного могло быть в обычных семейных посиделках? – воскликнула Мариша. – Заурядные банальные разговоры.

– Возможно. Но какая-то самая простая тема могла всколыхнуть в памяти Еремея воспоминание. А дальше пошла цепная реакция. Сначала вспомнилось одно, потом другое…

– Он умрет! – вдруг послышался Верин голос.

– Что? – Мариша подошла к ней поближе.

– Он умрет! – громко повторила женщина.