Если бы только мы могли никогда не отпускать друг друга.

Мне не терпелось снова приступить к работе, так что я вернулась на кухню. Рай с Кентоном таращили на меня глаза, но я упорно их игнорировала, и к полудню они уже забыли о сплетнях Зайрэны. Я принялась замешивать тесто на лапшу, в печи уже варился суп.

Все было просто прекрасно, пока внутрь не ворвался Хасэге, размахивая мечом.

В отличие от Зайрэны, он никогда не показывался на кухне. Я собралась с духом, не сомневаясь, что она подослала его испортить мне жизнь: распустить новые слухи о том, что я колдунья, или прилюдно унизить меня из-за горшочка на голове. Что бы они ни задумали, я ко всему готова.

Вот только Хасэге пришел не за мной. При виде меня в его глазах промелькнуло презрение, но затем его суровый взгляд переместился к поварам… а точнее, к Чижуаню.

– Твое время истекло, старик. Следуй за мной.

Широкое лицо повара вытянулось от удивления.

– Милорд, я знаю, что опаздываю с ужином, и вчерашняя курица была пережарена, но…

Воздух взрезала сталь, и кончик меча Хасэге прижался к шее Чижуаня.

– Я сказал следуй за мной.

Чижуань отложил тесак.

– Хотя бы окажите мне честь и сообщите, в чем мой проступок!

– В чем твой проступок? – Хасэге рассмеялся. – Ладно, расскажу… ради всех присутствующих. Ты, Чижуань, обвиняешься в убийстве Орю, почетного стража замка Бусианов.

Я прикрыла рот ладонью. Чижуань – убийца?! Да это невозможно!

– Г-г-господин, Чижуань проработал в замке Бусианов больше тридцати лет, – возразил Рай с не менее растерянным видом, чем у меня. – Он…

– Он аландиец, – напомнил Хасэге.

– Только наполовину, – сплюнул Чижуань. – Бред какой-то! Орю погиб из-за четырех вдохов. У меня нет…

– Это обнаружили в твоей комнате.

Хасэге достал крошечный флакон и вылил его содержимое в котелок над огнем. Через пару секунд кухню наполнил тошнотворно-приторный запах, а суп в котелке почернел, словно кто-то бросил внутрь сажу.

Четыре вдоха.

– Что ты там говорил, старик?

Чижуань закашлялся и отвернулся.

– Это не мое… – он запнулся. – Не мое.

– Его нашли в мешочке с золотом. – Один из стражей показал золотые маканы. – Слишком много денег для такого честного, трудолюбивого повара, как ты.

– Я никогда их прежде не видел…

– Еще слово, и тебе отрежут язык. То же касается всех, кто посмеет высказаться в защиту этого мужчины.

Хасэге поочередно наставил меч на каждого повара, после чего вновь прижал лезвие к горлу Чижуаня. Слуги съежились, напоминая свернувшихся многоножек, пока стражи обыскивали кладовую. Я скривилась от дребезга бьющихся бутылок и банок; тщательно отобранные соуса и вина для готовки небрежно полетели на пол.

Тут они нашли красную шкатулку.

– Откройте ее, – приказал Хасэге Раю с Кентоном, показывая на замок.

– Ключ есть только у Чижуаня.

– В ней ничего такого нет! – с мольбой в голосе произнес Чижуань. – Просто рецепты и специи. Она передавалась в моей семье из поколения в поколение…

– Отнесите ее на осмотр лорду Таккану, – Хасэге сорвал ключ с шеи повара. – И отведите Чижуаня в темницу.

Стражи кинулись исполнять, и я вышла вперед, чтобы помешать им. Хасэге толкнул меня к стене.

– Не путайся под ногами, демон, – предостерег он. – Если только не хочешь быть следующей.

Я попыталась приструнить круговорот мыслей в голове, ни секунды не сомневаясь, что Чижуаня подставили. После долгого, хрупкого молчания Хасэге наконец ушел, а я сдернула передник и побежала в замок.

Путь к двери Таккана преграждал Пао.

– Его милость занят. Он только что вернулся из деревни Иро и приказал его не беспоко…

Я потянулась ему за спину и постучала в дверь. Это верх наглости, но мне было наплевать.

Пао начал уводить меня силком, но в эту секунду в коридор выглянул Таккан.

На нем по-прежнему был темно-синий плащ, идущий складками на плечах. Лицо лорда стало мрачнее тучи, а глаза – всегда такие сосредоточенные и внимательные – казались усталыми.

– Пусть войдет.

Пао раздраженно стрельнул в меня взглядом и отступил. Придется испечь целую гору пирожных, чтобы вновь добиться его расположения.

«Чижуань! – лихорадочно зажестикулировала я. – Он…»

– Я знаю, что ты расстроена, Лина, – такого напряженного голоса я еще никогда не слышала от Таккана. – Но доказательства против него неопровержимы. Чижуань убил человека и виновен в государственной измене против императора и Кияты. Я понимаю, что он был твоим наставником, и благодарен за его доброту, но эта война изменила убеждения многих людей. Порой проглотить правду труднее, чем любой яд.

Его слова имели смысл. Точно так же поступили бы и Андахай с Бэнкаем, если бы их предал кто-то из доверенных людей. Однако мне все равно верилось в это с трудом.

Я поискала бумагу, чтобы изложить свои сомнения, как вдруг увидела шкатулку Чижуаня.

Она стояла открытой на столе Таккана. Я узнала гладкое лаковое покрытие, изображение играющих детей, выложенное из раковин морского ушка, пятна от масла и соуса, которые Чижуань старательно вытирал с эмалевой поверхности каждый вечер. Сегодня ему не представилась такая возможность.

На полу валялась крышка с порванной шелковой обшивкой. Таккан поднял ее к фонарику.

– Что видишь, Лина?

С трудом сглотнув, я наклонилась.

Внутренняя сторона крышки пестрела рецептами со списками ингредиентов, временем и температурой приготовления. И вариациями.

«ЗОЛОТОЙ – ДЛЯ СНА» – гласило название одного из них.

А ниже: «ЧЕРНЫЙ – ДЛЯ СМЕРТИ».

От лица отхлынула кровь, перед глазами все поплыло. Я крепко зажмурилась. Так вот что имел в виду Таккан под «доказательствами»…

– Мы не вынесем приговор, пока рецепт не подтвердят, – сказал Таккан, закрывая шкатулку. – Но выглядит это все малообещающе, Лина. Погиб хороший человек. Утешимся же тем, что убийца найден, и помолимся, что нам удастся раздобыть ответы.

Глаза защипало от безобразности всей этой ситуации, но я молча кивнула.

Доступ к шкатулке имел только Чижуань. Ее не могли открыть ни Рай с Кентоном, ни кто-либо еще из прислуги. Как бы мне хотелось поговорить с Чижуанем… Почему он это сделал? Почему Орю? Почему он предал Кияту?

Впрочем, скоро стражи сами выудят из него ответы. Возможно, причина крайне проста: деньги. Я подумала о золотых маканах, звенящих в том конопляном мешочке – награда за проделанную работу. Не факт, что вся: может, Чижуаню обещали должность при дворце, если Юдзи воссядет на трон. Больше ничего в голову не приходило.