Парень внимательно выслушал мой ответ, не отрывая глаз от дороги, и принялся о чем-то напряженно размышлять и, в конце концов, спросил:

— Оль, почему ты раньше нам не сказала? Мы же спрашивали тебя о твоем самочувствии, помнишь? Может, если бы мы все вместе подумали над этим, то нашли бы какой-то выход — с мягкой укоризной произнес Тимур, бросив на меня жалостливый взгляд. Я недовольно поморщилась:

— Не надо на меня так смотреть, Тимур. Отчасти поэтому я и не желала распространяться о своих проблемах — не хочу, чтобы вы меня жалели. Это унизительно. Однако это не главная причина моего молчания. Понимаешь, из-за усталости я стала плохо соображать и, как это ни странно, сама до конца не осознавала, что со мной происходит. В общем, я просто не знала, что вам ответить. И только сегодня по абсолютно неведомой мне причине, усталость немного меня отпустила, в моих мозгах слегка прояснилось, и я смогла чуть-чуть разобраться в себе.

— Вот оно что — задумчиво протянул Тимур — тогда мне многое становится понятным.

— Что, например? — вяло полюбопытствовала я.

— Например то, почему ты так негативно воспринимала любые вопросы о своем самочувствии. Мы думали, что ты не хочешь ничего рассказывать, потому что слишком сильно переживаешь из-за потери способностей и не желаешь нам это демонстрировать, а оказывается ты просто сама ничего не знала… Да уж, и что нам теперь делать?

Я устало вздохнула и безнадежно пожала плечами:

— Я не знаю, Тимур. Мне в последнее время тяжело думать. У меня нет никакого решения этой проблемы и, к несчастью, осталось слишком мало сил на его поиск. То, что раньше давалось мне с легкостью, и что я проделывала на автопилоте, практически не задумываясь, теперь требует большого напряжения сил или стало совсем недоступно. Поверь, это очень угнетает. Так что, единственное, что мне остается — это плыть по течению, экономя остатки сил и надеясь, что жизнь сама мне подбросит что-то, что сможет помочь — уныло ответила я.

Ибрагимов вдруг свернул на обочину, заглушил машину и развернулся ко мне всем корпусом. Положив руки мне на плечи, он молниеносно развернул меня к себе и слегка встряхнул:

— Ольга, а ну-ка немедленно перестань ныть! Мне твой депрессивный настрой совсем не нравится! — взгляд у парня был весьма решительный — Я тебя совсем не узнаю, ты же всегда была такой сильной! Я восхищаюсь твоей целеустремленностью и способностью совершать невозможное. Куда все это подевалось? Возьми себя в руки, подруга, это еще не конец. Ну и что, что ты сейчас не видишь решения? Подумаешь, беда какая! Ты все равно его найдешь, если не будешь сдаваться и опускать руки. А мы с Адамом сделаем все возможное, чтобы тебе помочь — отчетливо произнес Тимур, впечатывая в меня слова и прожигая голубыми глазами.

От неожиданности, я утратила дар речи и только и могла, что глупо хлопать ресницами, вместо внятного ответа. Он отпустил меня также внезапно, как и схватил до этого, завел машину и снова вырулил на шоссе. А я все никак не могла прийти в себя от шока, с опаской поглядывая на соседа. Непредсказуемые действия Ибрагимова заставили меня всерьез задуматься, что ездить с ним становиться небезопасно. Парень, видно, почувствовал мою настороженность и проговорил уже вполне спокойным и миролюбивым тоном:

