Главврач приветливо поприветствовала меня и пригласила присаживаться. После этого она радостно сообщила мне, что Адам уверенно идет на поправку, и скоро в помощи врачей не будет необходимости, поэтому, если все и дальше пойдет такими быстрыми темпами, она планирует выписывать его на следующей неделе. Эта отличная новость так сильно подняла мне настроение, что я даже выпала из своего анабиоза и проснулась. Разулыбавшись, я порадовалась вслух предстоящей выписке, но при этом обратила внимание, что Елена Николаевна смотрит на меня уж как-то слишком заинтересованно и явно хочет о чем-то спросить. На радостях, я предложила ей задать свои вопросы сейчас, пока я еще в больнице, и она поспешила воспользоваться моим предложением:

— Ольга, скажи, пожалуйста, честно: это ты помогала своему другу выздоравливать?

— Я?! Нет, вы ошибаетесь. Он сам себе помог.

— Неужели? — с сомнением протянула заведующая — я уже больше тридцати лет в медицине и что-то не припомню за всю свою практику подобный случай регенерации живых клеток и тканей. Каким бы здоровым ни был твой друг, без постороннего вмешательства человеческий организм просто не сможет регенерировать с такой скоростью. Это я тебе как врач говорю. Так что не надо меня обманывать. Признайся, ты ему помогала?

— Да нет же! Елена Николаевна, вы же знаете, я потеряла свои способности и они, к сожалению, до сих пор не восстановились. Но я понимаю, что вы имеете в виду, и сейчас вам все объясню — и я подробно рассказала женщине про визит тренера и его интересное энергетическое упражнение, посчитав, что эту информацию следует сделать доступной для широкого круга общественности. А вдруг еще кому-нибудь данный способ пригодится?

Заведующая выслушала меня с неослабевающим интересом, постоянно что-то чиркая и помечая в своем блокноте. Под конец моего рассказа она довольно улыбнулась и воскликнула:

— Я так и знала, что здесь что-то не так! Ну не может пациент почти выздороветь с такой скоростью! Что ж, твой рассказ многое объясняет. Мне знакомы некоторые принципы восточной медицины, и я вполне допускаю, что то упражнение, о котором ты говоришь, работает. Я обязательно опишу его в своей диссертации и постараюсь по возможности внедрить здесь, в этой больнице, хотя мне и придется делать это с осторожностью — отметила она и озабоченно пробормотала — К сожалению, многие мои коллеги не приветствуют и не принимают нововведения, и если кое-кто в вышестоящих кругах узнает о моих несанкционированных действиях, я могу лишиться должности, а может быть и работы… Однако тебя это не должно волновать — спохватилась Елена Николаевна, добродушно улыбнувшись — В любом случае, ты мне очень помогла и внесла существенный вклад в развитие медицинской науки.

— Да ладно вам, это упражнение ведь не я предложила, а тренер моего друга — скромно возразила я и искренне улыбнулась — Но все равно спасибо на добром слове, рада была вам помочь. А в какой день Адама выпишут, хотя бы примерно?

— В какой день точно сказать не могу. Скорее всего, в середине недели или ближе к ее концу — пообещала женщина.

— Отлично. Ну, если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, так я пойду? Обрадую Адама.

— Да, иди — согласилась заведующая — если мне еще что-то понадобится, то я снова тебя приглашу или позвоню, договорились?

— Договорились — ответила я и, улыбнувшись на прощание, покинула ее кабинет.

