— Кажется, Рождество будет белое, как знать, — осторожно улыбнулся Карлос и занял место по другую сторону стола. — В Сконе, где я вырос, на Рождество погода вообще была никакая. Все время одинаковая. Серые дни над полями…

Карлос резко замолчал.

— Но ты пришел не погоду обсуждать, — хрипло сказал он.

— Не совсем.

Йона какое-то время смотрел на него, потом откинулся на спинку:

— Я хочу забрать дело пропавшего сына Эрика Барка.

— Нет, — категорически отрезал Карлос.

— Именно я начал…

— Нет, Йона, тебе разрешили проследить это дело до тех пор, пока оно связано с Юсефом Эком.

— Оно все еще с ним связано, — упрямо ответил комиссар.

Карлос встал, нетерпеливо прошелся по кабинету и повернулся к нему:

— Нам дано указание, ясное как день: не тратить ресурсы на…

— Я считаю, что похищение во многом связано с тем, что Юсефа гипнотизировали.

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросил Карлос.

— То, что сын Эрика Барка пропал через неделю после сеанса гипноза, не может быть случайностью.

Карлос снова сел. Он пытался настаивать на своем, но его голос вдруг зазвучал менее уверенно:

— Мальчишка в бегах — это не для государственной уголовки. Нет — и все.

— Он не в бегах, — коротко возразил Йона.

Карлос бросил торопливый взгляд на рыбок, подался к комиссару и тихо произнес:

— Йона, я не могу разрешить тебе только из-за того, что ты чувствуешь себя виноватым…

— Тогда требую перевести меня, — сказал Йона и выпрямился.

— Куда?

— В отдел, который расследует это дело.

— Опять ты уперся. — Карлос сердито поскреб темя.

— И окажусь прав, — улыбнулся Йона.

— О боже мой, — вздохнул Карлос и посмотрел на своих рыбок, озабоченно качая головой.

Йона направился к двери.

— Подожди, — окликнул его Карлос.

Йона обернулся и посмотрел на Карлоса, вопросительно подняв брови.

— Скажем так: ты этого дела не получишь, оно не твое. Но у тебя есть неделя, чтобы расследовать исчезновение мальчика.

— Хорошо.

— И не обязательно рассказывать всем о нашем разговоре.

— Договорились.

Комиссар спустился на лифте на свой этаж, поздоровался с Аньей, помахавшей ему, не отрываясь от монитора, прошел мимо кабинета Петтера Неслунда, где работало радио. Спортивный комментатор с деланным энтузиазмом рассказывал о соревновании биатлонисток. Йона дал задний ход и вернулся к Анье.

— Нет времени, — сказала она, не глядя на него.

— Время есть, — спокойно возразил комиссар.

— Я занята. Ужасно важное дело.

Йона попробовал заглянуть в компьютер поверх ее плеча.

— С чем работаешь? — спросил он.

— Ни с чем.

— А это что?

Анья вздохнула:

— Аукцион. У меня сейчас самая высокая ставка, а какой-то дурак все время задирает цену.

— Аукцион?

— Собираю фигурки Лисы Ларсон, — коротко ответила Анья.

— Такие толстые улыбающиеся детишки?

— Это искусство. Но тебе не понять.

Анья посмотрела на экран.

— Скоро закончится. Если только никто не поднимет ставку…

— Мне нужна твоя помощь, — настойчиво сказал комиссар. — Кое-что по твоей части. Вообще-то дело довольно важное.

— Подожди, подожди.

Она протестующе подняла руку.

— Я выиграла! Выиграла! Я их выиграла, Амалию и Эмму.

Анья быстро закрыла страницу.

— Ладно, Йона, старый финн. Что тебе нужно?

— Надави на операторов связи и позаботься, чтобы я узнал, откуда Беньямин Барк звонил в воскресенье. Мне нужен ясный ответ — откуда он звонил. Через пять минут.

— Э, да у тебя плохое настроение, — вздохнула Анья.

— Через три минуты, — передумал Йона. — Твое сидение в сети стоило тебе двух минут.

— Сгинь, — беззлобно сказала Анья ему вслед.

Комиссар ушел к себе в кабинет, запер дверь и принялся за почту. Прочитал открытку от Дисы. Она уехала в Лондон и писала, что скучает по нему. Диса знала, что он ненавидит открытки с обезьянками, играющими в гольф или обматывающимися туалетной бумагой, и всегда умело находила именно такие открытки. Йона поколебался — перевернуть открытку картинкой или выбросить, но любопытство победило. Он повернул открытку и передернулся. Бульдог со спасательным кругом, в матросской шапочке и с трубкой-носогрейкой в зубах. Посмеялся над старательностью Дисы и повесил открытку на доску для объявлений. Зазвонил телефон.

— Да?

— У меня есть ответ, — доложила Анья.

— Быстро ты.

— Они сказали, что у них были технические проблемы, но час назад они уже позвонили комиссару Кеннету Стренгу и сообщили, что базовая станция находится в Евле.

— В Евле, — повторил Йона.

— Сказали, что на самом деле еще не все выяснили. Через день-два, во всяком случае, на этой неделе, они точно определят, откуда звонил Беньямин.

— Могла бы прийти ко мне в кабинет и рассказать. Сидишь всего в четырех метрах…

— Я твоя домработница, что ли?

— Нет.

Йона нацарапал «Евле» на чистом листе лежавшего перед ним блокнота и снова взялся за телефонную трубку.

— Эрик Барк, — сразу ответил Эрик.

— Это Йона.

— Ну как? Что-нибудь есть?

— У меня есть примерное место, откуда он звонил.

— Где он?

— Единственное, что мы пока знаем, — базовая станция находится в Евле.

— Евле?

— Немного к северу от Даль-Эльвен и…

— Я знаю, где находится Евле. Не понимаю только, я хочу сказать…

Йона услышал, как Эрик заходил по кабинету.

— Уточнят на этой неделе, — сказал Йона.

— Когда?

— Обещали завтра.

Комиссар услышал, что Эрик сел.

— И тогда вы возьмете это дело, да? — напряженно спросил Эрик.

— Я возьму это дело, Эрик, — с трудом выговорил Йона. — Я найду Беньямина.

Эрик закашлялся. Успокоившись, он твердым голосом объяснил:

— Я все думал, кто мог это сделать. И было бы хорошо, если бы вы отследили одно имя. Мою пациентку, Эву Блау.