— Ну как, пришла в себя? Не обижайся, но, по-моему, тебе срочно требовалась небольшая встряска, и я тебе ее обеспечил… Оль, я понимаю, что тебе сейчас тяжело. По-моему, ты из-за этой дурацкой аварии пострадала даже больше, чем Адам, и я тебе очень сочувствую, честное слово. Но нельзя так просто сдаваться и ставить на себе крест. Ты — уникальная девушка, я таких еще никогда не встречал (а уж я много каких повидал, можешь мне поверить) и я не хочу, чтобы ты превратилась в аморфное существо, которое никому неинтересно и не вызывает ничего, кроме жалости… Кто-то из великих людей сказал «весь мир в твоих руках, поэтому никогда нельзя их опускать». Согласись, этот великий человек был абсолютно прав. Конечно, жаль, что ты утратила свои способности и не можешь делать того, что умела раньше. И, поверь, я понимаю, как сложно тебе преодолеть свою усталость, поскольку по твоему описанию это больше похоже на болезнь, чем на обычную потерю сил. Но это все равно не повод с головой погружаться в депрессию и ничего не делать. Если ты не хочешь позаботиться о себе, то подумай хотя бы об Адаме. Ты представляешь, что с ним будет, если ты окончательно зачахнешь и расклеишься? — Тимур бросил на меня острый взгляд, проверяя реакцию на свои слова, и я поежилась, понимая, что друг во многом прав — Так что давай, подруга, соберись с силами и начни уже осуществлять хоть какие-то действия по возврату к нормальной жизни, пусть даже они покажутся тебе самыми простыми, незначительными и бесполезными. Например, сходи со мной на эту фотовыставку и постарайся получить от этого похода удовольствие. Не стоит сразу отворачиваться и говорить: «нет, мне это не подходит», ты же не пробовала! В общем, постарайся переключиться от своих проблем на что-нибудь другое, может тогда решение появится. Как ты думаешь? — и парень выжидательно замолчал.

Нда… такой длинной и содержательной речи, наполненной глубоким смыслом и психоанализом, я от Тимура еще ни разу не слышала. А я-то считала его эгоистичным и поверхностным человеком, который только и делает, что развлекается и живет в свое удовольствие! Похоже, я опять в нем серьезно ошиблась и проморгала глубоко спрятанные в нем ценные качества… И ведь возразить-то ему нечего, хотя… Нет, не подкопаешься, он прав практически во всем, психоаналитик хренов! Я оценивающе посмотрела на Ибрагимова, гадая, что еще я в нем не разглядела и какие еще сюрпризы он может мне преподнести. Наверное, парень почувствовал мой изучающий взгляд, потому что на его красивом лице появилась легкая и слегка смущенная полуулыбка, и он спросил:

— Что, подруга, удивил я тебя?

— Еще как — подтвердила я и шутливо улыбнулась — Ты никогда не думал податься в психологи? У тебя отлично получается шоковая терапия.

Тимур задорно засмеялся и выдавил сквозь смех:

— Нет, такое мне в голову не приходило. Но я обдумаю твое предложение — а потом взглянул на меня искрящимися от смеха глазами — Ну вот, наконец-то, я узнаю тебя прежнюю. Но, Оль, ты так и не ответила на мой вопрос. Ты ведь постараешься взять себя в руки? Попробуешь победить свою усталость и переключиться на что-то другое?

Прежде чем ответить, я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что Ибрагимову каким-то невероятным образом удалось изменить мое отношение к сложившейся ситуации, за что я была ему крайне признательна. Послав Тимуру благодарную улыбку, я ответила:

— Ладно, друг, твоя взяла. Я попробую.

Парень так радостно улыбнулся мне ответ, что, по-моему, своей улыбкой смог бы затмить даже солнце. А спустя пять минут мы подъехали к месту назначения. И Тимур потащил меня осматривать местные достопримечательности. Удивительно, но мне действительно было интересно. И даже моя хроническая усталость куда-то подевалась. Там было столько любопытных, трогательных, забавных, а иногда и откровенно смешных снимков обычной жизни обычных людей, что у меня просто глаза разбегались! По-моему, там было более сотни фотографий, которые едва уместились в трех объемных залах. И все они были сделаны с отличным качеством, с особым смыслом и индивидуальностью, так что в каждой работе чувствовался несомненный талант автора. Я бы ни за что не успела осмотреть даже треть выставки, потому что я у каждой фотографии застревала на несколько минут: каждый сюжет притягивал меня своей яркостью и тонкостью подмеченного момента. Я старалась не упустить ни одной детали. Так что если бы Тимур постоянно не дергал меня за руку и не заставлял переводить свое внимание на другие экспонаты, я бы эту выставку осматривала два дня, а не два часа, которые оставались до закрытия павильона. Сказать, что мне понравилось, значит не передать и десятой доли того, что я чувствовала на самом деле. Из здания я вышла в каком-то полутрансовом состоянии, переполненная впечатлениями настолько, что не могла даже выразить в словах свой восторг и восхищение.