По дороге в палату Адама я предвкушала, как обрадую его чудесной новостью о выписке на следующей неделе, но войдя в палату и увидев неулыбчивые и чем-то озабоченные лица друзей, я решила сначала поинтересоваться, что у них случилось. Парни повели себя странно: сразу замолчали при моем появлении (и это навело меня на мысль, что их разговор касался непосредственно моей скромной персоны), даже не поинтересовались зачем заведующая вызывала меня к себе и все время как-то странно переглядывались. Я внутренне насторожилась: в совокупности все эти признаки позволили мне понять, что они явно что-то затеяли, пока меня не было и, судя по всему, не хотят меня в это посвящать. И тут Тимур предложил мне сходить с ним на какую-то выставку. Я удивилась, растерялась и не сразу поняла, что это не просто банальное приглашение, а спланированная акция по выдворению меня из больничной палаты. Только когда Адам начал уговаривать меня поехать с Тимуром, напрочь игнорируя мое нежелание это делать, я поняла, откуда ветер дует, и попробовала понять зачем он все это затеял. Почему-то в этот момент мне вспомнились наши стычки, которыми мы обменивались в последнее время практически ежедневно и единственный вывод, который напрашивался сам собой, больно резанул мне по сердцу: он устал терпеть мое подавленное настроение и хочет от меня отдохнуть, спровадив с Ибрагимовым куда подальше… От этой ужасной мысли у меня все внутри перевернулось, хорошее настроение напрочь улетучилось и стало так обидно, что я чуть не расплакалась. Ну почему он прямо не сказал, что хочет побыть один?! Разве я настолько глупая, что не поняла бы его? Зачем устраивать этот спектакль с Ибрагимовым?! Эмоции вырвались наружу, и я, не задумываясь, выплеснула на него свою обиду. Но увидев в ответ одно лишь голое изумление, граничащее с шоком и ни следа вины или раскаянья, засомневалась в правильности своих выводов. Да, в выводах я усомнилась, но только не в своем предчувствии, что они что-то задумали, поэтому решила прояснить этот вопрос немедленно и потребовала объяснений.

Все оказалось не так плохо, как я предположила вначале. Любимый вовсе не хотел от меня избавиться, а просто заметил мое ненормальное состояние, обеспокоился и постарался решить эту проблему, подговорив Тимура вывести меня на прогулку. Я вслушивалась в его интонации, в биение сердца и в свои ощущения и поняла, что Адам не врет и действительно за меня сильно переживает. Я не рассчитывала, что эта увеселительная поездка чем-то мне поможет и не хотела никуда от него уходить, но он так умоляюще заглядывал мне в глаза, что я сдалась, просто чтобы его успокоить. Ладно уж, так и быть, напрягусь разок и потрачу на это силы — может, когда они с Тимуром увидят, что результата от поездки нет, то перестанут выгуливать меня как породистую собачку.

Не смотря на то, что назревающий конфликт благополучно разрешился, эмоциональная вспышка забрала все мои силы, и я снова скатилась в усталое и апатичное настроение последних дней (это не было единичным случаем за последние несколько дней, так было и раньше: после каждой негативной вспышки я чувствовала себя как выжатый лимон).

Тимур вел машину, но время от времени продолжал бросать на меня тревожные взгляды. Наконец, ему надоело молча ждать, когда же я обращу на него свое внимание, и он сказал:

— Оль, не сердись на нас. Адам правда за тебя очень сильно беспокоится. Да и я тоже. После этого воскрешения ты стала сама на себя не похожа. Мы просто хотим помочь тебе снова стать самой собой. Разве это преступление?

— Я не сержусь, Тимур. Просто то, что вы затеяли не сработает. Вы думаете, что у меня просто плохое настроение, которое надо развеять, но здесь все гораздо серьезнее. Мое настроение — всего лишь следствие усталости. Я очень устала, Тимур, и если честно, не знаю, как с этой огромной усталостью справиться. Отдых и сон мне не очень-то помогают. Я понятия не имею, почему это происходит со мной, но догадываюсь, что все это как-то связано с повреждением моей энергетической системы. А поскольку я не могу выявить поломку и ее исправить, то попала в замкнутый круг, из которого не знаю как выбраться. Прости, но я очень сомневаюсь, что развлечения мне сейчас помогут. Так что это пустая трата времени, сил и средств.