Все они ушли, когда уже опустилась ночь. Отец уходил последним. Целуя меня в щеку, он шепнул мне на ушко:

– Надеюсь, мы часто будем видеться?

– Обещаю, папа, большое вам спасибо, что приютили меня на столь долгое время.

Мама издали попрощалась со мной, помахав рукой, и они оба ушли, показавшиеся мне отчего-то сразу постаревшими.

Жюль лежал на кровати с пластиковым динозавром в руках.

– Наш дом такой классный!

– Ты прав, мой мальчик, но мы с тобой забыли сделать что-то очень важное.

Вне себя от любопытства, он вышел вслед за мной наружу. Мы пересекли сад, дойдя до почтового ящика. Тогда я вынула из кармана маленький кусочек картона и вставила его в небольшое окошко.

Жюль Фремон

Полина Марионне

Подняв сына на руки, я крепко прижала его к себе. Наконец-то мы были у себя дома.

19 часов 58 минут

Мы договорились встретиться с тобой в «нашем ресторане», наверху дюны Пила. Закончить мы должны были там, где все началось. Ты предложил мне поехать в одной машине, но я отказалась. У меня не было уверенности, что я смогу в случае чего вернуться домой, крепко стоя на ногах.

20 часов 00 минут

Бен уже ждал меня за столиком возле панорамного окна. Он побрился. Мои ноги выбивали дробь. Словно им не терпелось развернуться и уйти. Однако мне удалось сесть, улыбаясь, словно я вовсе и не была потрясена тем, что мы вновь встретились с ним, чтобы попрощаться навсегда. Мне казалось, что я присутствую на наших похоронах.

– Очень рад тебя видеть.

– Я тоже.

Он провел рукой по щеке. Годами я пыталась расшифровать значение его жестов, поз, выражений лица. Не знаю, сколько лет у меня уйдет на то, чтобы все это забыть.

20 часов 05 минут

– Давай сразу покончим со всем неприятным? – предложил он.

– Хорошая мысль.

Достав из сумки небольшую стопку, я протянула ему бумаги. Быстро пробежав глазами цифры, он еще раз внимательно все перечитал, достал ручку, взглянул на меня, поставил свои инициалы на каждой странице и полную подпись в конце.

– Твоя очередь.

Я не перечитывала. Текст я знала наизусть. Взяв ручку, я подписала документ своей девичьей фамилией.

Бракоразводный процесс формально начался.

20 часов 10 минут

Я и не пыталась сдерживать свое горе. Он тоже. По его щеке покатилась слеза. Я взяла его за руку. Мы вместе провели пятнадцать лет, почти половину наших жизней, кто лучше меня мог его знать, да и кому, как не ему, было лучше всех знать меня? Стоило ли притворяться?

– Мне только хотелось сказать, что я ни о чем не жалею, – произнес он сдавленным голосом. – Редкая удача – прийти к тебе и починить твой компьютер в последний день 1999 года. А дальше мне повезло разделить все эти годы с тобой. Я очень счастлив, что ты мать моего сы… моих детей. Никого другого я не хотел бы видеть на твоем месте.

Он осторожно погладил большим пальцем мою руку. Я чувствовала себя очень несчастной. Как бы мне хотелось, чтобы все произошло по-другому. До сих пор я убеждена, что Бен – моя родственная душа, моя половинка, но я поняла, что он больше меня не любит. Наша пара добралась до места назначения, исчерпав себя.

Мы заблудились в пути из-за изношенности и рутины отношений, из-за произошедших с нами изменений, из-за страшного испытания, конечно, из-за всего этого, вместе взятого.

– И я ни о чем не жалею. Ты – прекрасный человек, Бен. Ты сделал меня по-настоящему счастливой. Мне будет очень тебя не хватать.

– Я всегда буду рядом, если тебе что-нибудь понадобится.

– Знаю. Я – тоже.

20 часов 15 минут

Официант едва спас нас от утопления в невидимых слезах, явившись взять заказ. Машинально мы переключились на более легкие темы: быстрое и безболезненное принятие Жюлем жизни попеременно у обоих родителей (он уже успел оценить ее преимущества), новый парень Жюли, страсть соседа сверху к уборке пылесосом по воскресеньям.

21 час 30 минут

Моя тарелка осталась почти нетронутой, когда мы вместе решили, что нам, пожалуй, пора по домам.

Наши машины были припаркованы рядом.

– Может, поедем вместе? – предложил Бен, пока я открывала дверцу своего автомобиля.

Я не возражала, только если он не поведет слишком быстро.

Мы почти не видели друг друга в тусклом мерцании потолочного светильника машины, но я ощущала его всем своим существом, так близко, рядом со мной. Мне хотелось погладить его по лицу, приникнуть губами к его губам, сказать, как сильно я его люблю. До такой степени люблю, что даже принимаю его уход, хотя способна сделать невозможное ради того, чтобы он остался.

Не говоря ни слова, вдруг он раскрыл руки и привлек меня к себе. Я прижалась головой к его телу, жадно вдыхая его запах, запах наших воспоминаний, в стуке его сердца слышался наш последний, наш прощальный танец. Мы несколько минут оставались единым целым в объятиях друг друга, затем с неслышным горьким вздохом расстались, оторвались и вновь стали двумя людьми, решившими расстаться навсегда.

Когда я повернулась к Бену на прощание, до меня, словно дыхание, донесся его шепот:

– Спасибо тебе за все, Полина. Это было здорово.

21 час 45 минут

Хорошо, что я взяла свою машину.

Жаль только, что нет стеклоочистителя для глаз.

22 часа 30 минут

– Мама, ты что, меня не поцелуешь?

– А ты все еще не спишь?

Брат объяснил, что они засмотрелись мультфильмом, и он только что его уложил.

Я поднялась по лесенке в постель Жюля и легла рядом с ним. Он прижался ко мне, и я стала привычным движением перебирать его волосы.

– Мама, а ты уйдешь?

– Почему ты об этом спрашиваешь, дорогой мой?

– Потому что в мультфильме мама рыбки в конце концов уходит.

Я посмотрела ему в глаза.

– Не уйду, Жюль. Спи спокойно, мой мальчик.

Прошло совсем мало времени, и его дыхание замедлилось, руки расслабились, и легкое похрапывание песней вошло мне в уши.

И тут меня охватил невероятный прилив счастья. На ум пришла фраза, сказанная некогда доктором Паскье: «Если нам кажется, что все закончилось плохо, это не обязательно так и есть на самом деле».

Ты можешь спать спокойно, малыш. Я с тобой. И я сделаю все для того, чтобы наша жизнь была прекрасной.