Игорь заезжает за нами в начале восьмого. Сорок минут у нас уходит на дорогу и еще примерно десять на то, чтобы занять места в зале. До этого дня я никогда не посещала подобных мероприятий и видела бои Яна лишь на видео. Намеренно не гуглила информацию и ничего не узнавала о том, чем “болеет” Ян. По себе знаю, как тяжело расставаться с полюбившимися привычками, тем более, завершать спортивную карьеру на пике своих возможностей. Как и понимаю, что со здоровьем Багдасарова продолжать боксировать нельзя. Однако бросать то, к чему тянется душа – неимоверно тяжело. Особенно, когда вижу с какой отдачей Янис делает свое дело. Наверное, поэтому и одерживает победу за победой и ему плевать на свои диагнозы и травмы в погоне за поставленной целью.

Почувствовав на себе мой взгляд (а другого объяснения, почему Багдасаров повернул голову и посмотрел в мою сторону во время поединка у меня нет), Ян пропускает сокрушительный удар противника, который едва не стоит ему победы, и оказывается лежащим на ринге. Лишь в последний момент Хулио поднимается на ноги и завоевывает чемпионский титул. Глядя на то, как Ян одержал успех, я вспоминаю о том, что нельзя позволять страхам доминировать над собой и всегда необходимо бороться до конца.

Я хочу пойти за Багдасаровым в раздевалку после его интервью, но короткий предупреждающий взгляд карих глаз останавливает меня. Мешкаюсь ровно секунду, а потом уверенно иду следом за Хулио. Мне плевать, что он сейчас в ужасном виде и, наверное, в таком же состоянии. Я хочу поздравить Яниса с победой, а потом, если он позволит, отвезти его домой и, возможно, остаться с ним до утра.

– Алёна, – хриплым и уставшим голосом произносит Ян, заметив меня в дверях раздевалки.

Эти несколько букв отзываются дрожью в грудной клетке, а в висках проносится ураган из недавних фраз, когда Багдасаров пришел делать мне предложение.

– Кто тебя сюда привел? Зачем?

– У тебя перенесли бой, а ты ничего мне не сказал…

– И не собирался.

– Почему?

Ян молчит и снимает с себя одежду. Небрежно бросает ее в сумку.

– Потому что хотел сделать сюрприз, а теперь его придется отложить – на мне живого места сейчас нет. Лучше бы ты осталась дома…

– Ты из-за меня пропустил тот удар? – перебиваю его. – Мне очень жаль. Я опять чуть все не испортила. Прости, – подхожу ближе и целую влажные скулы Багдасарова, взяв их в руки.

Твердые мышцы, прижатые к моему телу становятся почти каменными.

– Ну и хер с ним, с этим ударом, – спокойно произносит Ян, когда я касаюсь губами каждой его ссадины. – Я вышел на ринг лишь из-за чувства долга. Да, мечтал заполучить титул, но кое-что другого явно сильнее, – поднимает руку и нежно гладит меня по волосам.

Из глаз отчего-то начинают течь слезы. Мне так больно видеть разбитое лицо Яниса. Я стираю мокрые дорожки кулаком и прячу лицо на его груди.

– Тише, цветок. Со мной все в порядке. Кто тебя вообще надоумил привести на этот бой?

– Настя, – честно признаюсь я.

– Спелась с Третьяковыми на наши головы, – хмыкает Ян. – Но Игорь основательно подсел на твою подругу. Постоянно теперь о ней говорит. Думаю, у него к ней все серьезно.

– Я буду рада, если у них все сложится.

– А у нас, Алёна? – прямо спрашивает Ян. – Сложится?

– Сложится. – Поднимаю руку и показываю Багдасарову его кольцо, которое ношу на безымянном пальце с того самого вечера, когда он его принес.

– Извини, цветок. Опять у меня нифига не романтично все получилось, но могу отдать тебе свой зуб, хочешь? Он шатается, и если приложить чуть усилий, то он твой. Как и мое сердце. Как весь я.

Целую минуту я борюсь с желанием поцеловать Яна, но мне страшно причинить ему боль.

– Я завершаю сегодня один жизненный этап, чтобы начать другой. С тобой. Твоим волчонком и нашими будущими детьми. В другой стране. Это не порыв, а взвешенное решение, – продолжает он, по-своему, истолковав мое молчание и по-видимому приняв его за мое очередное сомнение. Которых на самом деле не осталось. Ни одного. – Ты согласна?

– Будущих детей? – шепчу я, не в силах справиться с эмоциями, которыми опять накрывает с головой.

– Ну не думаешь же ты, что мы одного эгоиста Андрюшу воспитывать будем? Ещё наплодим. Ему подобных, – смеется Ян, но тут же стонет от боли и хватается пальцами за левую скулу.

Я обвиваю плечи Багдасарова руками и прижимаюсь к нему, целуя в шею – единственное место в верхней части туловища, которое уцелело от ударов противника. Как по мне романтичнее момента для подобных признаний лучше и не придумать. Будем считать, что эту победу Ян посвятил мне и сделал тем самым незабываемый подарок.

– Несколько лет назад нам обоим было трудно начинать все с нуля, с разбитыми в хлам чувствами и надеждами. Но сейчас все иначе. Теперь мы вместе. Чтобы ни случилось, ведь так? – произносит Ян.

Поддавшись порыву я все же прижимаюсь к губам Багдасарова. Он громко шипит, а затем тяжелая ладонь ложится мне на поясницу и подталкивает к себе.

– Когда, говоришь, мне паковать чемодан? – давлю в себе предательский всхлип и смахиваю вновь набежавшие слезы.

Ян победно улыбается.

– Вот так бы сразу, цветок, – обводит глазами мое лицо и крепко обнимает в ответ. – На следующей неделе.

– Это самое оптимальное решение, если ты станешь основным акционером компании. Для всех, – подчеркивает отец, пытаясь меня переубедить.

– Для тебя, – поправляю его, откидываясь на спинку кресла. – Чтобы ты снова мог заниматься своими вопросами и ни за что другое не переживать. Поэтому затеял реорганизацию и дележку активов. Однако мое мнение прежнее: доля Гончарова мне не нужна, как и кресло руководителя. Пусть продает ее Третьяковым. Володя – неплохой парень, давно метил на мое место. Сработаетесь. К тому же Александр Вениаминович с тобой в прекрасных отношениях, если что, повлияет на сыновей в нужном тебе направлении, а я пас. Наелся ваших с Костей команд. У меня другие планы на жизнь и я уже частично принялся за их осуществление.

Отец громко и недовольно хмыкает – предупреждающий знак, что он выходит из себя. Но меня это не останавливает.

Повисшая пауза натягивается звенящей струной. Мы никак не можем достигнуть компромисса, потому что я не хочу продолжать бизнес отца. Если ему он так важен, то пусть уходит из политики – на двух креслах не усидеть, а для меня сейчас в приоритете Алёна и наши с ней отношения. И так четыре года вкалывал, как ишак. Ради чего, спрашивается? На хер мне не сдались королевское регалии, когда и простым смертным живется не хуже. А, может, даже лучше. Я хочу встретить старость с детьми и их внуками, а не в окружении отчетов и своих подчиненных.

– Я без понятия из-за чего у вас с Костей произошел конфликт, он ничего не рассказывает, ты – тоже. Но столько времени вы работали в одной связке, а сейчас что изменилось? Как-будто черная кошка пробежала между вами. А мне, скажи, где искать надежных людей?